Любовь – это когда для тебя перестают существовать все женщины мира, кроме одной.



Любовь – тренируемый орган, как рука и нога. Если беречь ее, бояться израсходовать напрасно, то она от бездействия атрофируется. И даже когда представится случай, достанешь ты свою любовь с дальней полки, отряхнешь с нее пыль… а от нее почти ничего и не осталось.


А все же любовь - это какая-то болезнь, боль и страдание. Она захватывает всего, не дает покоя, порождает какие-то неясные порывы и великую печаль.


Я тайно и горько ревную,
угрюмую думу тая;
тебе бы, наверно, иную —
светлей и отрадней, чем я...



Я так боюсь, что всех, кого люблю,
утрачу вновь...
Я так теперь лелею и коплю
людей любовь.



Ты - рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.




Упрёки поздно на ветер бросать,
Не бойся разговоров до рассвета.
Я просто разлюбил тебя. И это
Мне не даёт стихов тебе писать.


Любови - нет. Она природы насажденье,
Орудие ее, нерушимый обет,
Отрада, нужная для равновесья бед.


Ужасный в сердце ад,
Любовь меня терзает;
Твой взгляд
Для сердца лютой яд,
Веселье исчезает,
Надежда погасает,
Твой взгляд,
Ах, лютой яд.


Не пришел ты... И ночь почернела в тоске.
Вот и сердце мое, как пустой переулок.
Лишь клюет тишину чей-то шаг вдалеке,
Чей-то шаг запоздалый, тревожен и гулок.




Жизнь моя сделалась мне несносна. Я впал в мрачную задумчивость, которую питали одиночество и бездействие. Любовь моя разгоралась в уединении и час от часу становилась мне тягостнее. Я потерял охоту к чтению и словесности. Дух мой упал. Я боялся или сойти с ума или удариться в распутство.




И я теперь - как бы убит!
Любви телесной аппетит
Везде, всегда - как тень со мной.
С неисцелимою тоской
И без надежд, и без отрад -
Брожу куда глаза глядят...
Любовь! любовь! ты мне дала
И жар на смелые дела,
И жажду славы и честей,
И ты уж в юности моей
Меня лишила благ мирских:
Ты в членах протекла моих,
Как ветр губительной зимы,
Как ангел брани иль чумы!..



Он любил не как мальчик, не к лицу ему было вздыхать и томиться, да и сама Лиза не такого рода чувство возбуждала; но любовь на всякий возраст имеет свои страданья...




Иногда образ сына вырастал перед нею до размеров героя сказки, он соединял в себе все честные, смелые слова, которые она слышала, всех людей, которые ей нравились, все героическое и светлое, что она знала. Тогда, умиленная, гордая, в тихом восторге, она любовалась им и, полная надежд, думала: "Все будет хорошо, все!" Ее любовь - любовь матери - разгоралась, сжимая сердце почти до боли, потом материнское мешало росту человеческого, сжигало его, и на месте великого чувства, в сером пепле тревоги, робко билась унылая мысль: "Погибнет... пропадет!.."



Любовью пламенной отечество любя,
Всё в жертву он принес российскому народу:
Богатство, счастье, мать, жену, детей, свободу
И самого себя!..


Не оставлю ее
безответной любовью томиться
на осеннем ветру -
и сто двадцать ри не помеха
для того, кто торопится к милой!..



Что мне заповедь Будды?
Что грозных пророчеств слова?
Что наветы и сплетни?
В мире нас сейчас только двое,
обрученных самой Любовью!
[321x500]