no one here gets out alive

я никогда не любил ходить на кладбища. и не был на них уже давно.
так вышло, что в этом городе у нас нет могил родственников. все бабушки и дяди похоронены на родине родителей. да, я помню мы были на маленьком деревенском кладбище на малой родине матери, тогда умер дядя и я помню все очень плакали, когда мы пришли и увидели огромный крест и фотографию.
я не плакал, я скорее ничего не чувствовал, в детском возрасте очень сложно понимать суть того, что родной тебе человек теперь в земле, а все что тебе от него есть только фотография с сумрачным взглядом и закрученный кусок железа.
но я чувствовал, что сейчас всем очень грустно, а значит и мне должно быть тоже.
меня всегда немного раздражали разговоры про то, что человек с фотографии может смотреть на тебя по-разному, когда ты приходишь. что люди могут приходить на могилу выговориться, и получают ответ. это наверное вечный и неразрешимый вопрос, - а есть ли там что-то дальше? и все уходит в него. потому что если ничего нет, то ты просто разговариваешь с камнем, а остальное игра твоего воображения.
но, когда хочется верить, этому сложно воспрепятствовать

крайний раз это было, когда мне было десять лет.
это был родительский день, и я был с родителями. кладбище было огромным. я гулял среди оградок, где-то была куча венков, я читал надписи, которые особо не отличались оригинальностью, где-то не было совсем ничего, только заросший травой холмик. смотрел фотографии. особо долго бродить желания никогда не наступало, потому что можно было увидеть временные рамки жизни, которые не насчитывали и двадцати, очень страшные фотографии, порой выцветшие на солнце. при каждом взгляде на такое, становилось душно, и я возвращался к родителям.
некоторые места не были заняты могилами, но были огорожены и там стояли таблички. кто-то купил себе землю получше. это жутковато, на мой взгляд.
мы ездили от одной могилы друзей и знакомых до другой. на холме, в дальней оконечности кладбище был вовсе странный квартал - там не было оградок, просто куча холмиков в ряд, из которых торчали невысокие столбики. о да, там хоронили тех, кто закончил свои дни в психушке, тюрьме или просто на улице. где-то были имена, но было много и "неизвестный мужчина", "неизвестная женщина".
это было страшно и интересно одновременно.

но одно я запомнил надолго. мы искали какую-то могилу, и это было не так просто. кладбище уходило на холм, некоторые могилы здесь были слегка скособочены. мы просто шли вдоль этого ряда, и мой взгляд упал на могилу молодого парня. ему было, ну не больше двадцати пяти, там была цветная фотография в морской форме, белая бескозырка, синий китель. я посмотрел несколько секунд и пошел дальше. и остановился.
в этом месте кладбище уходило вверх, днем ранее прошел дождь и земля немного осыпалась под ногами. могила была не огорожена, и судя по всему, была достаточно недавней.
наверное поэтому, рыхлый песок дал в земле трещину вдоль всего холмика, она уходила глубоко в землю, памятник от этого немного скособочило.
я проходил мимо, когда почувствовал запах. из трещины в земле несло гнилью и разложением. но нет, не таким какой можно почуять, спускаясь в подвал, а душным и совершенно четким запахом смерти. это было как волна, и меня накрыло безотчетным страхом. запах мертвого, трещина в земле, фотография на камне. еще немного и меня бы стошнило.
это как будто смерть провела тебе рукой по щеке.
я убежал в машину, но перед глазами все еще был синий китель и белая бескозырка.

уезжая с кладбища, мы проехали его окраину. там была небольшая кучка из старых железных памятников, вокруг нее ездил трактор. старые могилы там перекапывали, а памятники сдавали или выбрасывали. новых мертвецов некуда ложить, наверное.

иногда я вспоминаю это, когда проезжаю мимо, даже думал съездить туда снова, найти это место. но вряд ли я рискну. ни к чему оно.

no one here gets out alive.