Этот рассказ, как и предыдущий, появился в результате сотрудничества с клоунским дуэтом "Тет-а-тет", а также евонныими родителями, всеми, какие есть.

Пигмалион. 

 

Легкий осенний ветер бабьего лета носил по пустым коридорам старого цирка шепот последних теплых дней. Тихо шуршал брезентом форганга с изнаночной стороны выхода на манеж. Крался мимо клеток и вольеров с дремлющими цирковыми четвероногими и крылатыми артистами. Заглядывал в потаенные углы, где хранился цирковой реквизит, а также в окна опустевших гримерок.

И если бы ему хватило сил пробраться в святая святых старого цирка, на арену, то он мог бы подглядеть за тем, как два странно одетых человека, совершают странные манипуляции с различными предметами. Судя по всему, на манеже репетировали клоуны.

Предметы, с которыми работали артисты, не просто перемещались — они абсолютно хаотично взлетали в воздух и падали, иногда опускаясь прямо артистам на головы. Присмотревшись попристальней, можно было обнаружить, что клоуны не репетируют, отрабатывая новые трюки — они дерутся!

Как дерутся клоуны? Также как и живут. Наивно и смешно.  Просто представьте себе, как два нелепо одетых человека, похожие скорее на двух детей, машут друг на друга руками, сопят и иногда лягаются ногами. Если под руку попадается какой-либо предмет, то предмет этот не наносит удара по противнику, а по странной траектории скользит мимо, а иногда просто взмывает в воздух, чтобы упасть где-нибудь. Ну, иногда исключительно случайно что-то возвращается сверху на голову одного из дерущихся.

Драка продолжалась уже довольно долго, и, казалось, могла продолжаться бесконечно, если бы один из дерущихся, Лешик, не упал. Гошик поначалу не понял, что случилось, и ожидал, что Лешик сейчас поднимется - стоял наизготовку с насупленными бровями, чуть наклонившись вперед, и заслоняясь от противника руками, согнутыми как у боксера.

Но Лешик не поднимался. И тогда Гошик кинулся к нему, и начал тормошить, приговаривая:

- Ну ладно тебе, Леш! Ты чего? Очнись! Леш!

Лешик очнулся. Он привстал, покрутил головой, и из правой ноздри у него показалась струйка крови. Гошик кинулся искать платок, нашел в кармане широченных в клетку штанов, и сунул Лешику под нос. Но тот молча отвел предложенную руку помощи, встал и, пошатываясь, пошел прочь, а потом и вовсе исчез в огромном темном зеве форганга...

***

Лешик и Гошик встретились в цирковом училище, учились вместе, вместе выпустились и... стали вместе работать. Это был тот самый редкий случай, когда клоунский дуэт удачно складывается уже на стадии обучения.

Жили они всегда дружно, в случае неприятностей стояли друг за друга до конца. Когда Гошика отбраковали на первом курсе по причине особенностей строения спины, Лешик поднял на ноги всех своих и Гошика родных и знакомых. Потому как оба были из цирковых династий. Гошика тогда отстояли, и по окончании училища тот стоял в мостике не хуже любого акробата.

В числе немногих цирковых клоунских пар, они имели на выходе в большую профессиональную жизнь хороший добротный репертуар. Благо, родители Гошика, клоунская цирковая пара, проработавшие в манеже вместе более тридцати лет, приложили немало усилий, чтобы этот репертуар состоялся. И в отличие от большинства работавших одновременно с ними клоунов, Лешик и Гошик демонстрировали на манеже не только стандартные акробатические трюки и репризы, но имели свой непохожий ни на кого стиль.

Лешик выходил на манеж в огромной зеленой шляпе, кургузом пиджаке-фраке в обтяжку, и в узеньких полосатых штанах и играл такого нелепого скромнягу, которому постоянно случайно попадало. А Гошик надевал широкие штаны в клетку, картуз и яркую жилетку на голое тело. На шею он еще добавлял белый шарф, который нередко становился частью реквизита. Играл Гошик эдакого заносчивого типа, который постоянно задирал персонаж Лешика. Видимо это Лешику в конечном итоге и надоело.

***

На другой день после той злополучной драки Гошик в цирк с утра не пошел. Хотя в расписании репетиций для них с Лешиком было выделено время с десяти утра и до часу пополудни.

Вечером, встретившись в гримерке перед представлением, артисты не разговаривали. Представление было последним в этом городе. Отработав и не попрощавшись, оба ушли в гостиницу.

