Саша всё чаще прикладывался к бутылке. Каждый вечер он ходил в бар, как на работу, а Куратов, как по четко начерченному плану, каждый вечер тащил друга на своих плечах домой. Он знал, что Гордеева нужно спасать, но понятия не имел как.
Однажды в баре появилась женщина, которая всегда избегала подобных заведений, посещение которых было ниже её достоинства. В помещении играла приглушенная музыка, и витал табачный дым. Маргарита Юрьевна осторожно подошла к барной стойке, где сидел Саша, уже напившись вдоволь и едва понимая, что происходит вокруг. Гордеева никогда не видела сына в таком состоянии, и ей стало его жаль.
Когда Александр потянулся за очередной полной стопкой рюмки, она его остановила.
- Саш, прекрати.
Гордеев удивился её присутствию.
Внутри Маргариты что-то кардинально перевернулось, и сердце сжалось от боли за сына впервые за многие годы. Казалось, она никогда не видела ничего страшнее.
- Отстань! – рявкнул он и опустошил стакан.
- Саш, если ты продолжишь так глушить водку, ты умрешь!!!
Гордеев задумался.
- А что? Хорошая мысль. А зачем мне жить? – спросил он, казалось, сам себя.
- Саш, на Лере свет клином не сошелся. Посмотри сколько вокруг девушек, выбирай любую!
- Много ты понимаешь!! – грубо отмахнулся Александр. – Девушек-то много, а Лера одна. ОНА моя жизнь! Её смысл. А как жить без смысла жизни? – он посмотрел глубоко матери в глаза.
- Не говори так. Ты ещё найдешь свою любовь. Ты знаешь, Женя …
- Прекрати!! – громко прорычал Саша, перебив женщину, что даже бармен испугался. – Ты же мне всю жизнь испортила!!! Ну зачем ты вернулась?!! Зачем ты вообще от меня в роддоме не отказалась?!! Я ведь совсем был тебе не нужен! Ты только хотела управлять мной, как куклой!!! Но я живой человек!
Маргарита Юрьевна сидела в ступоре. Она совершенно была сбита с толку, словно услышала откровение, о котором даже не подозревала.
- Это не правда! Я просто хотела, чтобы у тебя всё было! Чтобы ты был счастлив!
- Но я БЫЛ счастлив! – взревел Александр, подавшись вперед, так выражая искренность своих чувств и терзания души, покрасневши.
- На заработную плату 10 000 рублей в месяц?! – иронично, но не менее тише спросила Маргарита. – У тебя были такие возможности!!!
- Господи!!! Когда же ты, наконец, поймешь, что не в деньгах счастье!!!! Я счастлив, потому что спасаю человеческие жизни!!!! Ты даже представить себе не можешь как это здорово!!
Гордеев чувствовал себя в каком-то тупике, пытаясь объяснить женщине то, что она не могла никак понять.
- Копаться в чужой крови?! - Маргарита Юрьевна скептически выгнула брови.
- Да, именно!!! – прокричал её сын. – Копаться в чужой крови!! Вытаскивать людей с того света! Давать им второй шанс!! Потому что после этой грязной крови ты видишь их чистую улыбку и искренние слова благодарности, которые значат больше, чем эти бумажки и греют сердце сильнее, чем даже солнце!!! Это настоящая отдушина! Моя отдушина! Именно там, на операционном столе, человек настоящий! Там – он не может лгать, что происходит в нашей жизни везде, отовсюду и ото всех! Даже от самых близких! – всё это время, пытаясь достучаться до матери, Гордеев смотрел ей прямо в глаза, пытаясь найти то, что сможет пробудить её чувства из долгого сна. – Но тебе этого не понять. Никогда. Я даже не уверен, есть ли у тебя сердце и душа, - мимика Маргариты Юрьевны на этих словах изменились. Её лицо выражало расстройство, смирение и сожаление – то, чего Александр никогда у неё не наблюдал. – Я БЫЛ счастлив. И у меня было ВСЁ. Потому что у меня была Лера.
Лерочка! – взгляд Гордеева наполнился нежностью только при произнесении этого имени. Казалось, это имя стало отождествлять всё самое лучшее, искреннее и светлое, что есть на белом свете. – Моя единственная любовь … Она ждет ребенка. Но я не увижу. Ни его, ни её, - и Саша резко влил в себя ещё один стакан.
Маргарита сидела, как пришибленная, опустив голову и осмысливая сказанные Сашей слова. Наконец на неё снизошло озарение. Солнечный луч, который столько лет пытался пробиться через тонну льда в её душе, наконец, добрался до цели. Женщина вдруг поняла, ЧТО она наделала. Маргарита действительно хотела, чтобы Саша жил так, как хочет она, а не он. Лера пыталась сказать ей именно это. Но Маргарита её не слышала. Не хотела. Она своими голыми руками убила счастье своего сына. Она раскаялась, но было уже поздно.
- Боже, - почти шепотом произнесла Гордеева в ужасе.
Саша взглянул на мать и чуть не подавился. Он не мог поверить, что это лицо ЕГО матери. Он действительно видел на её лице РАСКАЯНИЕ! На лице своей матери! Чувство, не свойственное этой женщине. Саша ни разу за свою жизнь не видел такую искренность на её лице и в глазах. В это было трудно поверить, но это было так. Словно, какая-то шелуха спала с обычной доброй женщины, что делала её страшно корыстной и самолюбивой.
- Прости меня, - прошептала она.
Саша сидел в настоящем шоке. Он сильно удивился, вскинув брови, а затем отвернулся в сторону, ухмыльнувшись.
- Это уже не важно.
- Нет, - на глазах Гордеевой появились слезы, впервые за 40 лет, - ты прав. Во всём. И это я убийца.
Саша в полном недоумении уставился на неё.
- Это я принесла вино, предварительно добавив туда лекарство, - глаза Александра расширились от ужаса, а сердце, казалось, замерло. – Но я не знала, что всё так получится! Я думала она просто отравиться! Я не хотела … и это по моей просьбе тебя чуть не сбили. Но он должен был только задеть тебя, а не нестись на большой скорости! Прости меня …
Александр начал приподниматься на стуле всё выше, пока окончательно не встал и навис над матерью. Его лицо было перекошено от злости.
- Пойми, я думала, что делаю это для твоего же блага! Я думала, она просто вертит тобой! Недоверие к людям, зависть и ненависть ослепили меня! Саш … - Маргарита от страха сжалась, говоря быстро и пытаясь оправдаться.
- Ты … - гневно выдохнул Саша, который был похож на медведя, который вот-вот накинется на кролика. – Ты убила её.
Маргарита медленно вертела головой.
- Нет … Я не хотела.
- Ты убила и меня, - произнес он сдавленно и зло всё тем же тоном.
- Нет.
- Я сожалею, что ты моя мать.
У Маргариты глаза полезли на лоб.
Гордеев сразу протрезвел и уверенным шагом зашагал прочь.
Слезы потекли по лицу женщины, и только сейчас она заметила, что весь бар затих, даже музыка не играет, и практически все, если не открыто, то украдкой, смотрят в их сторону.