Трудно ли стать клоунессой? Или Как мы делали Клоунессу.
Вернее, сложно ли сделать клоунессу из обычного человека?
Легко!
"Легко", - сказала я сама себе, увидев эту крепкую рослую девушку впервые. Меня не смутил потупленный взор, пустые глаза, отсутствие улыбки на лице. Я тогда почему-то и не вспомнила слова Великого Клоуна Леонида Енгибарова о том, что клоуном (или клоунессой) может стать только человек с особым мировоззрением. Об этом я вспомнила позднее, когда мои любимые Клоуны уехали на свои первые гастроли в своем новом составе. Потому что поняла, что не знаю о клоунаде ровным счетом ничего. Вот тогда я набрала литературы и окунулась в этот мир целиком и без остатка. Благо у Юры Терешки старшего имелась солидная библиотека по этой такой близкой ему тематике.
"Клоунессу из обычного человека сделать легко", - говорю себе я теперь, когда все позади. Потому что мировоззрение не всегда имеет право на сущесвование в нашем индустриальном жестком мире.
Вот живет себе обычный человек. Любит цирк. И даже работает в цирке. Правда не клоуном, а акробатом. И ему нравится клоунада. Потому что в цирке клоун — главный артист. Именно от него зависит, получится ли представление смешным, ярким, запоминающимя. И вот человек наблюдает за таким клоуном, и что-то ему кажется в нем таким понятным, близким. И когда вдруг ему выпадает шанс попробовать себя в этом жанре, смело соглашается.
Впрочем, я не на столько хорошо знала эту скромную девушку, чтобы предполагать именно такую причину ее согласия поучаствовать в проекте "Тет-а-тет".
Возможно, клоун, который вдохновил ее на это отчаянный шаг, был ее любимым человеком. И она решила использовать выпавший ей шанс, чтобы оказаться рядом... когда-нибудь...
Или, возможно все было гораздо банальнее. Просто клоун был не очень смешным, но деловым человеком. И у нее сложилось впечатление, что клоуном стать легко, и быть им не так уж и плохо.
Я не знаю этого до сих пор. Эта девочка так и не рассказала мне своей правды. Да и бог с этим, в конце-концов! У каждого из нас тысячи причин что-то делать или наоборот. Главное — у нас получилось! Мы это сделали! Мы сделали из нее клоунессу! В рекордно короткий срок. Всего за три недели репетиций. И теперь я твердо знаю, что мировоззрение можно пробудить, воображение заставить работать, голос заставить звенеть до самого последнего ряда, до самого купола! Но... у меня ничего бы не вышло, если бы рядом со мной не было настоящего профессионала в своем деле, Клоуна Юры Терешкина младшего.
Юра давно искал партнершу в свою программу. И когда мы с ним встретились, его неподдельный восторг относительно моих скромных писательских усилий вдохновил меня на написание множества реприз, которые просто фонтанировали из меня. Эх! Не было рядом Козьмы Прудкова, дабы напоминать изредка - «Заткни фонтан!»
Всю свою самонадеянность я осознала гораздо позднее. Когда мы пришли в Нижегородский цирк, чтобы за рекордно короткие сроки восстановить его программу в новом составе. Вот тогда ко мне и пришло понимание того, что я ровным счетом ничего не понимаю в клоунаде. Да и репризы, которые я писала, были костлявой «рыбой», и не более.
Успокаивало несколько вещей. Во-первых такой отчаянной была не я одна. Оля, пожелавшая стать клоунессой, тоже пребывала в полном неведении того, что такое клоунада, и как стать Клоунессой. Единственный здравомыслящий их нас, Юра Терешкин, тоже пошел на отчаянный шаг, согласившись на эту чистейшей воды авантюру, доверив мне — абсолютному непрофессионалу — такую серьезную вещь, как режиссура. И может быть это все и спасло. Потому что, знай я, как это должно быть по-настоящему, точно бы струсила, и ничего бы у меня не вышло. Но Юра тогда сам был просто в отчаянии. Прошел почти год как он расстался со своей прежней партнершей и женой и никак не мог собрать себя и настроиться на дальнейшую жизнь. Ему нужна была помощь. Я это чувствовала. Я не думала о том, чем помочь, как помочь. Просто старалась помочь во всем.
