I.Пояснение…

Оптимальный языковый проект, который Вы, уважаемый читатель,  прочтете ниже, я разработал в конце 90-х годов. Он базируется на нашем языковом законодательстве, а также  - на международно-правовых актах и прогрессивном опыте демократических стран ЕС…

До этого я в течение 10 лет был твердым и непоколебимым сторонником придания русскому языку статусу второго государственного.…

Потом я понял, что это  - лобовое решение языковой проблемы в РМ. Ибо зачем, спрашивается, в молдавском селе русский язык в качестве второго государственного? Или в том районном центре, в котором 95% населения - молдоване и бессарабские румыны? И в упомянутых  населенных центрах  - селе и районном центре -  достаточно обеспечить на деле функционирование  русского языка как языка межнационального общения.

Размышляя над этим обстоятельством, я и разработал предлагаемый  проект. Его главные моменты я  изложил на нескольких конференциях, симпозиумах, круглых столах. Впоследствии я его опубликовал в 2002 году в “Независимой газете”(№ от 11 октября).

Затем я изложил его основные положения  - с согласия своего соавтора – в нашей совместной с Первым Президентом книге “Mircea Snegur – Эдуард Волков: Откровенные диалоги”, которая вышла в свет в 2007 году.

Однако никакой реакции  - ни после первой публикации, ни после второй -  на мой оптимальный языковый Проект не последовало. По крайней мере, я о ней не знаю.

А между тем, я разработал такой компромиссный  - для людей доброй воли и из числа мажоритарного этноса, и из числа национальных меньшинств – вариант, который может   устраивать  подавляющее  большинство полиэтничного народа РМ. За исключением румыноунионистов и государственников-этнократов. По-крайней мере, так мне представляется.

А главное, я очень надеялся, что мой Проект сможет раз и навсегда снять языковую проблему с повестки дня Молдовы.

Но, вероятно, я проявил излишнюю самонадеянность и оптимизм. Нашу национальную политическую элиту компромиссы в языковой сфере не интересуют. Как с одной, так и с другой стороны.

Одни хотят лишить русский язык официального статуса языка межнационального общения с многочисленными функциями, другие год за годом на словах безуспешно борются за предоставление русскому языку статуса второго государственного, в то время как ареал использования на деле  русского языка в качестве языка межнационального общения неуклонно сокращается.

Наша национальная политическая элита, стремясь в Евросоюз (что само по себе похвально), не желает перенимать из него самое прогрессивное в языковой сфере. Вероятно, для нее “маяками” в лингвистической  - и, в целом, межэтнической  - области являются дискриминационные этнократические режимы Латвии и Эстонии, членов ЕС. Что, безусловно, не делает чести Евросоюзу.

И все же я еще не расстался с надеждой претворить в жизнь Молдовы свой оптимальный языковый проект. Именно поэтому я вновь выношу его на суд читателей AVA.MD - http://ava.md/analytics-commentary/09850-optimal-n...kovii-proekt-dlya-moldovi.html -  и молдавской общественности в целом.

II.Обоснование

Необходимость внесения некоторых изменений в действующее языковое законодательство (причем без повышения статуса русского языка до уровня государственного) в целях его оптимизации давно назрела и обусловлена целым рядом факторов.

1.В национальном языковом законодательстве, при всех его плюсах, не регламентируется языковый режим в населенных пунктах и регионах со смешанным в этническом плане населением, наподобие Кишинева, Бельц, Бендер и т.д.

2.В принятой 5 ноября 1992 г. Советом Европы Европейской Хартии о региональных языках и языках меньшинств содержится ключевое понятие – “региональный язык”, являющийся весьма плодотворным и актуальным для РМ. Ведь в ней, наряду с городами со смешанным в этническом плане, населением, существуют и территории, в которых используются региональные языки (Восточный регион РМ (“ПМР”),                                                                                                                                                                                                                                                                                            Гагауз-Ери, Тараклийский район и т.д.).