А на другой день Гошик узнал, что Лешик подал заявление на увольнение, собрал вещи и уехал в неизвестном направлении...

В тот же день состоялся неприятный разговор с директором программы, Эмилем Саввичем Корнеевым.

Эмиль Саввич, мужчина преклоннного возраста, всегда демонстрировал окружающим гордую осанку и аккуратность во всем.

Вот и сегодня Эмиль Саввич был безукоризненно чист и благоухал дорогим парфюмом на весь директорский кабинет.

Гошик робко протиснулся в дверь и суетливо расположился на стуле перед директорским столом, ожидая взбучки. А взбучку Эмиль Саввич устраивать подчиненным умел. Начинал разговор с нарочито вежливого «присаживайся» и заканчивал фатальным «расстанемся». Голос не повышал, но сказать умел так, что пот холодный и мурашки появлялись у провинившегося еще при первом «присаживайся».

Сегодня «присаживайся» не прозвучало. Глядя на Гошика сверху вниз, директор долго молчал, выдерживая паузу. А потом произнес длиннющее:

- Дааааа...

Гошик молчал. Ну что же тут скажешь? Конечно, было обидно, что Леха смотался по-быстрому, оставив его разбираться с проблемами одного. И главное, ничего не объяснил... Нет, объяснил, позавчера. Перед тем, как в сердцах кинул в него старенький, видавший виды, верный, любимый ими обоими зонт.

Этот зонт был их талисманом. Они его купили несколько лет назад в каком-то городе, и полюбили не сговариваясь. Молча. Эта любовь у них выражалась в односложных редких фразах. Например, Лешик мог спросить: «А зонтик не забыл?» И сразу становилось понятно и значение этого предмета, и отношение к нему обоих, потому что на этот вопрос Гошик неизменно отвечал: «Нет, конечно! Ну как же! Что ты!». И сразу как-то становилось уютнее в помещении, напоминавшем обычно в день сборов и переездов из города в город магазин во время ревизии.

И вот когда Гошик на вопрос «Сколько еще я буду изображать половичок?» ответил Лешику «А что ты еще можешь?», Лешик, державший в это время в руках открытый зонтик, размахнулся и запустил им в Гошика. Зонтик не выдержал такого обращения и распался на части прямо на глазах у ошеломленных клоунов. И тут началось...

Молчание в директорском кабинете грозило перерасти в эмоциональный взрыв. Надо было что-то говорить. Но что? Все произошло так неожиданно. И дальновидность Гошика, которая не раз выручала его в серьезных разговорах с начальством, теперь молчала.

Да и что тут скажешь? Оправданий никаких не примут. Расставание партнеров в цирке — всегда скандал. Тут слабости не признают. А за успех надо пахать полжизни. Именно полжизни они и отпахали. И только обоим стукнуло по сорок, на тебе. А ведь так все замечательно шло. Успех им сопутствовал практически в каждом городе. Если и были срывы, то отнюдь не по причине творческого застоя. Потому что работалось им всегда легко, и новые идеи приходили к ним так часто, как это требовалось для постоянного обновления репертуара. Конечно, бывало, что артисты загуливали. Ну как не заиграться, если вся жизнь клоуна практически игра и клоунада? Бывали и форс-мажорные обстоятельства. Например, когда произошла путаница с билетами, и Лешик опоздал к началу гастролей. Гошик тогда прикрыл друга и коллегу, отработав на премьере в одиночку. И все обошлось!

И вот теперь надо что-то говорить, объясняться. Интересно, что мог сказать Леха директору? Ведь когда он подавал заявление об уходе, тот наверняка задал ему вопрос о том, почему...

И тут Гошик понял, что объяснять директору что-либо сейчас абсолютно бесполезно. Тем более что и сам он еще пока ничего не осознал и не понял.

Гошик медленно поднялся, достал из кармана заготовленное заранее заявление, положил на стол и молча вышел вон...

***

За окном поезда проносились леса и поля, из динамика надрывно пел Кузьмин про поезда и сибирские морозы, и Гошику, стоящему в проходе в полном одиночестве, хотелось плакать. Впервые он ехал домой один. Нет, конечно, они с партнером и раньше возвращались из гастролей в разных поездах. Потому что семья Гошика была прописана в Туле, а Лешик обосновался в Казани. Но, возвращаясь домой, они оба точно знали, что будут делать через день, неделю, месяц. Постоянно перезванивались по телефону. И часто даже гостили друг у друга. Иногда брали жен на гастроли в какие-нибудь Эмираты. И тогда вообще получался совместный отдых «без отрыва от производства».