Первая репетиция прошла хорошо. Репетировали в зале для разминок. И мне пришлось лишь наблюдать, как здорово получается заранее репетированная в домашних условиях синхробуффонада. Юра меня попросил лишь отсмотреть, насколько точно они с партнершей воспроизводят репризу, которую я уже видела в записи в исполнении Юры с прежней партнершей. Слава богу, что мой прежний живой интерес, который я проявляла всегда к клоунаде, меня не подвел. И я видела не только неточности, но и места, где что-то не соответствовало музыке, места, в которых нужно было что-то добавить и исправить... Основную работу все-таки делал Юра. Именно он «разводил» на моих глазах новые репризы. Именно от него я узнала кучу профессиональных секретов работы клоуна в манеже и со зрителем. И тогда я понимала, какой он замечательный артист и профессионал. И... воспитатель. Все это время он не просто работал. Он следил за тем, как работаю я. И доверял мне. Все больше и больше.
Оглядываясь назад, я сейчас удивляюсь тому, как вообще мы сумели все это сделать. Восстановить программу, которую нарабатывали в другом составе годами. С девочкой, которая не умеет ни шутить, ни смеяться. У которой проблемы с дикцией и голосовыми связками.
"Ничего не получится. Она же никакая. Меня сошлют с ней сразу же в какое-нибудь шапито", - ворчал мне на ухо Юра, хотя вслух постоянно хвалил и подбадривал нашу подопечную. Он постоянно вместе с ней просматривал массу видеозаписей с клоунадой, давал читать книги, показывал фотографии, рассказывал об особенностях профессии...
Юра действительно настоящий профессионал. Я не раз слышала как точно и кратко он может сделать замечание, пояснить какой-то технический момент, прокомментировать свои действия, рассказать, какая ситуация может сложиться при непосредственной работе со зрителем. Масса секретов, которые я с удивлением узнавала каждый день. Которые хотелось запомнить, записать... Но было некогда, негде... И вот теперь боюсь, что не вспомню всего, не сумею записать...
Я старалась как могла во всем ему помочь. Но что я могла? Конечно, я не просто так оказалась в цирковой среде. Когда-то в юности в течении шести лет я очень увлеченно и серьезно занималась в цирковой студии. Даже помнится ставила клоунские репризы на школьной сцене. Но теперь, по прошествии стольких лет...
Я понимала, что просто заучить трюки и сценарии будет мало. Нужна концепция. Нужен стиль. Надо искать особенности индивидуальности артиста. Только тогда артист будет интересен зрителю. Потому что в цирке, как и в литературе, на самом деле не так много сюжетов. И зачастую просто важно, кто играет в спектакле - Вася Пупкин или Иннокентий Смоктуновский.
Первое, за что я уцепилась еще в Москве, когда мне прислали видео с первых репетиций в домашних условиях, это маска, которую девочка демонстрировала в некоторые моменты. Маска была очень интересной, с современным содержанием. Девочка играла восторженную наивность эдакого подростка-тинейджера, только что вылупившегося и пытающегося играть взрослую жизнь. Это выглядело забавно, пародийно и интересно. Когда в полуулыбке она высоко вскидывала тонкие брови над огромыными выпуклыми глазами, хотелось задержать взгляд и посмотреть, что же она будет делать дальше.
И еще помогло одно ее неоспоримо положительное качество. Оля по складу характера оказалась очень упорной и трудоспособной, с хорошей памятью. Она с лету схватывала все технические замечания. И хотя Юра продолжал мне твердить, что в ней нет клоунского мировоззрения, я в ответ ему возражала: "Это как в джазе", - говорила я ему. "Есть импровизаторы от бога и есть хорошие технари. Они тоже прекрасно импровизируют, но их способности развивались благодаря их собственному усилию и труду. Так и в нашем случае. Пускай девочка не хватает звезд с неба. Зато она очень быстро выучивает все репризы, никогда не капризничает и исполняет все, что от нее требуют".
Но Юра не верил в успех. Даже после довольно успешного выступления на просмотре перед представителями из Московского главка, когда Юра с новой партнершей отработал две выученные всего за несколько дней репризы.
Перелом наступил после того, как Юра Терешкин старший нашел платье. Именно это платье и положило начало создания окончательного образа, который мы условно назвали "Эмо".
Платье было ярко-розовым, с черными в мелкий белый горошек оборочками и большими нарисованными губами на лифе. Первое, что пришло на ум, это ассоциация с модным явлением в нашем обществе под названием "Гламур". Но образ тинейджера все-таки просил других ассоциаций. И такая нашлась. Это было современное молодежное явление под названием "Эмо". Именно это явление и предполагалось пародировать на манеже. Подумалось, что, по-скольку Эмо сейчас так распространено среди подростков, пародия будет одинаково интересна как подросткам, так и их родителям.