3.Некоторые из представителей молдавской политической элиты, столь бескомпромиссные в конце 80-х годов и мало знакомые тогда с разнообразным европейским и мировым опытом в языковой сфере, в начале  XXI в. стали более толерантными, ибо обнаружили в западноевропейских реалиях, с которыми они непосредственно ознакомились в 90-х годах в ходе своих поездок, много поучительных примеров решения сложных языковых проблем (Бельгия, Швейцария, Финляндия, Италия, Испания и т.п.).

Например, в Швейцарии, где функционируют 4 государственного языка с равным правовым статусом, хотя количество их носителей весьма разнится (немецкоговорящее большинство составляет примерно три четверти населения, доля франкоговорящих жителей равно 20 %, италоязычные составляют около 4%, а швейцарцев, считающих ретороманский язык своим родным – 1%),наряду с одноязычными кантонами (их большинство), существуют двуязычные (Фрейбург, Валлис и Берн) с немецким и французским языками в качестве кантональных языков.

Кроме того, официально существуют и двуязычные города (Фрейбург и Биль), а кантон Граубюнден и вовсе трехъязычен (ретороманский, немецкий и итальянский).

Тут же следует отметить, что языковый режим устанавливается децентрализовано – самими кантонами.

Поучителен для нас и опыт столицы Бельгии – Брюсселя, в котором функционирует два официальных языка.

В целом же, в 13 странах ОБСЕ функционируют по 2 и более государственных (официальных) языков: Беларусь – белорусский и русский; Бельгия – французский и фламандский (нидерландский), а также немецкий в качестве регионального; Босния и Герцеговина – боснийский, сербский и хорватский; Ирландия – ирландский как первый официальный язык, английский как второй официальный язык; Казахстан – казахский как государственный язык и русский как официальный язык; Канада – английский и французский. Кроме того, специальный статус имеет язык аборигенов; Кипр – греческий и турецкий; Киргизия – киргизский и русский; Люксембург – французский, немецкий, люксембургский (диалект немецкого); Мальта – мальтийский как национальный язык, английский как официальный язык; Норвегия – норвежский и саами; Финляндия – финский и шведский, кроме того, специальный статус имеет язык саами; Швейцария – немецкий, французский, итальянский, ретороманский.

Кроме того, еще в 22-х странах ОБСЕ, наряду с одним государственным (официальным) языком, предоставлен специальный (региональный) статус второму и более языкам в соответствующей административной единице.

Например, в Дании – гренландскому и фарерзскому языкам, официальных соответственно в Гренландии и Фарерских островах; в Италии – французскому, немецкому и словенскому, официальных в трех разных районах; в Испании – каталонскому, баскскому, галлего и валенсийскому языкам, официальным в каждом из четырех автономных сообществах; в Словении – итальянскому и венгерскому, официальным в некоторых областях etc.

В Российской Федерации, наряду с русским, национальные языки являются официальными в семи республиках.

Напомним, что у нас в Молдове русский язык на всей территории республики обладает особым официальным статусом языка межнационального общения, а в АТО Гагауз-Ери гагаузский и русский, дополнительно к государственному языку, имеют статус официальных языков в данной автономии. Три официальных языка функционируют и в Приднестровском регионе РМ (“ПМР”).

Таким образом, большинство стран ОБСЕ дает (различными способами и в различной степени) официальный статус более чем одному языку.

В итоге из 55 стран ОБСЕ (по состоянию на 1997 год) только в 12 странах имелся лишь один официальный (государственный) язык без предоставления специального статуса другим: Андорра, Болгария, Исландия, Монако, Польша, Португалия, Румыния, Сан-Марино, Турция, Узбекистан, Франция и Эстония.

В  Румынии ситуация в последние годы изменилась: венгерский язык  в настоящее время признан официальным языком на местном уровне во всех коммунах, городах и муниципалитетах, в которых проживает более 20 % венгров. 

Любопытно, что три страны ОБСЕ (Венгрия, Швеция и США), отвечая в 1997 г. на вопрос Верховного Комиссара по национальным меньшинствам ОБСЕ “Какие языки имеют статус государственного или официального в Вашей стране”, указали, что у них нет официального или государственного языка; в то время как Чешская Республика сообщила, что не существует определения такого термина, хотя статус чешского языка как официального языка подразумевается в некоторых законах.