На перроне Гошика встречала жена Анна. Она всегда встречала его с гастролей. Это стало давно привычной традицией. Жена у Гошика была женщиной покладистой и рассудительной. Будь она другой, давно бы Гошик остался один. Анна умела закрыть глаза на гастрольные шалости мужа. И лишь однажды, когда он, перепив и забывшись окончательно, привел подружку прямо домой, Анна объявила блудному мужу ультиматум и подала на развод. Гошик, хоть и был разгильдяем по жизни, в тот раз сумел поступить правильно и вымолил прощение у жены буквально на коленях.

Конечно, помогли и родители. В цирковых династиях подобные ссоры как правило решаются семейно и с участием родителей. Так заведено. В цирке важно соблюдать целостность династии даже ценой наступания на горло собственной песне. Это позволяет выжить в жесткой конкурентной среде.

Гошик жену любил и уважал. И уходить от нее никогда не собирался. Даже когда случился у него серьезный роман с одной из поклонниц. Женщина та была необыкновенно красива. И, кроме того, была жутко богата и самостоятельна. В годы перестройки сумела подмять под себя всех крутых мужиков города и держала первенство за собой многие годы.

Почему она тогда положила глаз именно на Гошика, а не на красавца воздушника, срывавшего постоянно аплодисменты у женской части зрительного зала, осталось загадкой. Гимнаст ежевечерне демонстрировал великолепный обнаженный торс и ослепительную улыбку, от чего большая часть женщин млела и тайно вздыхала.

Хотя, их первая встреча произошла как раз в гримерке, в момент, когда Гошик, смыв грим, стоял голый по пояс, намереваясь сменить клоунский костюм на не менее экзотический светский. Любой клоун, покидая стены циркового училища, уносит с собой не только навыки смешить и дурачить население страны, но и бицепсы, трицепсы и прочие акробатские прелести. Только, в отличии от акробатов, клоун редко кому демонстрирует свое прекрасное не менее тренированное тело. О существовании красивых мышц у клоуна не подозревают даже их коллеги акробаты. Однажды в гримерку к Гошику заскочил знакомый воздушник. Увидав голый торс Гошика со спины, он с удивлением воскликнул:

- О! Да у тебя тоже есть крылья!

Крылья — так романтично называют акробаты лопаточную часть своих божественных тел. Особенно романтично это звучит, если сравнить летающего под куполом цирка воздушника с ангелом.

Роман Гошика с Марлешей — так любовно окрестил подругу Гошик, сравнивая ее необыкновенную красоту с красавицей Марлен Дитрих — длился несколько лет. И именно в это время у Анны случился выкидыш, и она получила от докторов приговор — бесплодие. Гошику было не до Анны. Страсть, бушевавшая в его крови, поглотила не только его семейную жизнь, но и отразилась на работе. Лешик тогда прикрывал партнера как мог. Гошик постоянно опаздывал на представления и игнорировал репетиции. Лешик и сам иногда пошаливал на стороне от жены, но таких срывов не допускал никогда. И Гошик до сих пор подозревал, что именно Лешик «капнул» его родителям про роман с Марлешей. Развели их по-хитрому. Марлеше наговорили про Гошика всякой чепухи о романах на стороне с многочисленными любовницами. А Гошика по просьбе тех же родителей стали посылать на гастроли во все города, кроме того, в котором правила Марлеша.

Поначалу Гошик бесился. Пытался сорваться в незапланированные гастролями поездки... А потом смирился. Тем более что обиженная Марлеша тоже перестала звонить и напоминать Гошику о своем существовании…

***

Никогда еще кофр с реквизитом не казался ему таким тяжелым…

Анна, взглянув в глаза мужу, сразу поняла, что в его жизни случилась катастрофа.

За ужином они едва перекинулись парой слов. Анна знала - лучше Гошика в таком состоянии не трогать – будет истерика.

Утром Анна встала раньше мужа, а вернувшись в спальню, застала такую картину. Гошик в полном гриме, любимых клоунских ботинках и трениках сидел на полу, широко раскинув ноги и сложив руки корабликом. И словно китайский болванчик кланялся, ударяясь каждый раз лбом в пол с глухим стуком. И пока его бедная голова совершала движение сверху вниз, Гошик повторял одну и ту же фразу: «Что же мне теперь делать… Что же мне теперь делать…»

И тогда Анна сказала:

- Позвони Спиридонычу.

