У тебя не много вариантов. Точнее, всего два. На белом от снега холме восстают с рассветом алые цветы. Остекленевшим взглядом высыхающих глаз по направлению к Усыпальнице Бога. Это краски из собственной плоти, размешанные с чёрной тушью, чтобы рисовать по плотному шелку. Рисовать словами или же пальцами - дело твоё. Но варианта всегда будет два. И среди вскрытых и влажных пространств - найди то самое, чтобы свить гнездо для своих трепетных надежд и желания будущего. Его лелей особенно, как мать лелеет дитя. Ведь без этого скорченного бледного создания люди мертвеют заживо. Дрожащими пальцами протыкать лоснящуюся оболочку, погружаясь в затухающее тепло на одну фалангу. Лилии вкладываются в синеющие губы, уже не податливые, такие чужие. Боль. Боль... Боль? ты ее еще чувствуешь? фантомные всполохи и сжатия в сердце. Мир разрываем на части голодными зверьми. Мир, разрушаемый руками, призванными его хранить. Ласковые материнские руки сменяются на жилистые, холодные лапы лжи. Всё пронзаемо ненавистью. Колокол над полем не потеряет языка. Вороны всегда будут сыты, реки - красны. Черви всегда будут жирными... Ты чувствуешь заблаговременно, как они копошатся внутри твоего еще мягкого тела? Я не знаю, сколько продлится агония в стенках черепной коробки, под запертыми веками. В красноватой пелене, будто кутаться посреди зимнего леса наголо в тонкий, прохладный атлас... Сколько себя не обнимай, не поможет. Я вижу, как иней медленно поглощает твои ресницы, волосы на висках. Я вижу, как остывает твой взгляд, устремленный к обители спящего бога. Пока одни продолжают гадать, жив ли он до сих пор... Другие строят от его имени золотые храмы и отнимают жизнь за жизнью. Твой взгляд спотыкается о золотое марево над горизонтом. Позволь же и мне уснуть внутри собственного разума. Хотя бы пока не растопит снега на полях. Пока век не сменится, пока я не окажусь по другую сторону реальности... Рисуй, окуная озябшие пальцы в себя. Ласкай себя изнутри. Ты смотрела на меня, пока корабль отдалялся от берега. И не отвернулась, пока не исчезла в тумане. А я остался совершенно один тогда. У всего есть две стороны. Два варианта. Только два. Целых два. Всегда... Крик разбудил спящих птиц, сорвался на хрип, заглушился гортанным бульканием. Звук умирающего сердца громче всего на свете. Совершенство перерождения... На руке лжеца надпись "Нет будущего. Нет прошлого"
Я видел, как дерево стало стеклянным на рассвете.
