Начало.

Жаль, когда жизнь ничему не учит, а ведь, казалось бы - умные люди.

Началась эта история два года назад, 2010 году, 22 апреля, когда я пришла работать в заповедник социалистического хозяйствования в худшем смысле этого слова, в этот институт имени Ленина, где каждый год в известный день до сих пор проходят конференции, рассказывающие молодёжи о героическом подвиге по поднятию нашей отрасли - подвиге того, чья мумия выставлена многие десятилетия на всеобщее обозрение, словно он тать в старые времена. 

Это государственное предприятие. Подозреваю, что некоторые его сотрудники до сих пор верят, что живут в ТОЙ жизни. А вот другие, их немного, но они "сверху", искренне верят, что все, кого они наняли на работу их собственность. Рабы. Которые должны быть благодарны за одно разрешение работать. А заработная плата подождёт.

Вполне возможно, что на бумаге здесь всё правильно и красиво. Но люди до сих пор месяцами не получают заработной платы. И это несмотря на достаточно суровое отношение закона к этому виду преступлений.  99,99% не жалуется. Они терпят, мрут от голода, от жары летом, от гриппа и простуд зимой, но молчат. "гвозди бы делать из этих людей". Одни молчат, потому что верят - они всё ещё там. на великой стройке коммунизма. Те, что помоложе и уже догадываются, что мир слегка переменился, молчат из-за страха. Этот страх поддерживают в них всеми силами - УВОЛЬНЕНИЕ&СОКРАЩЕНИЕ. Никто толком не знает, как это происходит, но именно отсутствие информации делает их послушными рабами.

Страх этот передаётся их детям, здесь приветствуется семейственность и династийность. Дети же, выращенные в этой атмосфере, люди достаточно молодые, дальше жужжания в курилке не идут. А вдруг сократят, и куда они в свои 20, 30, 40 лет пойдут? При этом где-то в самой глубине души они понимают, что так нельзя, так не должно быть. 

"Вот приедет барин" и спасёт нас. Но барин не едет. А если и приезжает, то прежние баре, что уже обосновались тут, этого нового быстро обучают жизни или отжимают в сторону, если не непонятливый попался.

Иногда из этой массы вдруг проявляется Человек. Он борется. Он пытается объяснить другим, что надо объединиться и всем разом...ну и т.д. С такими поступают просто. Увольняют таки без объяснения причин и принародно - чтоб людишкам неповадно было. А если не удаётся или подкупом вербуют в "свои" или просто в отношении этого, ОДНОГО, конкретного человека ведут себя как положено по закону. Чтоб не было у него поводов для действий. За других ведь его никто не уполномочивал бороться.

Вот в такое место я и попала.

Продолжение следует...

Оно спасло меня это лето. В прямом, в переносном, в эзотерическом – во всех смыслах.

Итак, в 17 июня я наконец получила свои честно заработанные в апреле четыре с копейками.

Почему-то, несмотря на всё менее уверенные заверения руководства о совершенно случайной ситуации с задержкой выплат, я вся целиком и мозг мой с телом по отдельности поняли, что дело швах, и надо либо сдаваться, либо валить, либо драться.

Сдаваться нехорошо. Да и всё равно жить-то не на что.

Валить некуда. Тем более, что жара одинаково действовала и на трудящихся и на их рынок – убийственно то есть. Да и сколько уже бегать можно.

И на совете в мозгах всё моё Я решило – будем драться. Вот сдохнем, а не умрём просто так. Не победим, так хоть развлечёмся. Семью я отправила в деревню, там хоть на подножном корму проживут. Мне, как вы понимаете, опуск ещё не был положен.

Первым делом я проштудировала Трудовой Кодекс, и уже упомянутый ТУТ СанПин. Оба подтверждали моё право бороться за нормальные условия труда и его оплату.

Как только температура в помещении превысила 30 градусов, я написала служебную записку о прекращении работы в связи с отсутствием нормальной температуры в офисе. В первый раз это прошло спокойно. На следующий день воздух разогрелся еще больше, а ТК я еще не дочитала до конца, и я снова написала такую служебку. Прибежало начальство, глянуло на 35 градусов на термометре и, честно обливаясь потом, сказало: «так ведь прохладно же». Дальше просто – оно узнало о том, что рабочие места должны соответствовать и что проверку надо проводить поверенными инструментами и ещё много для себя нового. В результаты нескольких обмороков, пары смертей и глухого ропота начальство приняло милостивое решение о сокращении рабочего дня и изменении режима работы – в утренние часы. Но это уже было без меня.