Василий Спиридонович был другом семьи, учителем и ангелом-хранителем одновременно. Сам происходил из старинной цирковой династии фокусников. Теперь, отработав в манеже свои полвека, Спиридоныч почивал на лаврах собственной славы.

Внешне этот большой и шумный мужчина напоминал старого циркового льва – был сед, лохмат и обладал громким хриплым басом. Соседи одинокого Спиридоныча не любили и даже побаивались. И пришлось бы его общительной натуре совсем худо, если бы не было у Спиридоныча подружки. Полина Ивановна проживала в том же доме этажом выше. Женщиной она была не стандартной, как внешне, так и по складу ума. Потому и сошлись они, хотя никак не могли решиться на старости лет объединить свои судьбы окончательно.

На беду Гошика Спиридоныч откликнулся в тот же день. Пришел в гости вечером, и не один, а с подругой. Полина Ивановна, дама пышнотелая и такая же мохнатая прической, видимо была введена в курс дела и помалкивала за наскоро накрытым столом. Хотя обычно ее высокий бархатистый голосок не смолкал, наполняя пространство прибаутками и радуя окружающих всякими необычными историями.

Спиридоныч еще с порога было прорычал: «Ну, что там у тебя, выкладывай…» Но, увидав черные круги под глазами Гошика, осекся, и молча протолкался в гостиную следом за Полиной Ивановной.

Семейный совет, а именно на семейный совет и было похоже это застолье, начался с продолжительного сопения Гошика, который долго силился, но почему-то никак не мог начать говорить. То ли не знал что, то ли все еще не мог понять и осознать масштабов постигшей его катастрофы.

Наконец, Спиридоныч не выдержал и громогласно произнес:

- Кто-нибудь в состоянии объяснить, что случилось?!

Анна разгладила скатерть перед собой, вздохнула и сказала:

- Расстались они, Спиридоныч. С Лешей. Насовсем.

Спиридоныч шумно выдохнул и спросил:

- Это как?

И тут Гошика прорвало:

- Как-как? Вот так! Подал заявление и уехал!

- Куда?

- Не знаю куда. Не сказал.

- Дааааа… Делаааа…, - протянул Спиридоныч, почесывая пятерней свою мохнатую седую гриву.

И добавил:

- Нууу…. Ты уж сразу так не паникуй…

В ответ ему Гошик снова заорал истошно и пронзительно:

- Как это не паникуй?! Как это не паникуй?! А как же контракт? Мы ж собирались ехать в Китай! Вон Анютка и вещи собирать начала!

- Нууу… в Китай, значит, вы не едете.

- И что?! Что дальше?! Что я буду делать дальше?! И что будет делать дальше этот идиот без меня?! Он что, картошку копать собирается в своем селе?! Нам по сорок, Спиридоныч! Мы ничего, кроме как смешить людей на манеже, делать не умеем.

Спиридоныч почесал отсутствующую бороду на большом круглом подбородке, и задумчиво произнес.

- Дааа...

***

Через месяц Гошика вызвали в Москву в главк на комиссию. Строгие начальники долго спорили, потом решили дать ему шанс, и послали на репетиционный период в Нижегородский цирк. Не успел Гошик обосноваться в гостинице, как грянул новый сюрприз. Было около полуночи, когда в дверь уверенно и очень настойчиво постучали.

На пороге стоял очень худой, длинный и смутно знакомый парень.

- Привет, - протянул он низким гнусавым голосом. - Я твой новый партнер.

Партнера звали тоже Гошей. И это обстоятельство как-то сразу их настроило на конкуренцию между собой. Потому что одинаково называться было не прилично. И кому-то надо было искать другое цирковое прозвище, или как официально это называлось — псевдоним.

Гошик решил сразу не ссориться и предложил подумать обоим над этой внезапно возникшей проблемой некоторое время.

А через три месяца в квартире Спиридоныча раздался ночной телефонный звонок. Было два часа, а в это время мог звонить только один человек — Гошик. Голос в телефонной трубке был глухим и почти неузнаваемым.

- Привет, Спиридоныч.

- Гошик, это ты?! Ну как у тебя дела?

- А никак, Спиридоныч. Никак и не о чем...

Еще через три месяца в Нижний приехала комиссия из главка принимать работу артистов. После выступления начальство долго спорило, а потом вынесло свой вердикт: программу не принимать, артистов сократить...

Узнав об этом, Спиридоныч решил взять инициативу в свои руки, и засобирался в Нижний, где у него оставались кой-какие связи.

