говорят, полегчает, как только придёт январь;
в сиротелой груди разольётся живой янтарь,
забьётся о рёбра, как снулая рыба о лёд,
только вот дёготь не превратится в мёд.

кровь не вино, богово – богу, нам – человечье;
то, что судьба груба и приносит одни увечья,
с этим фактом вполне по силам смириться,
лишь бы не сметь забывать имена и лица.

как отчётливо происходящее кажется сном;
за мгновение до того, как открыть кингстон,
становится страшно, стыдно, и жар внутривенный
тугоплавкий металл превращает в пену.

из-под ног ушла наобум выбранная дорога;
беда стоит, непрошеная, незваная, на пороге;
бежать отсюда, ни секунды не медля, вскачь.
господи, спаси, сохрани, спрячь.

отчаянье – самая горькая из всех правд;
ад считается адом, пока не знаком ландшафт,
а теперь никто не утешит тебя, забудь.
слушай, как спелый янтарь заполняет грудь.

чтобы счётчики обнулились, разбей их вдрызг,
и весь мир запляшет сотней стеклянных брызг,
оглядись, увидишь пустой белоснежный лист,
ты посреди него, ослепительно чист,

и вокруг тебя льётся блаженная темнота,
непоправимое счастье, неизбежная красота.


© Ксения Желудова (tovarish_zhe)