Он наблюдал, как Кирилл, закусив губу, посылал в бой одну молнию за другой, один поток за другим. Кольцо Соболева искрилось и играло самыми разными оттенками.
-Так! Что тут происходит? – в коридоре появился Ковалёв.
Он хотел было подойти к Соболеву, но наткнулся на тот же невидимый барьер, которым был остановлен Макаров. Он посмотрел на Макса:
-Суворовец Макаров, что происходит?
-Товарищ подполковник, Кирилл пытается спасти захваченный самолёт и посадить его.
-Звони в «Скорую», пусть едут в аэропорт. Чем быстрее пострадавшим окажут помощь, тем быстрее Кирилл придёт в себя, если я правильно понимаю то, что он делает – сказал Ковалёв.
-Есть вызвать «Скорую» - отчеканил Макс.
Он побежал звонить, а Ковалев остался наблюдать за происходящим. Ему ещё никогда не доводилось видеть, как человек работает в астрале, и каким образом это всё отражается на физическом плане. А тем временем Кирилл заканчивал страховать самолёт и принялся за новую работу: надо было внушить захватчикам чувство вины такой силы, чтобы они почли за счастье сдаться властям. Что-что, а это Кирилл умел просто прекрасно!
Для этого ему хватило трёх минут, после чего защита была снята, и Соболев сел на подоконник. Ковалёв сразу же подошёл к нему.
Подполковник был готов поклясться перед любым судом, что сердце у Кирилла билось так же ровно, как если бы он только что вышел из комнаты! Но на всякий случай он спросил:
-Кирилл, ты в порядке?
-Да, товарищ подполковник! Реакция начнётся завтра – ответил старший вице - сержант.
-Какая реакция? – насторожился Ковалёв.
-Апатия, сонливость, отсутствие интереса к чему бы то ни было. Обычно такое состояние у меня длится 3 – 4 часа, после чего бесследно проходит. А вот спать я могу и сутки.
-Недели тебе для полного восстановления хватит? – спросил подполковник.
-Так точно – отозвался Кирилл.
Ковалёв положил руку на плечо Соболеву:
-Не храбрись. Трезво оценивай своё состояние. Я не разбираюсь в энергетических атаках, хотя и верю в сверхъестественные силы. Но даже такой пень, как я понимает, что после того, что сделал сегодня ты, нужен не один день отдыха.
-Можете не верить. Воля ваша. Просто мне не впервой. В Москве со мной такое было 6 раз. И ничего – жив.
Кирилл немного посидел на подоконнике, и пошёл в казарму. Он сел на свою кровать и вздохнул. Но один он был всего 10 минут: в казарму зашёл Ковалёв.
-Кирилл, ты сказал, что в Москве с тобой такое уже было. Почему же ты сразу не сказал об этом?
-А вы создавали впечатление человека, не верящего в такие вещи – честно признался Соболев.
-Первое впечатление бывает обманчиво – улыбнулся подполковник.
-Теперь буду знать, что вам можно сказать об этом – вздохнул Кирилл.
Ковалёву показалось, что Соболев что-то недоговаривает. Он вышел в коридор, осмотрелся и, увидев, что никого нет, вернулся в казарму.
-Кирилл, я тоже был свидетелем явления Мерлина, я видел твою вторую битву, я как и Василюк, знаю о твоём прошлом. Можешь быть со мной откровенным – подполковник дружелюбно взглянул на старшего вице-сержанта. Кирилл вздохнул:
-Товарищ подполковник, я был, являюсь и буду воином. И никто ничего с этим не сделает. Но я никогда не сражался за выгоду. Поэтому после разговора с подполковником Василюком я немного растерялся. Вторая битва и – повышение. А что я такого сделал? Да то, что сделал бы на моём месте любой парень. Да и любая девушка, обладай она такими же способностями. Но потом мне объяснили, что это нормально, и что новое звание – это новая ступень.
Ковалёв улыбнулся. До него начало доходить, чего на самом деле опасается Соболев.
