Пятеро баронов, облаченных в броню с ног до головы, ехали на боевых лошадях, защищенных легкими доспехами от вражеского оружия. Позади баронов ехало их войско. Замыкали кавалькаду воргцы во главе с Рихардом Керком. Мрахусцы были как всегда суровы и неразговорчивы. Их путь лежал в столицу Мовэрии, в старый хорошо укрепленный город Занту. По пути до баронов доносились странные вести из столицы, будто бы Виргиний нашелся и пребывает сейчас в Церкви Ночи. По другим сведениям его даже короновали, и он уже сидит на троне во дворце, а лорд Гюнтер закован в цепи и брошен в темницу. Гибрук отнесся к таким слухам с долей здорового скептицизма. Сир Таврас помалкивал, Берсерк дико скалился, скрепя зубами - к счастью все это скрывал шлем, даже Викар перестал шутить, насупившись и опустив голову, управляя конем. Грэгорус открыто заявлял, что ночники лгут, и грозился отрезать их гнусные языки.
- Ночники привыкли лгать также как и воргцы, - сказал барон Уилсон, - поэтому было бы справедливым укоротить языки и мрахусским выродкам также.
- Берсерк, мрахуссцы наши союзники, будь поаккуратнее с высказываниями в их адрес, - пригрозил Викар.
- Если не хочешь лишиться своей уродливой бошки, - сказал баронет Гибрук.
- Заткнитесь, выродки. Я могу справиться с вами в два счета, не успеете моргнуть. Лучше не выводите меня, - огрызнулся Берсерк.
Немного пообщавшись между собой, бароны отъехали к своим легионам. Войско двигалось очень стремительно, под звуки барабанов и труб.
- Мовэрийцы любят полязгать оружием, - хмуро сказал адепт Саллех. Гиллархус пришпоривал своего коня, поддерживая галоп.
- Пусть лязгают чем хотят, нам нужен результат, - ответил Керк. Его голос звучал очень приглушенно из-за стального шлема с золотыми рогами, загнутыми вперед, как у быка. Рога были острые и вполне могли убить.
- Еще до заката я подниму на рогах парочку-другую гюнтеровцев, - хвалился Берсерк перед своими подчиненными.
В Пралле мрахуссцы переоделись, облачились в жесткие, царапающие тело власяницы серого цвета. Поверх грубого материала на них были привычные легкие кирасы. Молчальники отправлялись на бой, про себя молясь Воргцу.
Где-то впереди была столица, занятая Гюнтером и его шайкой. По дороге в Занту встречались беженцы, шарахающиеся от собственной тени. Керк уже наблюдал эту картину с тех пор, как въехал в Мовэрию. А бароны были ко всему этому привычны. Чернь была одета в рванье, очень худа и чрезвычайно озлоблена. Те, кто еще сохранил в себе человечность, старались не пересекаться с войском. Но были и люди, от голода идущие на все. Два старика, у которых из одежды были только окровавленные набедренные повязки и истоптанные ботинки бросились под авангард. Неистовые бойцы Берсерка раздавили стариков копытами своих лошадей. Женщина с исхудавшим лицом, кормила иссохшей грудью посиневшего младенца. Создавалось впечатление, что ребенок мертв, а в грудях матери давно нет молока. Вторая ее грудь была такой же синей и чахлой как обездвиженный младенец. Она сплюнула в сторону проезжающих мимо солдат, и бросила под ноги молчальникам свое дите. Даже если оно и было живо до того, то после знакомства с войском Ворга, оно точно отошло к богам. На месте груди, которую якобы сосал младенец, зияла кровавая рана. Женщина издала истошный вопль и упала в грязь. Свора облезлых псов мгновенно набросилась на нее и принялась раздирать на части. Несчастная не в силах была оказывать сопротивление, и молча приняла свою участь.
- Мерзость, - поделился впечатлениями адепт Гиллархус.
- Ворг, храни их, - сказал Саллех.
- Ворг хранит только верующих, но не еретиков, - отрезал Керк. - Не надо проявлять жалость к маловерам. Они глупые заблудшие создания. Некоторых еще можно спасти, но есть неисправимые еретики. Самые худшие из всех мыслимых существ. Низший сорт людей, испорченных безбожием. Такие подлежат очищению огнем. Лишь смерть спасет их.
- Или очищением веревкой, - добавил Гиллархус. - Вешать быстрее и проще. Мы соорудим в Занте десятки тысяч виселиц и кострищ, на которых будут извиваться ночники.
- Этот день настанет. - Керк поглядел на небо и продолжил созерцать наследие войны. Земля превратилась в неплодородную серую массу, преимущественно вязкую. Недавно прошли сильные дожди. Дороги превратились в небольшие болота. Чем ближе была Занта, тем ужаснее были дороги. Будто специально их кто-то испоганил, чтобы по ним невозможно было проехать на лошадях. Колесницы застревали в грязи, лошади силились их вытащить, получая удары хлыстом. Самые сильные справлялись со своей задачей, а слабые валились в грязь и становились жертвой роковой погоды. К лошадям присоединялись и их всадники. Много мовэрийцев, из числа войска баронов, утонули в грязище.
