Интереснейший текст можно найти иногда. Красиво и ярко написано, но что… Честно сказать, я затрудняюсь в определении, речь идет о близких и дорогих для меня идеях, выстраданных и вынесенных из жестоких испытаний моей жизни... по желчности и горячности моей боюсь быть несправедливым, подскажите, что думаете про текст сей? Представляю вашему вниманию отрывок, на мой взгляд, одно из самых удачных мест этой повести:

«Все боятся атомной бомбы, но никто не боится искусства... Черные отчетливые буквы распечатанного на трех листовках манифеста выстреливают в меня словно заряд из дробовика. НЕОБАТАЛИЗМ - тактика кругового наступления... НА СЕВЕРО-ЗАПАД ... ТАSК... ТЮРЬМА... Я сижу на корточках в полуподвальном зале небольшой галереи на Литейном, и заголовки статей сыплются на меня прямо с наскоро сколоченного фанерного щита. ПРЕДПОСЫЛКИ: 1. Опасность искусства. 2. Художник и произведение. 3. Причастность произведения к преступлению... Я бы давно сорвал себе эти листки на память, но они предусмотрительно спрятаны под оргстекло<>Возможно, я бы прошел мимо этих серых невзрачных листов, если б на одном не стояло это короткое емкое слово «Манифест», пахнущее только что объявленной маленькой войной. Поэтому я прочитаю их до конца, как и все, что набрано на сомнительного качества бумаге и вдобавок приляпано на фанерный щит.
Произведение, как свидетель... Произведение, как дезинформатор... Произведение, как орудие убийства... Пока что я только выковыриваю из текста отдельные фразы, словно гнилые изюмины из надкушенной булки, еще не зная, какое найти им применение. Шедевр... фальсификация... картина неизвестного художника... Никогда не думал, что в этих обыкновенных на вид словах может быть столько агрессии. В этот момент я замечаю внизу набранную мелким шрифтом сноску и перебегаю глазами туда. «Мы не раз говорили о лишнем элементе в картине и теперь с полной уверенностью можем сформулировать, чем он является: это зона постоянно творящего себя преступления. Вспомним, как в музеях произведения искусства ограждены барьерами или спрятаны под пуленепробиваемое стекло, поскольку человек инстинктивно чувствует исходящую от искусства угрозу...» Я останавливаюсь и с беспокойством озираюсь вокруг. Быть может, кто-то уже успел прочитать это, и тогда мне будет нетрудно его обнаружить. Ведь если произнести эти слова вслух, они вызовут настоящую панику, как известие о заложенной бомбе. <>
Я перевожу взгляд на три невзрачных листка, бледные оттиски дешевой ксерокопии. В них нет абсолютно никакой угрозы. Ничего, что могло бы намекнуть об опасности. «Художник - человек, зараженный вирусом искусства. Зараженный отторгает от себя порожденную вирусом форму энергии, которая всегда является результатом распада... Вирус искусства соединяет художника и общество... Идет тихое противостояние, в котором люди сдают свои позиции искусству...» Я слегка отклоняюсь в другую сторону, освободив начавшую затекать ногу... «Известное высказывание красота спасет мир - ложно. Между тем, красота и искусство - различные вещи. Красоту создает искусство, и доверия ей нет...» Я все также уверенно продираюсь вперед, цепляясь за отдельные фразы. Я даже не совсем понимаю их смысл и только чувствую, как с каждым новым словом во мне растет тревожное беспокойство... «Искусство принадлежит людям - еще одно ложное утверждение... Человек, не контролирующий ситуацию, не может говорить о власти... Все уникальное, единичное представляет опасность... Необходимость изоляции искусства становится все более очевидной... Искусство - это криминальная сфера, в которой отсутствует важный элемент - тюрьма...Пришло время строить тюрьмы. Чтобы избежать искушения, персонал из тюрьмы исключается». Я перевожу дух. Кажется, это все, что можно выжать отсюда.»

полный текст – http://apmxayc.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=34&Itemid=51