Гошик тем временем собирал вещи. Пора было ехать домой. Учиться копать картошку.

Накануне отъезда в дверь постучали. На пороге стоял Спиридоныч с зонтом-тростью в руках. Из-за его массивной фигуры выглядывала тощая невзрачная девица с огромными пустыми глазами.

- Привет, крестник! - бодро воскликнул Спиридоныч, протискиваясь в дверной проем, и волоча за собой девицу.

- Привет, - вяло поздоровался Гошик, нехотя пропуская старинного друга в номер.

- Ну-ка, познакомься, во-первых. Это Света. Дочка моих старинных друзей.

- Очень приятно, - пробормотал под нос Гошик, окидывая комнату взглядом в поисках готового к упаковке в багаж чайника.

Чайник нашелся возле раскрытого кофра, из которого выглядывал засунутый наспех клетчатый пиджак.

- Чайку! - воскликнул Спиридоныч, потирая руки. - Вот это правильно. - И добавил: - Собираешься?

- Ага. Билеты на завтра на шесть утра.

Спиридоныч попыхтел, пристраивая свою массивную фигуру на старое потертое кресло возле заваленного вещами стола, и сказал:

- А я вот партнершу тебе новую нашел.

Гошик удивленно посмотрел на Спиридоныча, будто впервые видел, и переспросил:

- Кого, Спиридоныч?

- Партнершу. Светой зовут.

«Света с того света», - мрачно пошутил про себя Гошик, окидывая тощую девицу более внимательным взглядом, продолжая машинально закидывать попадающиеся на пути вещи в кофр.

- Да ты вещи-то назад распаковывай! Я ж серьезно! Договорился с директором. Будешь дикарем репетировать. А потом комиссии работу покажешь. И тебя восстановят.

Гошик растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь осмыслить услышанное только что из уст опытного и глубокоуважаемого им артиста и друга. Первая мысль была такой: «Все, у старика крыша поехала...»

Но Спиридоныч вытаскивал чашки из бокового кармана кофра, и взгляд его при этом никакого безумия не выражал.

- Ты, Спиридоныч, шутишь или прикидываешься? - спросил растерянно Гошик, присаживаясь на край стула, рядом с другим, на котором обосновалась тощая девица, перевив странным образом ноги, два раза — вокруг коленки и вокруг голени...

- Нет, Гош, не шучу. Девочка неплохая гимнастка. Хочет в цирк. А тебе как раз партнер нужен. А я обо всем договорился. Ну что тебе стоит попробовать? Все равно уже. Если поедешь домой, еще неизвестно что будешь делать дальше.

- Картошку буду копать, - мрачно пошутил Гошик.

- Тааак... Значит ты заканчивал училище и набирался опыта на арене столько лет только для того, чтобы копать картошку?! – Спиридоныч насупился, хлопнул большими красными руками по коленкам и стал похож на закопченный, повидавший много чего бронепоезд.

- Да не тебе мне Спиридоныч объяснять, как в цирке с такими неудачниками, как я, поступают. Вона как! В шею гонят! И все! А ты мне какую-то девчонку в партнерши! Смеешься что ли? Я с Лосевым на репетиционном полгода просидел. И ничего не вышло. А ты хочешь, чтобы я взялся делать программу с неопытной девицей?! Которая и цирка-то не нюхала!

Девица сидела потупив взор и губы ее подозрительно подрагивали.

- Ты, вот что, Гош. Ты не спеши. Подумай. Тебе все равно терять нечего. А девочка хочет в цирк, хочет работать. Дай ей шанс. Глядишь, и сам выкарабкаешься. Она молодая, сильная, неплохая акробатка. Ну-ка, Свет, сделай арабеск!

- Я не могу, - тихо под нос проговорила девица, жестом показывая на обтягивающие бедра узенькие джинсы.

Гошик опешил:

- Спиридоныч, она ж еще и говорить не умеет… Ты что, совсем уже забыл, что такое клоунада?! Не ты ли меня сам учил когда-то!? Не ты ли мне говорил, что клоуном может стать только человек с особым мировоззрением!?

- Ну, во-первых, это не я говорил, а Леонид Енгибаров. И потом, ты же не знаешь, какое у нее мировоззрение. Ты б не кричал на девочку, Гош. А поговорил бы с ней, пообщался...

Гошик понял, что от Спиридоныча ему не отделаться. Пообещал ему подумать до утра, про себя твердо решив билета не сдавать и поутру ехать домой.