Мода на "Эмо" постоянно мозолила мне глаза каждым летом. Когда я замечала, как девочки на моей улице упорно красили волосы в черный цвет, густо подводили глаза и носили одежду в черно-бело-ярко-розовых тонах. Именно такая "эмушка" и получилась из нашей Оли. Только в отличии от настоящих эмо ей предстояло научиться постоянно улыбаться, смеяться и... (О боже, как мы вообще это из нее вытащили!) кричать!
Кричать! Это стало проблемой номер один. Юра упорно настаивал на том, чтобы Оля полноценно работала на манеже номер под названием «Бабочка». В самом начале ей надо было бежать по кругу и кричать «Па-па-па-па-па-па-па!» Реприза была придумана и залитована еще дуэтом Голота-Терешка. И в ней партнерша Юры имела возможность проявить себя настоящей артисткой, так как в этой репризе было довольно много сольных моментов именно с ее участием.
Но "па-па-па" не получалось. И тогда я побежала с ней рядом. Мы бегали по манежу до упаду. Мы обе как безумные орали "па-па-па". Я вспомнила специальное дыхательное упражнение для развития легких. Но начало все равно не получалось. И тогда эту сцену Юра старший посоветовал заменить музыкальным сопровождением...
И все-таки мы бежали не зря. В остальных репризах Оля закричала! Да еще как! Конечно, ей не хватало актерского мастерства. И я даже не знаю что было для нее лучше - мои непрофессиональные советы или консультации профессионала. Потому что урок профессионала должен быть выслушан, воспринят, повторен и воплощен в работе. А тут был такой зажим на психологическом уровне... Мы и так носились с ней как курицы с яйцом. Попытки рассердить или разозлить ее заканчивались лишь обидой и результатов не давали.
Были провальные дни. Оля приходила на репетиции уставшая и тогда я тоже теряла веру в успех. Юра не уставал повторять, что клоунесса должна быть активной не только в манеже, но и в жизни. Оля внимательно выслушивала это замечание и... продолжала упорно молчать. "Что я с ней буду делать?" - спрашивал он меня. "Как она будет общаться с другими артистами, администрацией и представителями прессы!" "Ну, придется это взять на себя", - говорила в ответ я, прекрасно понимая, что такой ответ его не устроит. Юра в ответ раздражался и расстраивался. И я не знала, что сказать еще.
А потом мы на нее надели костюм, в котором она должна была играть репризу под названием "Баскетбол". Первое впечатление было ужасным. Передо мной появилась огромная грудастая неподвижная женщина-гора с малююююсенькой невзрачной головкой.
И мы начали учиться оживлять этот костюм. Мы искали для него особые движения, особый образ. Именно для него был куплен замечательный разноцветный искрящийся парик. И получился настоящий бразильский карнавал! А как замечательно в нем чувствует себя теперь Оля! Какая она в нем смешная и изящная одновременно!
Юра успокоился только в последний день. Он вдруг заговорил теми самыми словами, которыми я его до этого пыталась успокоить. Что это было? Перелом в сознании? Или просто он понял, что большего нам уже не сделать и теперь придется ехать так, как есть?
И вот они поехали. В Казань. Когда груженая машина с заваленным реквизитом Юрой старшим на заднем сиденьи отъезжала от дома, я отчаянно махала вслед руками и думала, что вот и все. Закончился этот кусок моей жизни, и что будет дальше, одному богу известно. И как оно в тот момент выходило, так ничего хорошего мне не светило. Мне предстояло вернуться в бухучет и учиться жить без цирка, без репетиций, без них...
Юра старший орал в салоне отъезжающей машины: «Это неправильно! Оригами должна быть здесь! С нами!» А я просто не убралась в машину.
Пока мы репетировали, я ни разу не задалась вопросом о том, зачем мне это все надо. Просто мне это было так надо, что иначе было нельзя никак. И хотя я в данный момент сижу перед светящимся компьютером в полном одиночестве и пишу мемуары про то, как мы с Юрой Терешкиным младшим делали Клоунессу, все равно я испытываю огромное удовлетворение от этой работы. Все равно я думаю, что это было не зря. И что этот этап хоть и закончился, обязательно будет иметь продолжение. Какое? А бог его знает :)
PS. Урааааа! Дебют состоялся. Мои клоуны Казани понравились!!!!!! Это победа!!!!
[\more]