- От Правительницы нет известий? - спрашивал Рихард Керк.
- Нет, ваше преподобие. - Саллех поглядел на Гиллархуса, о чем-то раздумывая.
- Ну, говори смелее, - потребовал Керк.
- Не написать ли Правительнице еще раз?
С тех пор, как Керк составил Марго письмо, от нее не было никаких известий. Письмо было отправлено сразу после встречи с баронами. Молчание слегка настораживало. Стоило прислушаться к мнению Саллеха.
- Если на протяжении дня не получим известий из Мрахуса, поедешь к Правительнице и расскажешь о всем чего мы добились, - распорядился Керк, обращаясь к Саллеху.
- Рассказать ей все, ваше преподобие?
- Абсолютно все. Нам нечего скрывать от правительницы.
- Ваше преподобие, если правительница захочет поднять в Мрахусе восстание, час вашего отсутствия будет для этого самым подходящим, - сказал Гиллархус, расправляя на себе одежду.
- Этого не произойдет, - жестко ответил Керк.
А если она все же пойдет на этот шаг? Она все еще была оскорблена воргцами из-за ситуации с тем ночником, которого казнил Керк с Красторхом. Нет, Марго будет выжидать. Тогда что означает ее молчание? Что-то было не так. Молчание доносилось и из Йомсборга. То ли письма не доходили до них, то ли действительно что-то произошло. До конца дня молчальники могли вступить в бой с Гюнтером. Советы Саллеха еще могут пригодиться. Тем более надо отправить с ним охрану из сотни молчальников. Нет, с сотней Керк сейчас не мог расстаться.
- Впереди гюнтеровцы! - проорал Джиль Гибрук, внезапно появившийся, и также внезапно исчезнувший среди своих людей. Его меч был обнажен, а глаза пылали яростью. Керк приказал молчальникам быть начеку. Арбалетчики потянулись к оружию, а лучники проверяли упругость тетивы.
В воздухе висел запах сражения. До Занты было несколько часов езды.


- Воргцы с ними, - докладывал Роберт Льюис.
- Те, с которыми ты так мило беседовал, мальчик, - холодно поинтересовался барон Робсон. Оруженосец натачивал ему меч, старательно скрепя по стали точильным камнем, и украдкой поглядывая на своего господина. Разговор между бароном и центурионом происходил в палатке, над которой развевалось знамя короля и личный герб дома Робсонов - красное яблоко на черном фоне.
- Мятежников около десяти тысяч, но это не точно. Сосчитать их численность не представляется возможным, - говорил Роберт Льюис. Его кираса была вся измята, с руки сочилась кровь. Его центурии было суждено встретиться с авангардом мятежников и почти всей погибнуть. Льюис отдал приказ отступать, чтобы спасти хоть кого-то. Из двухсот человек выжило лишь трое. Роберт Льюис опять потерял людей и на этот раз ожидал от барона ярости.
- Мальчик, это первая война для тебя, - сказал барон Робсон. - Я надеюсь, не последняя. Ты провалил задание. Был бы ты постарше - мне пришлось бы тебя повесить. Ступай.
- А центурия...
- Ты потерял свою центурию. Чтобы вновь восстановиться в звании тебе придется отличиться в битве, сынок. Иди.
Льюис на ходу отдал честь и убрался с глаз барона подальше.
- Хватит точить мой меч, лучше подай доспехи, - распорядился барон, наливая себе вина. Красное вино было сладковатым и терпким, но крепким. Перед сражением таким увлекаться не надо. Барон распорядился налить своим бойцам по стакану такого пойла для повышения отваги. Им предстояло сдержать натиск мятежных легионов, защитив силы барона Лайли и Гюнтера. Немного выпивший солдат будет не так бояться смерти. Алкоголь придает человеку смелости. Это лишь кажущаяся смелость, но от этого результат не меняется. Барон Робсон с самого утра пребывал в скверном настроении. Роль, отведенная ему в этой войне, была не примечательна и очень опасна. Фактически его отправляют умереть, сдерживая мятежников. И воргцев. Барона настораживали воргцы. Мятежники его не пугали, но вот молчальники, с которыми ему не приходилось скрещивать оружие, откровенно смущали. Если знаешь врага - легче ему противостоять, а если ты ничего не знаешь, у врага будет преимущество. На стороне мятежников молчальники - а это численный перевес. Молчальники - профессиональные убийцы, религиозные фанатики, убивающие ради своего бога. Таких не обратишь в бегство, с ними не договоришься. Их может остановить только меч.
Кираса плотно прильнула к телу. Холод металла ощущался даже через тунику. Наверх кирасы барон одел белый плащ, на котором рубинами было выложено красное яблоко. В такой день барон Робсон захотел покрасоваться перед всеми в красивом наряде с гербом. Враги должны видеть, что сражаются не с какой-то безродной псиной, а с благородным рыцарем, бароном. Оруженосец с восхищением поглядел на барона, вручая ему меч. Робсон осмотрел меч придирчиво, провел по нему ладонью, и лишь после этого вложил в ножны.