-Ты боишься, что при зачислении в Тамбовское училище, ты будешь проходить без экзаменов? Но это нормально: ты – выпускник Суворовского училища. А твоё звание здесь – это некая поддержка для тебя там. И заключается она в том, что никто не посмеет помыкать тобой. Считай, что тебе оформили страховку от неподобающего к тебе, как к человеку, отношения.
Кирилл улыбнулся. Он очень хорошо относился к Ковалеву. Если вспомнить подполковника в Москве, то Ковалёв – ангел небесный. Немного помолчав, Кирилл ответил:
-Дело не в этом, товарищ подполковник. Мы с вами оба знаем, что в военных училищах учатся совершенно разные люди. Есть такие, как я – дети военных. А есть такие, как Макаров – дети чиновников. И мне уже осточертело бороться за выживание. Ладно, Макс вроде всё понял. Но где гарантия, что в связном я не столкнусь с каким-нибудь Олегом и – на колу мочало, начинай сначала? Вспомните моё первое повышение. Ребята откровенно издевались. Не буду показывать пальцем. Вы и сами всё знаете. Только когда они узнали моё прошлое, то все сразу притихли. Им надо, чтобы у человека была страховка. Например, как у Макса – отец мэр. Или возьмите Лёшу – его отец Ротмистров. Оба они прикрыты, поэтому никто над ними не издевается.
Ковалёв посмотрел Кириллу в глаза. Карий жёсткий и уверенный взгляд Соболева заставил подполковника на миг задуматься о том, что не всё в этой жизни решает звание. Он спокойно взял Кирилла за руку.
-Когда я был ребёнком, я тоже считал, что всё в этом мире когда-нибудь будет по-моему – белое, значит белое, чёрное – чёрное. Зло обязательно будет наказано. И я этому поспособствую. Тебе трудно в это поверить, но это так. А когда я учился в пятом классе, к нам пришёл новенький. Его звали Толей и его родители были религиоведы. Так вот однажды он сказал мне такую фразу: «не каждый ангел – ангел, и не каждый чертёнок – дьявол».
-Как и не каждый римлянин – католик – сравнил Соболев.
-Это точно. Возьми Роберто Баджо. Он – буддист, хотя – итальянец.
-В моём прошлом Эрик тоже был римлянином, а стал друидом – припомнил Кирилл.
-Вот видишь? Тебе есть, с чем сравнивать. А что касается Максима – ты хоть знаешь, что его отец разрешил нам в своё время воду на Максе возить, но сделать из него человека? Ты говоришь: устал постоянно защищаться. Открою тебе тайну: Макс отчаянно тебе завидует. Отсюда и его поведение. Он завидует твоей выдержке, смелости, силе духа, твоим знаниям. Когда-то мой ротный сказал так: задираются с теми, с кем не могут сравниться интеллектом. А кто больше всех с тобой задирается? Макаров и Трофимов. Делай выводы.
Кирилл усмехнулся. Вот чего он не ожидал, так это того, что от Ковалёва ему выйдет такая поддержка.
-И что самое противное, так это то, что я не могу никому рассказать о своих мыслях. А ещё мне не нравится игра, которую ведёт Макс. Никогда не поймёшь – прикалывается он или говорит серьёзно. Я таких ситуаций просто не выношу – Соболев решил быть откровенным до конца.
-В Тамбове такого не будет. Другие люди, другие взаимоотношения. Серьёзный уровень подготовки. Тебе не о чем беспокоится – подполковник спокойно посмотрел на Соболева.
-Ну, если так, тогда ладно – облегчённо вздохнул Кирилл.
Они тепло попрощались. Ковалёв пошёл к себе, но у двери остановился и обернулся:
-Кирилл, попробуй вести дневник. Мне в своё время это помогло.
-Спасибо за совет, товарищ подполковник. Попробую – улыбнулся старший вице - сержант.
Ковалёв ушел, а Соболев сидел на кровати, глядя в окно. Приближался вечер, а значит – увал не за горами. А так как Кирилл был среди своих друзей «одиноким сердечком», то он решил просто погулять по городу и заодно прикупить себе немного книг. Он очень любил читать и посвящал этому почти всё своё время. Кирилл улыбнулся и пошёл к своему офицеру-воспитателю – подполковнику Василюку.
