А в полях опять все пахнет дымом
То еще не погребальные костры…
Стойкостью ли милостью судьбы,
Выдержим, или сломаемся постыло -
Знай как знаешь, только все одно держи.
Бровь, изогнутую горделиво,
Уходя излишне прямо – спину…
Здесь как в своре – зубы или пропадешь.
Здесь привычно-безопасно вязью
Можно пятнать лица, будто грязью,
Против этих – право даже ложь.

Ну а вы… Все то же Багерлее.
Скука, темнота, соленая вода?
Я не верю, сам себе не верю,
Только истина болезненно-проста.
Закрываться можно от кошмаров,
От ночных огней, что здесь – не за тобой,
От смешных раканских истуканов,
Только от себя – попробуй ведь закрой…

Каждый вечер – только молча ожиданье.
Тихий диалог с самим собой.
Это не должно быть, но ценою оправданья
Ты лишь устаешь и смотришь в небо под звездой.

Под звездой, чей иней присыпает веки,
Разбросав полночно-мягкий плед,
Сонно перешептываются в столице реки,
Знаешь, слышишь… Только не ответ.

Нет, не лечит кровь смешного горя.
Но затем – тот вечер и погоня,
И ожог от синих глаз ночной.
Герцог, вы не едете на Север?
Впрочем, долг – у каждого он свой.
И кивок привычный и усталый,
И звенела песня под луной.
И в душе водоворот, как будто рваный,
Волны, ветер, звезды и другой тропой…

Разойтись по разные дороги,
Вам – летать, а мне… а мне свое.
Только отчего же сводит
Душу, словно ранили ее?

Отчего же звонким серым вечером моя и ваша встреча
Сбила стойкость и улыбку твердых губ?
И глаза в глаза – мне право, легче,
Вам-то ведь не слышен сердца стук.

Улыбаетесь насмешливо и дерзко, говорите.
Холодно роняю вам ответ.
Только, герцог… Этой ночью у себя не спите.
Да и я, похоже, позабыл запрет.
[466x699]