Это цитата сообщения Теневая_ШаД Оригинальное сообщение

"Венецианский цикл"

хочу познакомить вас с чудеснейшими работами художника Евгения Демакова, я предпочла показать Венецианский цикл его картин

http://www.wm-painting.ru/Demakov_Evgenii вся информация взята с этого сайта

 

разве это не чудо?

 

 

На мосту ( Венеция )
 

[показать]

Большей степенью условности отличается картина На мосту (2002). В ней сразу обращает на себя внимание необычный характер движения главных действующих лиц: в характерном развороте корпуса женской фигуры, в жестах ее рук прослеживается легкий танцевальный ритм, в то же время явно ощутим элемент скольжения - это ритм медленного и плавного «проплывания» в гондоле вдоль мостов и дворцов. По воле художника он оказывается перенесен и на надводную устойчивую каменную поверхность, где лишний раз показывает, что вся жизнь в городе, оказывается, подчинена медленному ритму колышащейся под и у самых ног его обитателей воды. Демаков настолько увлечен изображением венецианского праздника, что даже «сочиняет» для своей героини платье и головной убор. Шелковистая нарядная ткань
платья переливается, и дробный узор орнаментальных завитков образует на его поверхности некое подобие ряби канала, в то время как белое кружево рукавов вызывает ассоциации с морской пеной, в головном уборе четко прочитывается форма раковины, алые цветы издревле связаны с любовной тематикой. Весьма вероятно, что перед нами сама прекрасная Госпожа Венеция или, по крайней мере, ее Маска.

 

Венецианская роза

[показать]

Картины Венецианского цикла в творчестве Демакова оказываются удивительно близки такому виду старой европейской живописи, как «паломничество» - «иллюстрированная поездка» в прекрасный город, каким его рисуют внутренний взор, душа и сердце художника.
Если подойти к этому циклу еще более внимательно, то перед нами предстанет разная Венеция, увиденная разными глазами: и как трогательная и одновременно несколько забавная попытка приезжих, иностранных туристов рубежа XIX-XX веков освоить это «экзотическое место, и как романтический город свиданий полубродяг, полуразбойников {Свидание, 2006), и в традиционном карнавальном облике и антураже - на узком канале с горбатыми мостиками.
Последнее мы встречаем в двух вариантах картины На венецианском карнавале (2000). В них раскрываются сразу несколько эпизодов таинственной (магической?) праздничной жизни города, как оуси-ны на единую нить нанизываются они самой «любовно-игровой» его атмосферой. У каждого из участников событий свой мир и свой уровень переживания праздника: и у находящейся в неспешном общении-диалоге пары в фантазийных карнавальных костюмах на первом плане, одновременно движущейся и к зрителю, и от него; шутливую нотку с легким оттенком грусти вносит своим чуть веселым, чуть коварным взором гондольер-Арлекин второго плана с обращенным в сторону зрителя, и в то же время не вступающим с ним в контакт, взглядом; на зыбкой воде канала качается и не тонет сброшенная кем-то маска (потерянная с наступлением дня?); в окнах палаццо своя жизнь, выглядывающая из них наружу или прикрытая от солнечного света ставнями-сетками; вслед за первой гондолой из-за поворота в узкую водную улочку начинает втискиваться следующий
челн, и в нем своя Прекрасная Дама и своя история; а на мостике над водой - другая, где вслед за проскальзывающей мимо зрителя женской маской стремительно пробегает кавалер, и при взгляде на них невольно рождаются ассоциации в духе рыцарской куртуазной любовной лирики. Художник показывает нам, как постепенно карнавал разворачивается в пространстве города и охватывает его весь целиком, - тема постепенного развития праздника в «праздничном архитектурном пространстве».
Перечисленные четыре произведения - это наиболее традиционно-реалистическая часть цикла.

 

В гондоле

[показать]

Венеция для мирового искусства - сюжет излюбленный. Необычность цикла состоит в том, что в изображаемом городе художник ни разу не был. То есть «вымышленный город» постигался Евгением Демаковым в значительной степени силой собственного воображения, возможностями внутреннего, умственного взора мгновенно перенестись туда и ощутить себя разгуливающим вдоль парапета каналов, по площадям, плывущим на праздничной гондоле. Сам художник говорит об этом так: «Я довольно впечатлительный человек. У меня так развито воображение, что все, что я переживаю, как бы проходит у меня перед глазами. Это подобно внутреннему кинематографу, который прокручивает внутри головы фантастические фильмы для "третьего" глаза. И они состоят из ассоциаций, образов, фантазий, мыслей, которые, наслаиваясь на все, что я вижу, слышу, читаю, подобны множеству прозрачных пленок, наложенных друг на друга. Причем они не скрывают от меня реальности, но усложняют ее восприятие множеством аналогий, параллелей, сопоставлений».
И в этом современный художник вновь оказывается родственным «классическому» XIX веку. Известно, что А.С. Пушкин в Венеции никогда не был, но ее собирался посетить такой его прославленный лирический герой, как Евгений Онегин, и до наших дней дошли строки великого поэта, описывающие многолюдье города «в пору карнавальных оргий».
Собственно, об этом сходстве в творческом методе двух разных видов искусства - изобразительного и литературного - говорил великий венецианский художник эпохи Ренессанса Паоло Веронезе: «Мы, живописцы, пользуемся теми же вольностями, какими пользуются поэты и сумасшедшие...».

Венецианский карнавал. Радуга

[показать]

В произведениях Венецианский карнавал. Радуга (2000) и Венецианская роза (2002) прослеживаются отголоски «мирискуснической традиции» М. Добужинского, А. Бенуа и К. Сомова. В первой картине город «населен» персонажами комедии del arte, музицирующими, разыгрывающими целые сцены перед величаво прогуливающимися «масками» и персонажами в придворных костюмах прошедших эпох. В то же время художник поставил перед собой сложную живописную задачу передать атмосферу города, вновь оживающего теплым летним вечером после дождя, «игру» отражений в мокрых каменных плитах и парящий над ними заливаемый солнцем «купол небес». В Венецианской розе символический ряд еще более усложняется непосредственно в сторону любовной эмблематики.

На площади Сан-Марко

[показать]

Свидание

[показать]

Дух, но облеченный в плоть, - ведь еще в период античности говорили о «тенях героев и событий», запечатленных в искусстве, но эти тени никогда не были бесформенными очертаниями, клубами тумана или облаками, а, напротив, были убедительны в своей осязаемой завершенности, которая требовала от их создателя высоких профессиональных навыков. Ради достижения этой цели (а Демаков стремится к максимальной материализации рождающихся в его воображении образов) можно даже иногда пожертвовать исторической достоверностью в передаче аксессуаров и деталей, как, впрочем, и тщательной детализацией.
На первом плане для художника неизменно стоит задача поиска верного композиционного решения — как в сюжетно-тематических произведениях (картинах на мифологические, библейские и исторические сюжеты), так и в пейзажах, причем не только с видами Венеции, но и с «картинами природы» русской средней полосы. Пейзажный мотив, увиденный в природе, особым образом переосмысляется, «моделируется» художником в его восприятии, иногда целиком сочиняется в мастерской. То есть Демаков развивает «классический» творческий метод, сознательно наследует дух античности и XIX века.

 

Вечером в Венеции
 

[показать]

Перед нами современный художник-реалист, дерзающий в своем творчестве не просто «самовыражаться и изображать», но и передавать вечные общечеловеческие чувства и эмоции, обобщая их до высот философских категорий этики и эстетики.

 

Небо над Венецией

[показать]