Ближе к утру позвонил Спиридоныч:

- Гош! С репертуаром тоже порядок! Я тут нашел старые видеозаписи с выступлениями твоих родителей! Завтра... нет, сегодня в десять мы к тебе придем. Жди!

И после этого звонка Гошик уже не смог заснуть. В голове крутилась одна совершенно безумная мысль: «А что если...» А потом он встал, вызвал такси и поехал на вокзал... сдавать билет.

А ровно в десять явилась снова эта странная парочка — огромный мохнатый старик и тощая девица Света. В руках у Светланы оказался небольшой портфель с ноутбуком. Она деловито распаковала его, и они втроем принялись смотреть видеозаписи выступлений Гошиных родителей.

А ближе к концу просмотра Спиридоныч вышел в коридор и набрал номер Гошиной квартиры в Казани. Анна внимательно выслушала его, обозвала старым сводней и дала отбой. Спиридоныч покряхтел и пошел прощаться. Гошику он объявил:

- У Светланы есть свободная комната. Селись там. А я в Казань, за Анной...

***

Первая репетиция прошла... никак.

Переодетая в гимнастическое трико Светлана девушкой оказалась крепкой, и вовсе не худой, как поначалу показалось Гошику, а скорее изящной. Наоборот, там, где должны были быть мускулы, мускулы присутствовали в достатке. И фигурка у девушки была что надо. Светлана легко делала арабески, крутила колесо, делала арабский переворот вперед и назад, стояла в мостике. И Гошик даже подивился прессу девушки, когда решил на пробу сделать стойку в положении мостик на ее выгнутом вверх животе. Света выстояла и даже не шелохнулась.

Больше смущал Гошика потупленный взор, пустые глаза и отсутствие улыбки на лице.

И как можно сделать клоунессу из девочки, которая не умеет даже улыбаться?

И он, вместо того, чтобы продолжить репетицию, спросил:

- Свет, а зачем тебе цирк? И почему именно клоунада? Можно же подготовить отличный акробатический номер. С твоими-то данными!

Ответа он не дождался...

Весь вечер Гошик ругал себя вслух за самонадеянность. И еще за то, что доверился старому чудаку Спиридонычу.

А когда лег спать, как-то успокоился и в голове его остался лишь один назойливый вопрос - что же все-таки подвигло девочку Свету на такую безрассудную авантюру…

И представилось тут ему, что вот выходит он на манеж… А в первом ряду сидит она, Света.. и смотрит на Гошика... влюбленными глазами…

«Чушь какая», - сказал он сам себе и провалился в беспокойный сон до утра.

Утром Гошику легче не стало. И он, мучаясь подозрениями о каком-то чудовищном подвохе со стороны девочки Светы, отправился на репетицию, прихватив с собой диски из своей большой коллекцией видеозаписей по клоунаде. Гошик решил так: «Надо ей объяснить, что такое клоунада. И если она поймет и не откажется.. Тогда у нее, возможно, появится интерес. И, возможно... кураж...»

Кураж. То, что так бережно стережет каждый цирковой артист. Без куража на манеж лучше не выходить. Особенно, если ты клоун. Зритель сразу чувствует, есть у артиста кураж или он просто хочет заработать денег. У такого артиста успеха не будет никогда.

Будет ли у его партнерши когда-нибудь кураж? Способна ли она вообще поймать это состояние? Или ему придется самому пахать, прикрывая ее непрофессионализм и неопытность... Эта мысль ему казалась мучительной и стыдной. Стыдной, потому что это все означало, что он в сорок лет оказался не в состоянии работать с полноценным профессиональным партнером. И поэтому вынужден тащить на себе какую-то девочку... И то, что Света не стала говорить ему правды про истинные причины своего необычного желания... Что это было? Излишняя скромность? Или может быть нежелание о чем-то говорить, вспоминать? Все это очень тревожило Гошика.

На следующий день развели первую репризу. И Гошик порадовался тому, как Светлана быстро схватывает и выполняет все, что он ей говорит. Без капризов.

После репетиции в гримерке, где они переодевались, Гошик невольно остановил взгляд на длинных стройных ногах девушки, и в голове у него возникла крамольная мысль: «А что если это судьба? Может быть и вправду получится... Не только дуэт, но и полноценная семья...»