Потому что я всё же дочитала ТК. И выяснила, что могу приостановить работу, если мне не платят вовремя. Изучив другие документы, я составила заявление о приостановке по вине работодателя. О, какая интересная была реакция руководства!

Они не знали что сделать, а ТК и им чётко говорил – платить обязаны, препятствовать мне в защите моих прав – не имеют права, уголовно наказуемо. И я ушла в простой.

Очень, знаете ли, вовремя. Я провела почти месяц дома за мокрыми занавесками и не работала в жаре и дыму. Красота! Да, из этих трёх недель до следующего поступления денег я две недели пролежала на полу потому, что это было самое прохладное место. Да, благодаря отсутствию у меня денег вообще я питалась водой с лимонной кислотой. Именно это и помогло мне пережить жару. Вынужденное голодание организма не занимало сил на другие действия, и я выжила. Да, я похудела за это время, а потом, когда полегчало, вес катастрофически вернулся. Да, за неуплату у меня отключились все средства связи. Правда, электричество осталось. Даже плановое отключение воды горячей помогало мне остывать – другой-то, кроме холодной, воды не было. Но это ерунда. Я же отдыхала. Это были дни простоя, ОПЛАЧИВАЕМЫЕ из расчёта две трети от зарплаты. Отпуск!

А потом пошёл дождь, приехал муж, встревоженный тем, что я слишком долго никак не проявляюсь ни по каким телефонам и привёз мне еды, и в этот же день я получила деньги.

Продолжение следует...

... и я получила деньги. Все разу, за всё время задолженности, даже компенсацию за задержку зарплаты, копейки, конечно, но закон-то восторжествовал!

Ха-ха-ха. Наивная...

Я вышла, как и положено, на работу. Подошло время очередной выплаты. Тишина. Я уже накатала новое заявление о простое, как меня пригласили на беседу. К Большому руководству. Которое пожурило меня за поспешность выводов, объяснило мне трудную ситуацию у работодателя и предложило потерпеть. На вопрос "а на что мне на работу ездить?" был ответ "ну, займите у кого-нибудь". После чего Большое руководство засомневалось и сказало, чтоб я прямо сейчас написала заявление на материальную помощь, а оно, БР, подпишет. А я за это больше не буду безобразничать. Денежки запрыгали у меня в глазах, как мультяшного героя, и я написала такую бумагу, она была подписана, отдана в бухгалтерию и, дней через несколько, я получила... 

Думаете, это была материальная помощь? Нет. Это была моя же зарплата, но выданная мне позже, чем положено, но раньше, чем остальным. Хорошая матпомощь. Как бы там ни было, мою работу мне в очередной раз оплатили.

Снова всплыл вопрос - уходить или оставаться, а если оставаться - смириться или драться? На семейном совете было решено, что мои постараются прожить на даче как можно дольше, а я буду работать и воевать. Если понадобится.

Понадобилось. И тогда я не только объявила простой, я еще и написала во все общественные интернет-приёмные. Инет мы стараемся оплачивать намного вперёд, поэтому на раз у меня была связь с миром.

И мои письма стали колоть Самого Большого Атамана.

Сначала только тем, что я сообщила об их существовании руководству. И все они слегка, самую малость, встревожились.

Прежде всего мне попытались объяснить, что уволят меня. На что явно впервые в жизни узнали, что матерей-одиночек уволить нельзя. Всё по тому же ТК. На этом предприятии прекрасная юрслужба. Всё новое для себя узнают, пока не взбухнет. В том числе и о  содержании ТК.

Тогда мне было сказано, что - вот, вы же пособие получаете, чего вам еще надо-то? На тот момент я получала пособие на двоих детей - огромные для многих деньги, почти четыре тысячи. Но, если учесть, что на дорогу от дома до работы и обратно у меня уходило около двух тысяч, то становится понятно, что даже помереть не на что. Да и причём тут пособие?

Раз работодатель нанял меня, обязан платить за работу. А работала я в периоды работы очень даже хорошо. Почему я так говорю? Потому что тогда и сегодня на этом предприятии я единственный в своём деле специалист, без которого некоторые действия у предприятия не получаются. А дело я своё знаю. Вот пусть будет такое объяснение.

После моих писем во всевозможные инстанции в наш ленинский институт приехала комиссия, которую как родную приняли и проводили удовлетворённой, видимо со словами "это случайность, исправим, накажем и т.д.". А я снова получила деньги и вышла на работу.