Василюк сидел за столом и писал отчёт по занятиям. 5 увольнительных уже лежали перед ним. Но подписал подполковник только 3: Сухомлину, Соболеву и Перепечко. Остальные суворовцы остались в расположении. Синицын был дежурным, Макаров и Трофимов получили двойки, а Сырников болел. В дверь постучали.
-Открыто – ответил Василюк.
Дверь приоткрылась и в образовавшемся пространстве показалась голова Соболева.
-Заходи, Кирилл – пригласил Василюк.
Соболев вошёл в кабинет, пытаясь собраться с мыслями и предугадать тему разговора. Василюк отложил бумаги и посмотрел Соболеву в глаза:
-Кирилл, сегодня к нам прилетает команда из Киевского СВУ. С прибытием проблем у них нет, но не дай Бог что в день отлёта. Ты сможешь отпросить у Полины вертолёт и быть наготове, чтобы их отвезти?
-Могу. Но как же тогда быть со временем? Это не 30 минут лёта.
-Не волнуйся. По такому случаю у тебя будет максимальное увольнение – 3-е суток.
-Хорошо. Я постараюсь – ответил Кирилл.
Разговор закончился. Подполковник отпустил старшего вице - сержанта и вернулся к своим делам. Кирилл вернулся в казарму, вытащил из своей рубашки иголку и выбросил её в мусор. Больше она ему не нужна. У него есть самый замечательный амулет в мире – золотая пентаграмма! Сколько же она у него лет? С ума сойти – 12!
Кирилл рассмеялся: он вспомнил рассказ мамы о том, что когда он родился, Полина отдала ему свой кельтский крест. На вопрос мамы «А как же ты?», спокойно ответила: «Не пропаду. Куплю другой». Когда же Кирилл начал вспоминать своё прошлое (а осознанно это началось в 5 лет), то именно этот крест помогал ему собрать все воспоминания. Мощнейшие силы и энергетика сестры постоянно удерживали его от опрометчивости. Действовали они через подаренный Полиной крест. А в 5 лет отец заказал для него точно такую же, как у Поли, золотую пентаграмму с цирконами. Кирилл посмотрел на вечернее небо и улыбнулся. Он смотрел на заходящее Солнце и совершенно не хотел ни о чём думать. Он даже не заметил, как в казарму вошёл Кантемиров.
Философ по своей старой привычке прочитал лекцию Трофимову и Макарову, пожурил за обжорство Перепечко и только потом заметил, что старший вице - сержант абсолютно равнодушен к происходящему.
-Соболев, а ты чего расселся, как король на именинах? Соболев, я с тобой разговариваю!
-Виноват, товарищ старший прапорщик! – негромко ответил Кирилл.
Только тут Кантемиров увидел, что карие глаза Соболева стали влажными. Он выгнал всех из казармы и попросил (не приказал, а именно попросил!) Кирилла рассказать о случившемся.
-Товарищ старший прапорщик… - начал Соболев.
Но Кантемиров его перебил:
-Это я тебе в официальных ситуациях старший прапорщик, а сейчас просто – Иван Адамович.
-Понял. Иван Адамович, неужели я нужен всем здесь потому, что умею управлять вертолётом и помню многие навыки из своего прошлого? Иногда мне кажется, что единственный человек, которому я интересен просто потому, что я это я – подполковник Ковалёв. Остальным вечно от меня что-то надо. Одному дай списать, другому объясни, почему Земля круглая, Сухой – вообще отдельная история. Он не может мне простить, что вице - сержантом назначили меня, а не его. По – моему, только Лёшка любит меня просто так. А вот остальные… – Кирилл махнул рукой.
Кантемиров молчал. Впервые в жизни он не знал, что говорить. Тем временем Кирилл дотронулся до своей пентаграммы, собираясь с мыслями.
-Кирилл, я думаю, ты излишне строг и к себе, и к ситуации. Так нельзя – произнёс Кантемиров.
-Иногда я хочу сойти с ума, чтобы ничего не помнить – тихо признался Соболь.