- Займись лошадью, - велел барон. Мальчишка бросился из шатра, будто его ужалила пчела. Из паренька мог получиться хороший солдат. Если ему суждено пережить сражение.
- Барон, - вернулся оруженосец, - к вам прибыл барон Лайли.
Не успел мальчишка закончить доклад, как грузный Лайли оттолкнул оруженосца так сильно, что тот упал.
- Пшел вон! - рявкнул Лайли, самовольно войдя в шатер и наполнив себе стакан вином. - Что будем делать, Робсон? Ты знаком с этими молчаливыми ублюдками.
- Я знаю их язык и манеры, но я не знаком с их стилями боя. Я не воспитывался в Йомсборге, - ответил Робсон, знаком велев оруженосцу убраться.
- Как думаешь, у нас есть шанс?
- Шанс есть всегда, - отвечал Робсон. - Наш долг защитить сына Эдинга. Если погибнем - все пропало. Воргцы используют короля в своих интересах. Я думал, что молчальники могли явиться к нам с миром. Они обманули меня. Теперь я точно знаю, что Гюнтер был прав, не дав согласие на союз с этими северными волками.
- Они раздавят нас в два счета.
- Это мы еще поглядим.
- Ты не сдержишь их.
- В таком случае я умру. Как и моя армия. Но все же я выиграю время, необходимое вам для того, чтобы развернуть свои войска и ударить врага по всем флангам. - Робсон налил себе вина и провозгласил тост: - За победу!
- Постараюсь сделать все, что смогу от себя зависящее, Робсон.
- Прикроешь спину нашему Правителю-Регенту.
- Тут лишь бы свою задницу вовремя прикрыть.
- Ты рассуждаешь как трус, а ведь когда южане наступали на нас, ты не колеблясь пошел на них.
- Потому что их было не так много. И потому что с ними не было ворцев, - тихо ответил Лайли. Он устыдился собственного голоса.
- У страха глаза велики. Тебя пугает само слово "молчальник". Запомни, они такие же люди как мы. Из плоти и крови. И умирают также. Малость смелее наших бойцов, натренированнее, но они люди! И я намерен пустить им кровь. Ну что ж, я выдвигаюсь на встречу с ними. На этот раз эта встреча будет не такая мирная как прошлая.
- Удачи, - пожелал Лайли. - Она тебе пригодится.
Барон Робсон прыгнул на коня и увел за собой свой легион. Барон Лайли решил задержаться в шатре и допить бутылку вина. Умирать, так умирать. Перед этим надо хорошенько нажраться вина. Лорд Гюнтер может подождать. Он отправил Лайли к Робсону с тем, чтобы морально поддержать человека, на которого возлагалась огромная ответственность. Успешность всего сражения зависела от того, на сколько хватит легионов Робсона. Гюнтер очень переживал по этому поводу. Он старался не показывать этого, но Лайли все видел. Он знал Гюнтера не первый год и видел его насквозь. Правитель-регент сомневался в успехе войны.





Джиль Гибрук стойко встретил отчаянную атаку врага. Он успел узнать барона с красным яблоком на плаще по имени Робсон, после чего все смешалось. Рука с мечем произвольно принялась сеять смерть. Барон легко расправлялся с гюнтеровцами. Он пытался пробиться к самому барону, но это было не так просто.
- Не упустите Робсона! - кричал Гибрук, обращаясь ко всем попало. - Не дайте ему уйти!
Наотмашь пришлось раскроить череп одному высокому солдату. Лихо наточенный меч легко разрубил стальной шлем. Рыцарь не успел понять что произошло, когда темно-красная кровь заструилась по его лицу. К Гибруку подтянулись его солдаты, но они мало чем помогали, скорее мешали.
- Бейте их, проклятье! - крикнул Гибрук. Его конь встал на дыбы и разметал копытами человек пять-шесть. Те разлетелись с воплями, оставляя за собой брызги крови и ошметки мяса. Гибрук украсил копыта своего коня острыми шипами. - Ну же!
- За короля Марло! - вопили гюнтеровцы.
- За коалицию! - вторили другие. Когда к битве подключились молчальники, крики в честь коалиции заметно поутихли. Безымянные братья вклинились в битву и сразу же ряды гюнтеровцев начали рушиться.
- Оставьте мне Робсона! Робсон мой! - вопил ошалевший Гибрук, пришпоривая лошадь. Он увидел, как барон Робсон был ранен стрелой в грудь, как сломал стрелу, оставляя в теле стрелу как затычку. Очень скоро Робсон остался без лошади. Ему пришлось в одиночку сражаться с четырьмя солдатами. Гибрук все еще не мог добраться до них. Гюнтеровцы плотно зажали его, бросая в его адрес оскорбления. Баронет Гибрук подсек одному ногу, второму засадил кинжал в глаз - благо у того было открыто забрало, третьего ударил латной рукавицей в переносицу...
- Нападайте, суки! Смелее, недоноски! - компрометировал Гибрук. - Ну, кто из вас самый смелый?