Но, увы, на этом мои зарплатные страдания не закончились.

Да, на этом зарплатные страдания не закончились.

Институт отпраздновал свой очередной день рождения, ветеранам были выданы памятные подарки и, видимо, на этом скромные сбережения предприятия закончились. Выплату зарплаты снова задержали, а снова написала по всем известным адресам с просьбой о помощи.

Я не особенно скрывалась, жалуясь в высокие инстанции, да и проверки проходили, видимо, только по моей ситуации, так что «ябеду», то есть меня нетрудно было вычислить. Со мной начали беседовать. Сначала заместитель генерального по кадрам и режимам, пожуривший меня за несдержанность, и предложивший мне снова написать заявление на материальную помощь. Мои слова о том, что это не матпомощь, если за неё подоходный снимают, а зарплата, он принял достойно – молча, и более со мной не общался, хотя при встрече в коридоре мило раскланивался.

Когда срок задержки выплаты достиг волшебного числа «пятнадцать», я ушла в простой по вине работодателя. На этот раз я была злая и пропустила своё заявление по «большому кругу» - через канцелярию с присвоением входящего номера и рассылкой по местным «господам» - директор, начальник подразделения, юридическое подразделение и так далее.

Похоже, что до этого момента о моём простое кроме меня и моего непосредственного руководства никто не знал. Теперь о нём узнал и генералитет и рядовые сотрудники – слухи неудержимы.  Это был, я думаю, апофеоз истории. Сначала меня попытались запугать, но прочитав выдержки из ТК, любезно предоставленные мной руководству, успокоились.

Следующим этапом была чудесная комбинация. Суть её сводилась к тому, чтобы не говоря ничего конкретно, предложить мне некие мифические деньги за непонятно какую работу, по договору. Под наводящими вопросами начальник моего начальника проговорился, стало ясно, что они уговаривают меня сначала уволиться, чтобы они потом, может быть, заключили со мной договор на оказание платных услуг. Поняв, что за этим стоит лишь желание избавиться от меня, я решила уточнить:

- То есть, вы хотите, чтобы я уволилась? А жить мне на что?

- А вы пока поищете себе другую какую-нибудь работу, - было мне сказано.

- А где гарантия, что вы заключите со мной такой гражданско-правовой договор? – спросила я.

- Ну, пока у нас такой работы нет, - ответили мне.

Понятное дело, что я отказалась. Уходить добровольно, то есть сдаваться, я не хотела. Несмотря на моё давнее желание стать свободной от офиса, я еще не была к этому готова.

Меня попросили обещать, что не буду жаловаться. На что я попросила гарантировать мне стабильность оплаты моего труда. Этого мне гарантировать никто не смог. Разговоры типа «у меня тоже дети ругаются, что я не приношу домой зарплату» на меня не подействовали – всё по той же банальной до неприличия причине. Одно дело зарплату не приносит домой взрослый, работающий пенсионер, у которого в семье все работают, а другое дело зарплату не приносит домой единственный трудоспособный человек. Но сытый, как известно, голодного не разумеет.

На этом мы и расстались. И я снова ушла в долгий простой.

…и я снова ушла в долгий простой….

Из него я вышла в начале марта следующего, 2011 года, когда мне наконец-то выплатили все долги по зарплате. По возвращении на рабочее место я узнала много новостей, в том числе и весьма приятную для меня – о том что главный атаман был оштрафован, ему пригрозили пальчиком, и он обещал больше не баловаться. Пустячок, а приятно, знаете ли. Да, признаюсь, я стала злорадной. Каюсь.

Кстати. Проверьте. В вашем трудовом договоре есть указание на даты выплаты заработной платы – два раза в месяц как минимум – по ТК?

Дальше жизнь, аж до конца апреля потекла как положено – деньги вовремя, в батареях тепло, коллективный договор даже прислал профком – для ознакомления и предложений. Я, конечно же, ознакомилась и предложила, а они даже внесли их в колл. договор. Я даже погордилась.

Но тут, удивительное дело, оказалось, что у института опять нет денег. Причём до такой степени нет, что атаман решил отправить всех в принудительном порядке в отпуска за свой счёт. Наученный моим опытом народ возмутился (правда, сейчас мне кажется, это был первый и последний раз), Атаман посоветовался с (наконец-то!) с юристами и издал приказ о переходе через установленный срок на сокращенный рабочий день.