-Кирилл, в тебе живут два человека. Один – Мэлкен, второй – ты. Ты ищешь баланс между своим прошлым и своим настоящим. Это не всегда просто. И когда попытка не удаётся, ты начинаешь винить себя. Не надо. Ты не виноват. Будь тем, кто ты есть – воином. А если это кому-то не нравится – так это уже не твоя головная боль. Ну, сам подумай: сколько пользы приносит людям то, что ты помнишь своё прошлое!
Кантемиров говорил не очень громко: он прекрасно знал свой взвод и знал, что ребята стоят под дверью и слушают. Это чувствовал и Соболев, поэтому он тоже говорил внятным тихим голосом. Но тут его понесло:
-Иван Адамович! Когда я сюда переводился, у меня была одна цель – закончить училище. И в вице - сержанты я не рвался! Так вышло. Почему я сейчас расплачиваюсь за то, чего не затевал?! Я вам рапорт не подавал, это была не моя идея! Тогда почему мне до сих пор вменяют по этому поводу? Я уж думал сдать выпускные досрочно и уехать ко всем чертям в Тамбов. Вот выполню обещание, данное подполковнику Василюку, и уж тогда не обижайтесь – буду сдавать досрочно. Чего там осталось? 1, 5 месяца. Как говорит моя сестра: на кнут, да махнуть.
Стоящие за дверью Макаров, Трофимов и Сухомлин не знали, как реагировать. Они были готовы услышать что угодно, но чтоб такое!
-Да, пацаны! Мы попали! – только и смог сказать Трофим.
-Трофим, заглохни. Я уже сам не рад. Как вспомню, как я до него докапывался… Живём, блин, стереотипами. Из Москвы, значит – крутой.
-Самое обидное даже не это. Ты же слышал, как он перечислял Философу, за что его тут держат. Зато, мол, что всем подсказывает, что и как делать. И не придерёшься, потому, что он прав. У него спрашиваем, списываем, а потом ему же что-то и предъявляем.
-Вот именно! Пока нет контрольных, он вам не нужен. А как только скажут, что пишем, так сразу понеслось: «Соболь, покажи, Соболь, объясни». У него вон, без нас, проблем хватает – тихо заругался Синицын.
-Синица, прекрати! Все хороши. Теперь надо думать, как мы будем извиняться.
-У нас в стране плохо думать не запрещено – вздохнул Сырников.
-И сейчас я лично об этом жалею! – крикнул в запале Макаров.
Ещё год назад он был готов сцепиться с Кириллом за то, что тот оказался умнее и способнее Макса и не стал под него прогибаться. Теперь же, вспоминая прошлое, Максим был готов провалиться сквозь землю! Да, Кирилл объективно сильнее. И учится он лучше всех, и физически очень выносливый, а что сам по себе – так это, извините, характер. Макс вспомнил, как он поддевал Кирилла, когда тот был в наряде. Он, Макс, ещё легко отделался. Убить его было мало!
-Все мы были тогда хороши! «Хи-хи, ха-ха»! А как контрольные, так весь взвод у него списывал. И хоть бы один «спасибо» сказал! Какое там! «Это не нас к тебе, а тебя к нам перевели»! Как вспомню – так противно становится – почти плакал Сухой.
-Да и с Сырниковым он подружился далеко не случайно. Обоих перевели. Только Лёша местный, а Кирилл – приезжий. Ему было на порядок сложнее. Нет бы – радоваться, что ребята поладили, мы им ещё проблем добавили. Особенно ты, Сухой, старался – вздохнул Перепечко.
-Печка, не начинай! – Сухого просто трясло.
Трясло не от злости, а от обиды на себя, и от слёз.
Тем временем Кирилл немного успокоился и продолжил свой рассказ:
-И знаете, Иван Адамович, я уже почти согласился с тем, что спокойно помереть мне не дадут никогда. Но спокойно доучиться можно?
-Не только можно – нужно. И у тебя это получится – успокоил Кирилла старший прапорщик.
Кирилл облегчённо вздохнул и открыл окно.
-Ладно, гаврики, заходите! Ведь всё равно подслушиваете – крикнул Кантемиров.
