Женщина дико закричала и рванулась из цепких рук, зажавших ее как клещи.
- Что, красавица, скажешь, где амулет?
Жесткие, липкие от крови пальцы впились в подбородок, заставив жертву заглянуть в глаза палача. Наверное, он был красив. Она не знала. Для нее он был ужасом, а все они – позором.
Галэри не понимала, что от нее хотят. Она не знала, кто они и почему ее муж убит, а на шее перепуганного сына затянута веревка.
- Мама!!!! Мама!!!!
Нерри, они схватили ее Нерри! Заплаканные голубые глаза сына заслонили лица насильников и убийц, заставили забыть о муже и разрывающей тело боли.
- Я не знаю!!!! Я ничего не знаю!!!! Оставьте его, он же ребенок!! Забирайте все!!! Только оставьте его!!!
Слезы стекали по щекам, обжигая окровавленные губы, смывая привкус чужих жадных ртов. Избитая, почти нагая, перемазанная грязью и кровью, с темными молящими глазами, едва прикрытая черным покрывалом спутанных волос – Галэри казалась богиней просящей о милосердии. Но ледяные глаза не дрогнули…
- Зря, милая… Зря! Вешайте!
На миг женщине показалось, что это сон, ночной кошмар. Райвел, ее муж подошел к дереву… И тут она поняла, что это один из тех, чьи руки как клеймо горели на ее коже, тот кто шептал ей какие-то признания… Он был похож на Райва, так похож на него… Ничто не изменилось в этом красивом молодом лице, когда ее насильник выбил из под ног ребенка старую бочку…
- НЕЕЕЕТ!!!!!!!! – женщина рванулась к сыну, с неожиданной силой отпихнув держащих ее мужчин, но успела схватить только враз похолодевшие ноги своего мальчика. Желудок ребенка не выдержал, от худенького тельца несло смертью и мочой, палачи, брезгливо морщась и запихивая в мешки все, что имело хоть какую-нибудь ценность, вяло направились к воротам, но ей было все равно. Ей было все равно, что по ее избитым и расцарапанным ногам течет кровь, что от любимого платья почти ничего не осталось, что дом ее превратился в гигантский костер… Ей казалось, что она сама горит на этом костре. До боли распахнув заплывшие и абсолютно сухие глаза она смотрела на тело своего пятилетнего сына, а внутри нее разгоралась слепая ярость… И когда от ее дома остались только выжженный след на земле и затухающие угли, она расправила голые плечи, гордо вскинула распухшее от побоев лицо и расправила разбитые губы в жуткой улыбке… Теперь она знала, что выжила для того, чтоб отомстить…
Падаю на колени, пряча лицо в ладонях.
- Рин! Что с тобой? Что ты видела? – Лер опускается на пол и ласково, но требовательно оторвав мои мокрые ладошки от лица, тревожно заглядывает мне в глаза.
- Лер, они убили ее сына!!! Ее мальчика!!! Ему было всего пять!!! Они повесили его у нее на глазах на старой яблони! А пред этим распороли живот ее мужу, а потом…Потом любили ее!!! О, да они любили ее!!! ВСЕ!! Их было тринадцать!!! Ты понимаешь?!! Тринадцать!!! И знаешь, кто всем этим заправлял??!!! Наш сиятельный герцог!!! Такой благочестивый и сострадательный!!! Интересно, свою жену он тоже насилует вместе со старыми друзьями?!!! А сына, своего трехлетнего сына, он тоже собирается повесить, как только тот подрастет?!!! – Слезы застилали мне глаза, ногти впились в ладони, раздирая их до крови – Я жалею, что помешала ей!!! Теперь я ей помогу!!! – Я задыхаюсь, крик разрывает меня на части…
- Рин!!! Ринни! Остановись! Успокойся! Пожалуйста, Рин!!! – Сестра ловит меня за руку и, прекратив метаться по комнате, я тихо оседаю у ее ног. Соленые горячие капли градом стекают по лицу. Заглядываю в больные, влажные и понимающие глаза напарницы и тихо шепчу:
- Лер, я была ею.