Смельчаки находились. Было много желающих поглядеть на вываленные кишки баронета. Дело оставалось за малым - вспороть брюхо Гибруку. А это было не так-то просто. Гибрук очень сильно вымотался. Его люди гибли, гибли очень быстро....

Стрела очень сильно сковывала движения. Рана болела ужасно. Силы начинали покидать барона Робсона. Вокруг валялись трупы его солдат. Те, кто уцелел и не бросился бежать с поля боя, сопротивлялись врагу. Эх, если бы с ним был Лайли со своими легионами... Ну, хоть кто-то. Можно было рассчитывать на победу. Молчальники умирали. Их было тяжелее убить, но они умирали также как и все. Только не просили пощады. Робсон успел убить несколько воргцев, но получил от них несколько ран. В это время силы Гюнтера и Лайли должны передислоцироваться и ударить всей своей мощью по основным силам баронов. Робсону надо было отвлечь внимание мятежников. Затея была самоубийственная. Но на кону стоял успех всего сражения. Надо покончить с мятежной шушерой одним генеральным сражением. Пришло время уничтожить этот очаг возгорания. Король Марло должен править в спокойной державе, ничего не боясь.
Когда еще одна стрела попала в Робсона, он упал на одно колено. Вооруженные стервятники только того и ждали, чтобы рыцарь Робсон, уважаемый барон, пошатнулся. На него набросилось человек восемь. Барон разрубал их на кровавые ошметки. Обезображенные, искалеченные, лишенные частей тела солдаты неистово вопили от боли и умирали в мучениях. Доселе голубое небо затянули зловещие темные тучи. Поднялся ветер. Где-то вдалеке блеснула молния, и грянул гром. Звук был на столько громким, что на мгновение отвлек солдат. Барон воспользовался подарком богов и убил еще нескольких солдат.
- Не убивайте его! - доносился громкий мужской голос. - Он мой! Мой!!!
Робсон узнал голос баронета Гибрука. Он хотел встретиться с ним лицом к лицу, но боги не осчастливили барона вторым подарком. Ему было суждено быть убитым простыми безродными солдатами, мятежным отродьем.


Увидев как барону Робсону отсекли голову и начали топтать тело, Гибрук зарычал от досады. Молчальники добивали гюнтеровцев, и атака Робсона была пресечена.
- Мы потеряли много солдат, - говорил Гибрук на военном совете, на котором присутствовали все пять баронов и Керк со своими адептами. Сам баронет был слегка ранен, а остальные выглядели невредимыми.
- Одним выродком стало меньше, - ухмыльнулся Лошадник.
- Робсон мертв, но остался еще Лайли, - напомнил Берсерк.
- И Гюнтер, прах его побери, - грымнул Грэгорус. - Какого хрена мы тут торчим и теряем время на пустые разговоры? Поехали. Пора взять Занту. До нее рукой подать.
- Именно поэтому нам лучше остаться здесь на какое-то время. - Сир Таврас думал выждать. Он выступал за осторожные продуманные действия.
- И чего ждать? Когда армия гюнтеровцев нападет на нас среди ночи? - недоумевал Гибрук. - Нам известно, что Гюнтер покинул Занту. Нам остается два варианта. Либо занять столицу и там укрепиться, либо разбить противника и въехать в столицу как победители.
- Мне больше нравится второй вариант, - расхохотался амбал.
- Мне тоже, - кивнул Гибрук. - Итак, голосуем. Кто за то чтобы уничтожить вражеское войско?
- Да что тут голосовать? - вскочил Берсерк. - С ублюдками надо покончить, это так же понятно, как и то, что молчальники показали себя как трусы.
- Берсерк! - крикнул Гибрук, намереваясь заткнуть тому рот. Но было поздно. Урода понесло. Если он и раньше недолюбливал воргцев, то сейчас их возненавидел каждой фиброй тела.
- Если бы эти суки не стояли в стороне сложа руки, мы бы не потеряли столько людей и взяли бы Робсона живым. И повесили бы! Даже с проклятыми молчальниками армия Гибрука с трудом отбила атаку. А чтобы было бы если б они атаковали всеми силами? Какого хера молчаливые хитрожопые не помогло нам? Говорю вам, эти шлюхи служат Гюнтеру и все ему докладывают. Они изменники.
- Берсерк! - вопили бароны. Керк выслушал все это молча. Его лицо не выражало ровным счетом ничего. Ни одна складка не шевельнулась на нем. Он пронзительно смотрел на Берсерка. В это время его адепты были пунцовыми от ярости. Их руки то хватались за рукояти мечей, то сжимались в кулаки. Берсерк мог кричать еще долго. Баронам не удалось его заткнуть, зато это удалось кинжалу, брошенному самим Керком. Кинжал попал Берсерку прямо в горло, пробив металл.
- Ни с места все! - крикнул Гибрук. - Берсерк сам виноват в случившемся.
Уродливый рыцарь не мог ни подтвердить, ни опровергнуть сказанное. Он умер мгновенно, оставив после себя лужу крови. Тело по-быстрому утащили из шатра, накрыв простынями, и закопали где-то вдали. Разброда в войске нельзя было допускать. Солдаты, увидавшие своего командира мертвым, могли взбунтоваться.