Приказ просуществовал ровно один день. Часть генералитета подала заявления на увольнение, и атаман испугался. Он испугался и издал новый приказ, отменяющий предыдущий.

Наступило лето, я очень удачно ушла в отпуск и жару провела вне рабочих душегубок. Защищать задыхающихся коллег мне было не интересно. Они не жалуются – значит, им хорошо. Жара спала именно в от день, когда я после отпуска вышла на работу, что лишний раз показывало мне правильность и своевременность моих действий.

Осенью институт отпраздновал своё девяностолетие, был большой сабантуй. От поздравления к поздравлению атаман прилюдно набирался, разойдясь окончательно на концерте, будто это его личный день рождения. Пригласили ему цыган казаков, те подносили и подносили ему, а он разбрасывался чарками, папахами и шашками, явно не осознавая, что со всем этим делать. Тягостное, прямо скажем, впечатление.

Тягостное, но терпимое. Да, народу продолжали задерживать выплаты. Но народ продолжал молчать, а разговоры в курилках и коридорах за сопротивление не считаются. А у меня было всё по закону – работа и зарплата за неё вовремя.

Пока не наступил апрель. Апрель этого года. 2012-го.

Наступил апрель 2012-го.

Старая история с задержкой зарплаты повторилась. Она повторилась для меня, а других работников так и не прекращалась. Задержки выплат в две-три- четыре недели стали нормой, к которой люди привыкли. Они ко всему привыкают. Так уж устроены.

Мне снова стали предлагать занять у друзей, свекрови, других родственников. Этого я никак не пойму – почему руководство, представляющее работодателя, считает для себя нормальным так говорить с подчинёнными?

По предприятию поползли слухи, что у предприятия арестованы счета, что у атамана проблемы, а у меня стали интересовать, буду ли я снова жаловаться.

- Обязательно, - ответила я. – Как только пройдет срок в 15 дней с заявленной даты выплаты, установленный Трудовым кодексом.

Он прошёл, я ушла в простой и написала в Роструд – через общественную приёмную в интернете.

Хорошая идея – общественные приёмные в сети. Как минимум, сокращают расстояние от человека до «окошка», куда можно пожаловаться.

Поразительное дело. То ли жалоба в Роструд повлияла, то ли вдруг неожиданно в большом кармане института нашлась моя, завалившаяся за подкладку, зарплата, то ли из под  ареста выпустили институтские счета, но через день меня осчастливили. Деньги пришли.

В день, когда это случилось. Я поняла – всё, хватит, надоело. Надоело бодаться и выцарапывать заслуженное и заработанное. Надоело выслушивать, что директора тоже жалко, что все остальные ТЕРПЯТ и ,значит, я тоже должна…

Я не должна. И я решила. Для начала я взяла дни отпуска на майские праздники. Потому что мой организм не согласен работать по субботам и отдыхать всего один день между рабочими неделями. А насиловать его я не хочу. Я себя люблю и берегу. Другой-то у меня нет.

И я ушла в законный отпуск. На шесть дней.

Продолжение следует….

В отпуске хорошо, даже если он всего на шесть дней. Потому что есть время. Если не выспаться, то хотя бы подумать. В голову начинают приходить мысли. В обычное время им не достучаться до нас.

Мы слишком заняты выживанием. У нас все выживают.  Может, это менталитет народный так исторически сложился. Конечно, каждый делает это в своём курятнике, но всё равно мы всё чаще кажемся мне загнанными лошадьми с шорами на глазах. Смотреть удаётся только прямо. Взгляд влево, взгляд вправо приравниваются к побегу.

Думать трудно. Для этого остановиться надо и оглядеться. И на себя посмотреть. Делаю ли я то, что хочу? Живу ли я как хочу? Или моё изменение отношения к происходящему ведёт меня к разрушению? К разрушению моему и того, что со мной связано.

Когда не надо никуда бежать, ремешок, крепящий шоры, спадает.

И тут я вспомнила слова Мастера. А Мастер мой говорил часто такие слова:

- Солнце палит – уйди в тень. Дождь идёт – открой зонтик. Нет зонтика, сломан он – радуйся жизни. Стреляют в тебя – убери голову.

Я перестала беречься. Ситуация начала выходить из разряда «повеселюсь, заодно и постреляю». Мне уже не интересно было таким образом веселиться. Мне стало не интересно говорить другим об их же правах, возможностях и интересах. Я начала относиться к молчащим, как овцам из стада. А это не хорошо. Это их выбор, и не вправе я навязывать им другой. Мы же уже играли в эту игру – «железной рукой загоним человечество в рай» на отдельно взятой территории.