В цирке редко бывает так, чтобы партнеры в номере не были супругами. Даже если между ними нет никаких романтических чувств. Обстоятельства кочевой цирковой жизни – постоянные переезды, экономия на гостиничных и бытовых расходах – все подталкивает партнеров создать в конечном итоге семейную пару. Гошик не раз размышлял на эту тему. И только большая любовь Гошика к Анне, и ее покладистость поддерживали так долго этот редко встречающийся в цирковой среде союз. Но… Не было бы у них таких длительных расставаний, не искал бы Гошик приключений на стороне.

***

Через несколько дней вернулся Спиридоныч вместе с Анной. Анна критически посмотрела на Светлану и... отвернулась.

На квартиру к Светлане Анна переезжать категорически отказалась. Пока Гошик репетировал, она что-то шила, помогала готовить новые костюмы и реквизит.

А потом им понадобился звукорежиссер, и Анна предложила свои услуги. Она мало что понимала в компьютере. А немногословная Светлана не спешила ей что-то объяснять. И поначалу со звуком выходили постоянные накладки. Гошик злился на жену, а она молча по вечерам сидела у светящегося экрана, словно средневековая колдунья, и изучала премудрости программы, позволяющей резать музыкальные ролики. Сходство с колдуньей придавали отросшие косматые волосы и выпученные от постоянного бдения у монитора глаза.

Через месяц дело сдвинулось с места. Конечно, Гошик понимал, что из Светланы сделать клоунессу за столь короткий срок не удастся ни за что. Там, где нужно было проявить талант актера, невооруженным глазом можно было заметить, что девочка не профессионалка, работает на уровне хорошей самодеятельности. Хотя в техническом отношении номера уже выглядели сложными, хорошо подготовленными. Но у Гошика возникла симпатия к этой упорной большеглазой девчонке. Анна все чаще замечала повышенный интерес мужа к девочке, молча ревновала его к ней, но все больше понимала, что ничего тут уже поделать нельзя. Гошик, как творческая артистическая натура, периодически влюблялся. Он просто не мог не влюбляться. И вот влюбился в очередной раз, в Светлану.

А еще через месяц наступил творческий кризис. Светлана продолжала четко выполнять все трюки, они много придумали технических «фишек», но... им уже как воздуха не хватало Светиного актерского мастерства. И его не просто не было. Оно и взяться-то просто так ниоткуда не могло.

В один из вечеров Гошик сорвался. Анна была рассеянна и вместо хлеба подала ему солонку.

- Что ты делаешь?! - вскричал Гошик, швыряя солонку в угол кухни. - Я и так уже голову сломал! Не могу понять, что надо сделать, чтобы эта рыба наконец заговорила по-человечьи! Ты еще...

Анна молча собрала соль и сказала:

- Давай наймем ей педагога.

- Какой педагог?! - разгорячился Гошик. - Денег и так нет. За квартиру платим. Свою бросили.

- Хорошо. Дай мне с ней поговорить.

- О чем?!

- Ну, ты же помнишь, когда-то в юности я ходила в драмкружок. С нами там занимались сценической речью. Я хорошо помню эти уроки...

Гошик с сомненьем посмотрел на жену, и промолчал...

На следующий день Анна со Светланой долго разговаривали, расположившись на бортике репетиционного манежа. Гошик не вмешивался. Решил, что все равно ничего хорошего не будет — ни так, ни этак. Он молча бродил, осматривая реквизит, прикидывая его расположение и передвижение относительно актеров, зрителей, входов и выходов в зрительный зал. За время работы опытный цирковой артист узнает и хранит в памяти кучу профессиональных секретов, позволяющих ему добиваться такого коварного и такого капризного успеха у зрителей. Существуют тысячи мелочей, от которых зависит успешное выступление любого циркового артиста. Особенно, если на арене работает клоун… Недаром в цирке клоун имеет особый статус. Именно от его выступления зачастую зависит успех всего представления. Потому что этот артист заполняет паузы, пока униформисты готовят реквизит для следующего номера - к примеру, монтируют клетку для хищных животных, или выставляют тумбы и стойки для дрессуры. Клоуну в такие моменты приходится учитывать не только свои передвижения в манеже, но и передвижения персонала. Надо все предусмотреть так, чтобы не помешать униформе, а также чтобы твое выступление не затерялось, не растворилось, чтобы тебя было видно и слышно отовсюду, от первого и до последнего ряда, каждому зрителю, сидящему в зале.

Гошик уже терял терпение, когда наконец Анна закончила свой странный урок и они со Светой вышли на середину манежа. Анна вдруг вскинула вверх руки, и Гошик услышал ее ясный и громкий голос:

- А нам подарили новый автомобиль!