На совете повисло молчание. Керк продолжал сидеть так, будто бы ничего и не было. Бароны переглядывались между собой. Лошадник нашел в этом что-то забавное и ухмылялся. Грэгорус тяжело задышал, уставившись на лужу крови. Сир Таврас и Гибрук сохранили спокойствие.
- Прошу простить за то, что вас оскорбили, - сказал Гибрук.
- Меня оскорбили не вы. Следовательно, просить прощения не стоит. Если у вас больше нет предложений, мы пойдем. - Керк поднялся со стула.
- Так вы поддерживаете наш план?
- Да, - бросил Керк и покинул совет.
- Убил человека за столом и хоть бы хны, - скривился сир Таврас. - Негоже это.
- Берсерк компрометировал его постоянно. Рано или поздно что-то подобное все равно бы случилось.
- Баронет, Берсерк хоть и был тем еще подонком, но он был нашим подонком, - сказал Грэгорус. - Керк убивает нашего друга, а мы должны молча на это смотреть?
- На месте Керка ты бы пожал Берсерку руку и налил вина? - поинтересовался баронет. Амбал замялся, предпочитая замолчать.
- Ладно, хватит дискутировать. Выдвигаемся. Мы и так сделали непредвиденную остановку.




Известие о гибели барона Робсона еще больше добавило горечи к боевому духу Правителя Гюнтера. Марло находился при нем, потому что оставлять его в столице, которую в любой момент могут взять штурмом, было очень опасно. Поскольку никаких врагов в Занте не было, легионы отправились прямо на мятежников. Не давала покоя новость о Виргинии, который якобы выжил и находится у ночников. Возможно ли это? Или ночники занялись информационной войной? Но для чего? Ночные братья раньше не занимались подобными делами и вообще вели себя тихо. Не то, что воргцы. Марло - законный король. Виргиний с сестрой погибли, так говорил Джозеф.
- По моим данным мятежники перестали продвигаться в нашу сторону, - сказал барон Лайли. Он был пьян, и от него несло перегаром. Гюнтер терпел его выходки до поры до времени. Лайли спасало только то, что он хороший полководец, который не боится лично взять в руки меч.
- Это уловка, - предположил Гюнтер. Они устроили совещание прямо под открытым небом, среди своего войска. - Не удивлюсь, если они ждут нашего удара. Повторного. Робсон сделал свое дело, теперь мы возьмем их в клешни. Здесь нам придется разделиться.
- И погибнуть.
- Всему свое время. Смерть явится за нами в свое время. Мы разделимся и сожмем их, слышишь меня, Лайли, сожмем!
- За короля Марло, - прогнусавил Лайли. Его не впечатлял такой план, но он был вынужден признать его разумность и определенную военную хитрость. Мятежники не будут ожидать, что правительственные войска разделятся.
- Слышал, что Отуй умер. Теперь Магистром выбран Шварб, - рассказал Лайли.
- Эта информация может не отвечать действительности, точно так же как и та, в которой говорится о том, что Виргиний жив.
- Но проверить не мешает.
- Я направлю в Церковь несколько человек, - сказал Гюнтер. - Ладно, по коням.
Не теряя ни мгновения, Гюнтер и Лайли возглавили свои армии и начали операцию. Все происходило под боевой марш, который играли королевские гвардейцы, обученные не только искусству меча, но и музыке. Мовэрийские короли желали видеть свою элитную армию из гвардейцев образованными, светскими и развитыми людьми. Не редко гвардейцев посвящали в рыцари.


Решающее сражение вспыхнуло на рассвете следующего дня, когда небо было черным от туч, и когда небо продолжило изрыгать потоки воды на головы разгоряченных солдат, офицеров, полководцев. Лошади возмущенно ржали, собаки устроили такой лай, что приказы офицеров не все слышали. Соединенные силы коалициантов и молчальников встретились с легионами барона Лайли.
- Грэгорус, прикрывай! - прокричал баронет Гибрук. Похоже, силач Грэгорус не услышал друга, но понял, чего тот от него хочет. Грэгорус развернул свои силы позади баронета как раз вовремя, предупреждая удар Лайли.
Керк с Безымянными братьями давно был готов к сражению. В прошлом сражении он потерял сорок семь молчальников. И после этого уродливый рыцарь смел называть воргцев трусами. Сражаться против одного Робсона было просто. Его солдаты были менее натренированы и гораздо менее опытны в боях, в отличие от воргского воинства. По просьбе баронета Гибрука молчальники щадили сдавшихся в плен гюнтеровцев, тем самым пополнив ряды на семь сотен солдат, не считая тысячи раненых. Покалеченных пришлось добивать. Так поступали и в Мрахусе, и в Мовэрии. Это то немногое, что объединяло эти две столь разные культуры.
Молчальники сражались рядом с коалициантами, прикрывая им спины, беря основной удар на себя и вступая в самую гущу сражения. Численность сил гюнтеровцев показалась Керку весьма подозрительной, ибо по всем слухам королевская армия была велика. К тому же на поле боя не было видно самого Правителя-регента Гюнтера. Это было подозрительно. Похоже, никто из баронов не подумал над этим, а если и подумал, то решил действовать согласно ситуации - убивать врага.