Кроме того, США отметили, что некоторые из их штатов имели законы, дающие полномочия официального языка, некоторые из которых впоследствии были оспорены в суде. (См.: Доклад по языковым правам национальных меньшинств в регионе ОБСЕ// Гаага: Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Верховный Комиссар по национальным меньшинствам,1999.С. 2-11).

4.В ходе 8-и кампаний по выборам в Парламент РМ некоторые политические силы (“Соцединство”, М.Левицки, ПКРМ, “Равноправие” etc.) обещали придать русскому языку статус второго государственного. Однако это благое, казалось бы, обещание, с одной стороны, волей-неволей вело к обострению межэтнических отношений, ибо оно не учитывало национальное самосознание и чувства значительной части мажоритарного этноса, а также части (пусть и малой, но весьма влиятельной) украинцев; не учитывает и того обстоятельства, что у большинства гуманитарной интеллигенции и политической элиты мажоритарного этноса, части украинцев существует негативная позиция по отношению к данному предложению.

С другой же стороны, и нет необходимости превращения русского языка во второй государственный язык, так как можно решить все проблемы в языковой сфере иным, более гибким образом, посредством оптимального, компромиссного проекта, который при сохранении всего положительного, что у нас имеется в языковом законодательстве, в том числе и сохранении официального статуса русского языка в качестве языка межнационального общения, дополнительно предусматривает предоставление ряду языков нацменьшинств статуса региональных (муниципальных) языков.

III.Три ключевых момента Проекта…

Оптимальный языковый проект, который я впервые, повторяю, предложил молдавской общественности в 1999 г., зиждется на Конституции РМ, национальном языковом законодательстве, а также на международно-правовых документах и опыте ряда западных плюралистических, либерально-демократических стран.

Вместе с тем он является оригинальным проектом, не копирующим бездумно ни один из уже существующих в реальности устройств, так как всецело адаптирован к конкретно-политической, конкретно-этнической, конкретно-геополитической и конкретно-социопсихологической ситуации Республики Молдова.

Оптимальный языковый проект оперирует четырьмя основными понятиями: “государственный язык”, “официальный язык межнационального общения на всей территории страны”, “региональный (муниципальный) язык” и “язык национальных меньшинств” – и включает в себя ТРИ ключевых положения:

1.На всей территории РМ функционирует только один государственный язык – молдавский (= румынский).

2.Наряду с государственным языком на всей территории РМ функционирует еще один язык с особым официальным статусом языка межнационального общения – русский.

Режим его функционирования еще в 1989 г. был установлен в Органическом законе о функционировании языков на территории республики в ст.ст. 3,6,7,9,10,11,18,20,21-23,25.27-29,32, в которых перечисляются те случаи, когда он используется в этой роли.

В частности, в отношениях с органами власти и управления, наряду с государственным языком используется русский, причем выбор языка устного и письменного обращения осуществляет гражданин; руководящие работники, специалисты и служащие соответствующих профессий обязаны знать два языка – государственный и русский; образование гарантируется на тех же двух языках; нормативные акты публикуются на всей территории РМ на государственном языке с переводом на русский; наименования товаров и продуктов, этикетки товаров, инструкции к товарам, произведенными в республике, а также любая визуальная информация, представленная населению республики, оформляется на государственном и русском языках; официальные бланки, тексты печатей, штампов выпускаются на государственном и русском языках. Вывески с наименованием публичных учреждений, мест общественного пользования указываются на этих же двух языках etc.

Вместе с тем ареал применения русского языка как языка межнационального общения уже, чем у государственного.

Он не используется, к примеру, в делопроизводстве органов государственной власти и государственного управления, на предприятиях, учреждениях и организациях, в производстве по уголовным, гражданским и административным делам, не является рабочим языком в органах госвласти и госуправления.

Статус русского языка как официального языка межнационального общения на всей территории РМ (установленный в настоящее время в Конституции лишь в скрытой форме в статье 13, часть (2) в связи с частью (4)) ДОЛЖЕН БЫТЬ ЗАКРЕПЛЕН В ОСНОВНОМ ЗАКОНЕ В ЯВНОЙ И ЯСНОЙ ФОРМЕ В СТАТЬЕ 13.