Макаров и компания тихо зашли, и так же тихо сели каждый на свою кровать. Кирилл, не обращая внимания на взвод, продолжал
-Ладно. С Максом вроде поладили. Теперь Трофим не может оставить меня в покое. И вовсе не потому, что ему реально нужна моя помощь, а потому, что просто хочет меня позлить. Единственный, кто понимает, что происходит и как на это реагировать – Синицын. Вот когда ОН подходит ко мне с вопросами, я верю, что ему нужна помощь. Ещё верю Лёшке. А вот с остальными… А! Пусть сами разбираются. Я сюда перевёлся, чтобы учиться, а не водить их всех за ручку.
Кантемиров спокойно слушал старшего вице - сержанта. А что можно возразить, если парень прав? Ему и так не просто, а тут ещё всем до всего дело! Решив, что терять ему всё равно нечего, Кирилл усмехнулся:
-И ведь нашли до чего докопаться! Видите ли, со Светой их не познакомил! У меня уже был такой опыт. Второго прокола не будет. Их забыл спросить, что мне теперь делать. Моя жизнь. Хочу – впускаю в неё, не хочу – не пройдёшь.
-Кирюха, 100 лет прошло. Я уже всё понял, тем более, что у меня появилась новая подруга. Что ты всё не можешь успокоиться? – закинул удочку Макаров.
-Вот когда Сухой прекратит припоминать мне моё первое повышение, тогда я подумаю – мгновенно среагировал Кирилл.
-Подожди! Так ты сейчас злишься из-за тех придирок? – опешил Макс.
-Макс, объясни, как привыкнуть к негативу, который идёт к тебе за то, чего ты не делал? Я уже говорил: я не напрашивался на повышение.
Видя, что разговор приобретает опасный характер, Синицын спросил:
-Кирилл, а за что Василюк дал тебе максимальное увольнение?
-Он попросил меня, если что, отвезти наших киевских гостей обратно. Но из Твери в Киев не 30 минут лететь. А дозаправка, если что? Дорога, Илья, вещь непредсказуемая. Вот поэтому и трое суток – пояснил Соболев.
-Так ты что – умеешь управлять вертолётом?! – не поверил своим ушам Трофимов.
-Представь себе – умею. И довольно сносно – отозвался старший вице – сержант.
-Хорош, ребята! Кончайте базар! – попробовал помирить Кирилла и Сашу Сухомлин.
-Чья бы корова мычала! – вскинулся Соболев.
-А что тут такого? – прикинулся дурачком Илья.
-Ты мне дурака не строй! Сначала сам цепляет не по делу, потом узнаёт, что у нас одна миссия и пытается наладить отношения. Имей в виду: больше я подсказывать тебе не буду. Сам соображай, что и почему произошло. А уж правильный ты сделал вывод или нет, не мне судить. Ничего не произойдёт – правильный вывод. Получишь по башке – неправильный вывод.
Наблюдавший за этой перепалкой Кантемиров улыбнулся. Хотя, только теперь он начал понимать, насколько сложно Кириллу жить в таких условиях. Он вспомнил слова Кирилла, сказанные тремя днями раньше: «получается, я нужен здесь только потому, что подсказываю».
-Кирилл, пойдём, выйдем – предложил Макаров.
Соболев принял предложение, и скоро оба сидели в бытовке. Чтобы как-то начать разговор, Макаров спросил:
-Кирюха, а что за красивая дама у тебя на телефоне?
-Ты говоришь о ней? – Кирилл показал картинку.
Макс кивнул.
-Если ты в неё влюбился, то ловить тебе нечего. Эта девушка – Богиня Астрея.
-Красивая – спокойно сказал Макаров.
-Ну так! – улыбнулся Соболев.
-Слушай, Кирюха, забей ты на Трофима. Он тебе нужен? Не нужен.
-Макс, я просто хочу нормально доучиться. И мне не нравится, что Трофим и Сухой постоянно вздыхают по поводу моего звания. А ещё не люблю, когда хвастаются. А уж Трофим от скромности не умрёт! Я тоже пишу стихи. Но я же не вылезаю с ними.