- Вполне может быть, что гюнтеровцы разделились, - поделился Керк своими мыслями со Старшими Адептами.
- С них станется, - сморщился Гиллархус.
- От этих крыс можно ожидать и не такого, - вставил Саллех.
Глава Совета Ворга с двумя адептами в окружении части молчальников, находясь на возвышенности, наблюдали за ходом сражения. Основные силы молчальников сражались с королевскими гвардейцами и прочими так называемыми героями. Керк пока не вступал в битву по одной причине - потому что для этого нужно выждать момент. Ситуация казалась ему очень подозрительной, что-то подсказало Керку не торопиться бросать всех своих молчальников в бой. Как оказалось, чутье не обмануло Рихарда Керка. Прямо с тыла на коалициантов и воргцев летела армия, по численности превышающая силы барона Лайли. Ее вел мужчина в светлой кирасе и на белом коне, взмахивая над головой мечом. Убийцей южан, легендарным мечем, известным за пределами Мовэрии. Керк обратил внимание на этот меч еще во время аудиенции с Гюнтером. Сомнений быть не могло - сам Правитель вступил в битву. Керк хитро улыбнулся и отдал команду своим молчальникам пока что не двигаться, подпустить их поближе.



Правитель-регент Мовэрии лорд Гюнтер не боялся умирать. Рассчитывая нанести противнику сокрушительное поражение, зайдя с тыла, Гюнтер глубоко разочаровался, увидев молчальников, расположившихся на холме. Они словно поджидали армию Гюнтера. Значит, все пропало? Барон Робсон погиб бессмысленно? А вместе с ним столько солдат! Хитрый маневр не удался. Воргцы были начеку и разгадали намерения Гюнтера. Барон Лайли яростно сражался, пока еще выстаивая против мятежников и воргцев. На сколько его хватит? А если он перед сражением выпил больше нормы, что уже случалось с ним?
- Смерть воргским выродкам! - закричал Гюнтер. Солдаты радостно встретили слова Правителя. Знаменосцы подняли повыше стяги. Кто-то даже задул в трубу. - Лучники и арбалетчики, приготовиться! Огонь!
Град стрел полетел в сторону молчальников. Те, кому стрелы попадали в горло, падали на землю, а в основном стрелы не помогли. Кирасы, в которые были облачены молчальники, защищали их от стрел. Пока легионы и центурии Правителя летели на молчальников, те стояли неподвижно, словно трупы. Ветер развевал их одежды, а в остальном они были как статуи.
- Стоять! - скомандовал Гюнтер, но было поздно. Воргцы ожили. Вооруженные метательным оружием, они принялись обстреливать гюнтеровцев, а все остальные бросились в атаку. Пока две силы встретились, потери Гюнтера были на лицо. Мрахусцы являлись великолепными стрелками. К тому же они заняли удобную позицию, что позволило спокойно обстреливать гюнтеровцев сверху а самим оставаться почти неуязвимыми.
- Убить их, - коротко бросил Керк. Молчальники и так понимали, что необходимо сделать с противником, поэтому ринулись вперед с мечами наголо.
Когда гюнтеровцы схлестнулись с воргцами, ряды королевского войска заметно начали редеть. Гюнтер хотел остановить это, ибо понимал, что его войску не устоять против молчальников. Он кричал, отдавал какие-то приказы, но их никто не выполнял. Едва он успел отдать приказ одному офицеру, как его тут же убивали. Войско перестало слушаться своего Правителя. Весь план Гюнтера пошел коту под хвост. Оставалось либо покинуть поле боя, бежав, либо достойно умереть с мечом в руке. Гюнтер выбрал второй вариант. Он не мог знать о том, что в это время мятежники подняли голову барона Лайли на пику, Гюнтер не видел, как войско барона обратилось в панику... Он видел только молчальников. Убийца южан лихо пускал кровь мрахуссцам. Одни молчальник, будучи уже без одной руки и со страшной раной на животе, из которой вываливались внутренности, продолжать наступать на Гюнтера как ни в чем не бывало. К этому времени Гюнтер и сам был тяжело раненым в окружении врагов.
- Ваше святейшество, что прикажете делать с ним? - спросил старший адепт Турах, указывая на связанного и окровавленного Правителя Гюнтера. Керк заглянул в глаза пленнику и медленно покачал головой.
- Ваша ошибка заключалась в том, что вы отказались от нашей помощи. Хотя вы бы умерли в любом случае, ибо являетесь еретиком. Где король Марло? - спросил Керк. Как и следовало ожидать, Гюнтер молчал. Он предпочел откусить свой язык и захлебнуться кровью, чем подвергаться пыткам.
- Ну, ничего, Марло мы найдем. Ворг подсказывает мне, что он находится в Занте. Так войдем же в столицу Мовэрии, братья.