3.В регионах, муниципиях и городах со смешанным в этническом плане населением (Приднестровье, Кишинев, Гагаузия, Бельцы, Тараклия и т.д.), в которых проживает значительная доля нацменьшинств (минимальная доля должна быть установлена законодателем, - например, 15% и закреплена в соответствующем Органическом законе. Для сравнения: в Финляндии эта цифра равна 10%, а в Румынии – 20%), наряду с государственным и русским, как официальным языком межнационального общения, устанавливается и функционирует официальный региональный (муниципальный) язык, равный по ареалу применения в данном регионе, муниципии и городе государственному.

В качестве регионального (муниципального) языка могут использоваться и тот же русский, и украинский, и гагаузский, и болгарский, и цыганский и другие языки, употребляемые на территории страны.

Статус официального регионального (муниципального, городского) языка в том или ином регионе (муниципии, городе) устанавливается местным советом в соответствии с нормами закона, за исключением столицы РМ, где он вводится Парламентом страны.

Нет нужды напоминать, что, согласно ст. 7 Органического закона, руководящие работники, определенные категории служащих и специалистов, обязаны знать и государственный, и соответствующий официальный – региональный, муниципальный, городской – язык (если это не русский).

Таким образом, возможны самые разнообразные варианты:

а) в Кишиневе функционируют два полностью равноправных (для Кишинева и только для Кишинева) языка – государственный и официальный муниципальный, в данном случае – русский;

б) в Бельцах – те же два языка, а может быть, и украинский;

в) в Тараклии возможны варианты:  наряду с государственным, официальным региональным языком устанавливается один болгарский язык, а русский остается только официальным языком межнационального общения. Или русский функционирует и в качестве официального регионального языка и т.д.

г) в Сороке также возможны варианты: наряду с государственным, официальными муниципальными языками провозглашаются одновременно русский и цыганский, или только – цыганский, при сохранении, естественно, русского в качестве официального языка межнационального общения.

О Гагаузии и Приднестровье (Приднестровском регионе РМ) я не пишу, ибо официальные региональные языки там уже де-юре конституированы (правда, де-факто, пока в полной и равной мере они не используются, как, впрочем, и государственный).

Простая схема поможет разобраться в соотношении четырех упомянутых языков (цифры приблизительные, даны для ориентировки):

1)   Молдавский язык (= румынскому) в качестве государственного языка функционирует на 100% территории РМ и ареал его использования тоже равен 100%. Существует законодательно с 1989 года;

2)   Русский язык как официальный язык межнационального общения функционирует, как и государственный, тоже на 100% территории РМ, но, в отличие от него, ареал его применения законодательно равен примерно 50-60 %. Однако реально ареал использования русского языка неуклонно и безостановочно сокращается;

3)   Региональные (муниципальные, городские) языки функционируют примерно на 30-40% территории РМ (цифры, повторяю, я не подсчитывал точно, они приводятся для иллюстрации проекта), а ареал их применения в данном регионе (муниципии, городе) равен государственному языку и составляет 100%. В качестве регионального (муниципального, городского) могут использоваться русский, украинский, гагаузский, болгарский, цыганский и т.д. языки. Статус региональных (муниципальных, городских) языков в РМ еще законодательно не установлен;

4)   Языки национальных меньшинств (без статуса “регионального”, “муниципального” или “городского”) функционируют на 100% территории РМ, а ареал их использования составляет примерно 10-20 % от ареала госязыка (например, школы, в которых изучают иврит, идиш, польский, немецкий, армянский, азербайджанский языки, как предмет, в Кишиневе, Бельцах; газеты на том или ином языке нацменьшинства в Бельцах, Единцах etc.). Уже реально функционируют в РМ.

IV.Послесловие

Нашей политической элите пора перестать оглядываться на Москву, Бухарест, Брюссель, Страсбург, Венецию или Вашингтон и ждать оттуда рецептов и указаний.

А необходимо, исходя из конкретной специфики Молдовы, норм международно-правовых документов и руководствуясь здравым смыслом, добрым сердцем, патриотизмом, гуманизмом и толерантностью, собраться и договориться об оптимальном языковом проекте для РМ, тем самым раз и навсегда сняв эту проблему с повестки дня для себя и своих потомков.