Гошик даже опешил от неожиданности. Он никогда не слышал, чтобы Анна хотя бы голос повысила, а тут...

Светлана попыталась повторить, закашлялась, и замолчала.

Анна была настойчива. Она что-то объясняла девушке, прикладывая руку то к горлу то к солнечному сплетению... Светлана попыталась еще раз повторить, еще раз... и тут у нее внезапно прорезался голос! Гошику показалось, что девочка сама не ожидала от себя такой прыти, и в огромных глазах ее в какой-то момент мелькнул испуг…

- Молодец, - сказала Анна. - Давай еще раз.

Но в этот день больше не получилось. Зато стало получаться на другой, на третий… И вскоре Светлана начала спокойно озвучивать все свои репризы.

И еще у Анны внезапно проявился талант сценариста. Все номера, которые они разводили и репетировали в данный момент, были из прежнего репертуара Гошиных родителей. И выглядели они все, мягко говоря, не очень современно. Старые буффонадные диалоги были скорее нелепыми, чем смешными. Все это очень беспокоило Гошика, но он не знал, что с этим делать. Нанимать сценариста? Нет у него таких денег. И он терпеливо продолжал репетировать то, что оставили в наследство родители.

И только в одном месте он все-таки сорвался:

- Нет! Это просто невозможно! Это ни о чем, понимаете?! Ни - о - чем!

Анна вздохнула, взяла ручку, листочек бумаги, и ушла в самый дальний угол репетиционного зала. Там она что-то писала, задумчиво грызя кончик. А потом принесла Гошику исписанный полностью листочек. Это был переписанный сценарий старой репризы. Дочитав листочек до конца, искушенный в таких вещах Гошик понял, что у Анны настоящий талант.

Вечером Гошик, испытывая к Анне чувство благодарности за помощь и одновременно чувство вины за свои крамольные мысли, сказал:

- Как думаешь, Анют, получится у нас со Светкой дуэт.

- Получится. Если будете работать. Девочка упорная, трудолюбивая. Схватывает все быстро... Получится.

- Но она совсем не умеет смеяться! У нее сложности с общением! И еще... Вот вспомни, она хоть что-нибудь о себе нам рассказывала? Хоть раз!

- Нет, - вздохнула Анна. - Конечно, Гош, у нее нет актерских данных, нет особого таланта. Понимаешь, она технарь. Ну как тебе объяснить... Вот в джазе, например. Есть импровизаторы. От бога. И есть технари, которые тоже прекрасно импровизируют, но делают это не благодаря своему врожденному таланту, а благодаря упорству и каждодневному труду, репетициям. Понимаешь?

На следующий день привезли заказанные месяц назад костюмы. Светлана надела большой лохматый парик, широкие штаны на бретельках... и всем стало ясно, что никакая она не клоунесса. Светлана совершенно стеснялась смешного клоунского костюма. И ее огромные пустые глаза почему-то выглядели еще более нелепо в сочетании с рыжим клоунским париком.

Анна вздохнула, и сказала:

- Этот костюм надо оживить. Свет, понимаешь, о чем я? Его надо заставить играть, двигаться. Она подвела девушку к огромному зеркалу в гримерке и продолжила:

- Видишь, какой он большой и неуклюжий? Значит надо найти, придумать такие движения, чтобы ты в нем была смешной и изящной одновременно, не выглядела при этом нелепо.

Потом она подошла к компьютеру и через мгновение зазвучала мелодия в стиле фламенко.

- Ну-ка, попробуй, потанцуй.

Светлана улыбнулась, и... Как она танцевала! Как богиня! Оказывается, она некоторое время посещала студию бальных танцев. И прекрасно знала все движения. И персонаж, который предстояло сыграть Светлане, ожил! Кроме того, у девушки заиграли глаза и появилась улыбка!

И в этот момент Гошик, понял две вещи. Первая вещь — это то, что новая программа с новой партнершей у него уже есть. И вторая вещь — что он влюблен в эту девочку, словно шестнадцатилетний пацан.

После репетиции в гримерке случилось так, что Светлана, переодеваясь, оказалась с голой спиной так близко к Гошику, что он, сам не ведая что творит, самопроизвольно протянул руку к нежной девичьей коже и... погладил ее. Светлана вздрогнула. А Гошик, обернувшись к жене, заметил ее растерянный быстро спрятанный под челку взгляд...

В эту ночь супруги спали отдельно...