- Победа! - кричали коалицианты. Баронет Гибрук, сир Таврас, Грэгорус и Лошадник поздравили Керка с победой. Глава Совета молча принял поздравления и предложил всем помолиться Воргу, выразив ему свою благодарность за покровительство в этом бою.
- Без священной воли Ворга мы бы не смогли одержать победы! - гремел голос Керка. - Еретики, поклоняющиеся лживым божкам, погибли в сражении. Ворг не терпит еретиков и жестоко их наказывает. В связи с этим я даю приказ молчальникам умертвить всех пленных гюнтеровцев. Эти люди заслужили смерти. Все кто погиб, сражаясь на нашей стороне, уже облагодетельствованы Воргом и испытывают сказочные наслаждения в его царстве. Знаю, мовэрийцам не легко смотреть на то, как будут умирать их земляки, но это необходимо. Я верю, что среди вас нет предателей. А если у кого-то до сих пор и были сомнения касательно истинности веры в Ворга, то казнь еретиков укрепит их веру. Братья мои, оросите еще раз ваши мечи в крови проклятых еретиков!
Пока молчальники чинили свою кровавую расправу, убивая пленных (а их было очень много, тысячи человек), бароны косились на Гибрука.
- Ты знал об этом? - спросил Лошадник. На его лице не было и следа ухмылки.
- Нет, - солгал баронет. Как же не знать-то, если Керк ему сказал, что после победы над еретиками Церковь Ночи будет уничтожена, а все монахи убиты. Убиты точно так же как и все остальные еретики.
- Прекрати это, - бросил Грэгорус. - Воргцы не имеют права убивать наших пленных. Я - против.
- Они имеют права на все, дурак, - огрызнулся баронет. - Или ты ослеп, не видишь что их больше чем нас?
- Вы забываетесь, баронет, - побагровел силач Грэгорус. - Я вызываю вас.
- Полно вам, - отмахнулся сир Таврас. - Мы победили в очень кровопролитном сражении, которое войдет в историю. Веками о нем будут петь песни и слагать саги. Неужели вы хотите в такой момент пустить друг другу кровь? Мы победили, надо радоваться.
- Но они убивают наших, - не унимался Грэгорус. - Как вы можете молчать? От вас я не ожидал такого, сир Таврас. От кого угодно, но никак не от вас.
- Мы сейчас не в том положении, чтобы диктовать условия, - сказал Гибрук. - Это дань молчальникам. Так называемая плата за их преданность.
- Что-то подсказывает мне, что настоящая плата еще впереди. - Сир Грэгорус косо смотрел в сторону Керка. Но ему хватало ума не повторить ошибки Берсерка.
- Сейчас они убивают пленных за то, что те не признают Ворга, а завтра назовут еретиками нас, - поморщился Лошадник. - Пожалуй, я лучше вернусь к своим лошадям, целее буду.
- Не хочешь власти? - осведомился Гибрук.
- Зачем мне власть, если я буду мертв?
Битва у Занты была завершена. Дело оставалось за малым - взять то, что добыто нелегкой ценой. Бароны не захотели наблюдать за тем, как проливается кровь их земляков.
- Удобнее было бы сжечь их, - сказал Гиллархус в ухо Главе Совета.
- И быстрее, - поддакнул Салех в другое ухо.
- Костры разожжем в Занте, - ответил Керк, провожая баронов взглядом. - От Марго все еще нет вестей?
- Нет, ваше преподобие, - ответил Саллех. - И из Йомсборга также все еще нет вестей.
- Плохо. Но это не страшно. Вести появятся тогда, когда мы сообщим о себе из Занты. Мрахус все еще сомневается в успехе нашего дела. Вот почему я возглавлял и возглавляю молчальников. Они не задают лишних вопросов и их вера безгранична.


- Баронет, мы приняли решение.
Баронет Гибрук насторожился. Ему весьма не понравился тон Грэгоруса. Выражение лиц Викара и Тавраса также были весьма выразительны. Жаль, что барон Гибрук, отец Джиля, не разделял взглядов сына и отказался участвовать в войне. Был бы он рядом, никто и пикнуть не смел бы.
- Каково же ваше решение? - поинтересовался баронет.
- Мы желаем видеть на троне сына Эдинга - Виргиния, - отвечали бароны.
- Керк привезет его, как только мы возьмем Занту.
- Это ложь! - выкрикнул Грэгорус. - Молчальники не знают где Виргиний.
- Виргиний у ночников, - сказал сир Таврас, сняв с головы шлем. - Мы не намерены наблюдать за тем, как молчальники будут порабощать нашу страну. Они обманули тебя, Гибрук. И нас.
- Вы верите ночникам? - вопрошал баронет.
- Верим, - ответил Викар. - Но не верим твоим друзьям воргцам. Простите нас, баронет, но мы приняли решение оставить вас. Так что не обессудьте, милорд.
- Викар, твое лицемерие тут ни к чему, - изменился в лице баронет. - Вы не понимаете, что перечеркиваете все то, что мы сделали?
- А что мы сделали? - рявкнул гигант Грэгорус. На его голос начали оборачиваться солдаты. - Мы ни хрена не сделали. Чуть не продались молчальникам, но вовремя пресечем эту гнилую затею.