Последними каплями перед решением стали слова и некоторые события.

Слова одного из начальников, сказанные им до моего праздничного отпуска: «Что вы, И.М, мне молодёжь смущаете своими разговорами, они так работать перестанут». Слова одной из коллег, которая на вопрос мой о величине их терпения ответила, что они не так уж и нуждаются. Больше не о чем было говорить. Когда люди не понимают, что происходит – это одно, а когда понимают и принимают – это совсем другое.

Событием оказалась невозможность оставить сына на кого бы там ни было.

Выход был бы работе на дому, но два года назад, когда подобная ситуация возникла (я тогда была в законном простое см. http://la-vie-pour-moi.ru/post218620476/ ), на мою просьбу разрешить мне работать на дому, что кстати, предусмотрено Трудовым кодексом, мне отказали. Я это запомнила и не особенно надеялась на положительной решение на этот раз.

Вторым вариантом выхода было бы моё увольнение и работа на эту организацию по гражданско-правовому договору, при котором я бы также могла работать дома. Патентовед работает головой. Ему не надо, при наличии информации, сидеть на работе восемь часов. А в век интернета информация доступнее, чем когда бы то ни было. А уж сдать работу можно и с ребёнком на руках. Так уже было в моей жизни, когда я, работая в патентном ведомстве и имея на руках новорожденную дочь, приезжала на работу раз в неделю с двумя сумками: в одной - дочь, в другой - готовая работа.

Затылком я понимала, что навстречу мне никто не пойдёт, слишком уж я неудобный сотрудник. Поэтому я приняла решение, достойное известного в истории стратега.

И я вышла после праздников на работу с твёрдым решением изменить происходящее со мной.

Конечно, я подготовилась к разговору. Ещё раз прочитала ТК, в той части, что касается увольнения сотрудников по их собственному желанию. Первым делом я, обрисовав ситуацию, поинтересовалась возможностью работать на дому. Ответом было: «нет». Далее последовал вопрос, почему свекровь не хочет взять на себя заботу о ребёнке. Я ответила. Что это не обсуждается. Это её право. После чего мне предложили не торопиться и подождать с заявлением об увольнении до понедельника, тогда, мол, начальство непосредственное попробует с кем-нибудь поговорить об этом.

Меня такой ответ не устроил. Но я решила подождать. В конце концов, какая разница – днём раньше, днём позже. Ночь понедельника была бессонной. Я осознала, что ничего нового не произойдёт. В лучшем случае меня начнут убеждать остаться, давя на мою человечность и предполагаемое сочувствие к руководству. В худшем снова начнут запугивать и угрожать. И я решила нанести последний - упреждающий удар. Я написала заявление на очередной отпуск с последующим увольнением. Пришла утром на работу и отнесла его в канцелярию, где его зарегистрировали – присвоили номер и указали дату подачи.

Чуть позже меня попросили завизировать заявление у руководства. Ок. Не проблема.

Я пришла к непосредственному начальству, которое в принципе спокойно его завизировало. Был задан вопрос, почему я дождалась начала обсуждений. Я ответила, что одно другому не мешает. И отнесла заявление к вышестоящему товарищу. Товарища не было. Заявление я оставила у его подчинённых, а через некоторое время зашла снова. В кабинете сидело два начальника. Они видимо собрались обсуждать мой вопрос. Заявление лежало неподписанным на столе. Я попросила его подписать. Со мной попытались сыграть в игру «я тебе нужен или нет» и её приложение «не буду подписывать». На «не подпишу» ответ один – «не имеете права», а на «нужен-не нужен» я ответила, что если на дому работать нельзя, а гражданско-правовой договор возможен только с неработающим в организации сотрудником, то это уже не моя проблема.

- Вы сначала сами определитесь, нужна я вам или нет. Нужна буду – позовёте. На данном этапе наши отношения закончены. – сказала я, вышла из кабинета, отнесла заявление обратно в канцелярию, получила там свою копию, собрала свои вещи (кое-что забыла, правда) и под конец рабочего дня ушла домой.

Теперь остаётся догулять отпуск, приехать на работу, забрать оставшиеся личные вещи, забрать трудовую, пока её не отменили, получить расчёт и стать совершенно вольной.

Окончание следует….