- Гибрук, мы предлагаем вам отправляться с нами в Церковь Ночи, - сказал Таврас. - Я разговаривал с людьми, лично видевшими старшего сына Эдинга.
- Предлагаете выставить меня перед Керком человеком без чести?
- Пока еще твоя честь с тобой, но если ты начнешь вместе с ними уничтожать мовэрийцев - народ проклянет тебя на все века, - убедительно заявил сир Таврас. - Так что решай пока не поздно. Как только мы окажемся в Занте, то немедля отправимся в Церковь, предварительно наладив контакт с Магистром Шварбом. Его избрали после Отуя.
- Ночники молчали как рыбы три года. Стоило им раскрыть свои рты, как вы клюнули на эту наживку, - взбудоражился Гибрук. В словах друзей была доля истины. Он и сам видел, что союз с мрахуссцами ни к чему хорошему не вел, но как можно поступиться своими принципами? Если договор заключен, значит его надо выполнять. По-другому благородному человеку поступать нельзя.
- Я останусь с воргцами, - решил Гибрук. - Даю вам слово, что не расскажу Керку о вашей измене. Мы въедем в Занту все вместе, после этого можете делать что захотите. Но предупреждаю, молчальники вас убьют. Я не смогу вам помочь.
- Никакой измены нет, баронет, - сказал Грэгорус и громко прокашлялся. - Есть здравый рассудок.
- Будущее покажет чей рассудок здравее, мне пора. - Баронет кивнул своим бывшим друзьям и поехал к Рихарду Керку.
- Я думал, он окажется умнее, - с сожалением и задумчивостью сказал сир Таврас.
- Это его выбор. Хочет быть с мрахуссцами - пускай. Но если он попадется мне на поле боя, моя рука не дрогнет, - хохотнул Викар. - Буду сражаться с ним как с врагом.
- Теперь он стал для нас врагом, - согласился Таврас. - Баронет еще мальчишка, он не знает чего хочет. Мне кажется, что он запутался.
- У него есть своя голова на плечах, чего его жалеть? Он переметнулся к мрахуссцам, принял решение о союзе с ними. Вот пусть и держит свое слово. Мы же воргцам не присягали, - крикнул Грэгорус. - Если баронет хочет лизать задницу Керку, это его право. В этом процессе я ему мешать не буду. Пусть делает что захочет, только не просит меня делать то же. Полагаю, вы со мной солидарны в этом вопросе, милорды.
Дальнейшая поездка проходила в напряженной атмосфере. Баронет Гибрук держался поближе к Керку, а остальные бароны вели свои эскадроны и легионы отдельно. От Керка не могло утаиться то, что между баронами воцарился разброд. Глава Совета задумался над тем, на руку ли ему ссора между баронством.
- Баронет, могу я узнать о причине вашего дурного настроения? - без обиняков спросил Керк.
- У меня прекрасное настроение.
- Вы несколько лукавите. Ну, хорошо, не хотите говорить, как хотите. Очень скоро мы войдем в Занту, поэтому я полагаю, что нам нужно обсудить кое-какие детали.
- Разве мы не все обсудили?
- Нет, мы не обсудили с вами и четверти того, что предстоит обговорить.
- Не пришла ли пора послать за Виргинием? - спросил Гибрук, проверяя воргца на честность. Не смотря на то, что забрало шлема Керка было открыто, по выражению лица воргца невозможно было узнать, о чем тот думает. Воргцы умели очень хорошо собой владеть. Такой выдержке можно было разве что позавидовать.
- Еще рано подвергать короля опасности, - последовал ответ Керка. - Я ведь сказал, что мальчик вернется в Занту только тогда, когда угрозы его жизни не будет.
- Гюнтер мертв, угроза миновала, - настаивал Гибрук.
- Пока еще неизвестно миновала ли. К тому же пока что надо найти Марло.
- Виргиний не у вас, так? Вы обвели меня вокруг пальца.
- Вы сами позволили обвести себя, - непринудительно произнес Керк. Оправдываться не было никакого смысла, а далее лгать и подавно. Старшие адепты находились рядом, не подпуская баронета слишком близко. Мало ли что может выкинуть баронет. - Скорее всего, Виргиний мертв. Забудьте о нем. Еще долгое время его именем будут манипулировать, но никто не знает, как и где на самом деле умер Виргиний.
- Вы выставили меня человеком без чести.
- Вы, мовэрийцы, зациклены на чести как дети на играх. Прикрываясь честью, вы становитесь слишком ранимыми и уязвимыми. К тому же слепыми. Виргиния у меня нет, мне пришлось солгать вам во имя цели, которую я преследую, поэтому просить прощения за этот обман у вас я не буду. Но это не значит что после победы вы не займете подобающее вам место при дворе короля Марло. Поэтому примите мой совет - бросьте ребячиться и смотрите на вещи глубже.
Джиль Гибрук до боли закусил нижнюю губу и пожал протянутую Керком руку. С этих пор он сознательно отказался от тех, с кем создавал коалицию и принял участие в новом союзе с Керком.