"Окольные пути"
Автор: Anele
Пейринг: Бьякуя/Ренджи, что-то вроде Ренджи/Шухей.
Рейтинг: R
От автора: уфф, нету сюжета тут как такового... Ну, скажем, как Ренджи решил, что его капитан – тоже человек, и к чему это привело.


Часть 1

– … поскольку достался мне самый отвратительный капитан на свете, – грустно закончил Абараи Ренджи. Критически осмотрев блюдце со всех сторон, он швырнул его вниз с обрыва и выхлебал содержимое бутылки прямо из горла.

– Но, по-моему, он не так уж и плох в качестве капитана, – осторожно заметил Хисаги Шухей, незаметно прикрывая свое блюдце ладонью.

– Зато омерзителен в качестве человека. Вот скажи, что делает нормальный начальник, заставая подчиненного в своем саду под кустом в развязанных хакама и пьяным в дым?

Шухей потер заклеенную переносицу, всерьез задумавшись.

– Нормальный пнет под ребра несколько раз, наорет и вышвырнет вон. – Именно так поступал капитан Зараки, наткнувшись на смесь своих офицеров с чужими под окнами кабинета.

– Пра-авильно. А обычный? – Ренджи потянулся за новой бутылкой. Распотрошенная ими чья-то заначка качеством не блистала, зато приятно поражала крепостью. Настолько, что с каждым глотком лейтенант все меньше понимал, по какой причине вообще решил напиться.

– Обычный сделает выговор и завалит работой по самое не балуйся, – по вздоху Шухея Абараи понял, что воспоминание личное, и молча протянул пока еще не совсем пустую бутылку. – А Кучики-тайчо поступает как-то иначе?

– Нет, точно так же… Но ты бы видел, как он при этом на тебя смотрит. Легче зимой сутки голым в лесу просидеть, чем его пять минут послушать. Вот сейчас вернется и опять ему все не так будет. Цветочный горшок я с места сдвинул, подпись в документах неразборчивая, сорта чая в шкафу перепутал…

– А это ты зачем? – удивился Хисаги.

– А это я на пол просыпал. Ну и смел потом. И ничего смешного!

Ренджи устал уже гонять ржущего Шухея по травке, когда на тропе, ведущей к воротам Сейретеи, появилась бегущая фигурка.

– Абараи-фукутайчо! – донесся до него отчаянный крик.

Ренджи остановился, увернулся от машинально взметнувшего кулак собутыльника и бросился навстречу Рикичи. Три Меноса ему в глотку, что там случилось-то за два часа?!

– Прекрати вопить и четко давай. – приказал Ренджи, поймав младшего офицера за плечо. Рядом нарисовался уже протрезвевший и собранный Хисаги.

– Абараи-фукутайчо, меня послала Унохана-тайчо, Кучики-тайчо… - Ренджи понял, что от всех этих званий у него вот-вот закружится голова. Уловил только имя капитана. Ну точно, никуда без него!

– И что там с Кучики-тайчо? – глаза Рикичи были такими огромными, что ожидать можно было и дуэли, закончившейся смертью половины руководства Общества Душ.

– Он… он умирает, Абараи-фукутайчо, – пискнул Рикичи и тут же отлетел к деревьям.

Оттолкнув мальчишку, Ренджи понесся к стенам Сейретеи. Что значит, умирает? Какого хрена он это затеял? Большей пакости лейтенанту измыслить не смог?! Абарай вихрем пронесся по крышам, едва не скинув возмущенно пискнувшую юную парочку.

В больнице не было почти никого, только шинигами четвертого отряда деловито сновали между палатами. Ренджи почти смел стол дежурного офицера и выдохнул:

– Где?

Тому повезло: глупых вопросов он задавать не стал, сразу ткнул пальцем. Лейтенант снова набрал бы уже привычную скорость, но одумался и лишь негромко постучал в указанную дверь. Открывшая ему Исанэ тут же приложила палец к губам и жестом показала, чтобы Ренджи шел на цыпочках.

Но нужды в этих предосторожностях не оказалось. Унохана уже закончила свою работу, а капитан выглядел так, что, явись сюда упитой одиннадцатый отряд в полном составе, отреагировал бы вряд ли. Абараи охнул и сполз в заботливо подставленное Исанэ кресло.

– Ч-что произошло? – спросил он у женщин.

– Ему в одиночку пришлось сражаться с десятком холлоу, – как обычно спокойно ответила Унохана-тайчо. – Вы знали, что за миссию выполнял ваш капитан, Абараи-фукутайчо?

– Ну-у, – Ренджи неопределенно дернул плечом. Признаться, его в тот момент больше волновал воз свитков, оставленных ему Кучики, чем его же грандиозные замыслы. – То, что это был какой-то проект совместно с двенадцатым отрядом, я знал, да. Но представления не имел, что Кучики-тайчо будет принимать личное участие.

– Он и не должен был. Он просто успел среагировать. Иначе холлоу затопили бы Сейретеи. Перед тем, как потерять сознание, Кучики-тайчо велел тебе отправиться в тот сектор проверить, успели ли они с Маюри закрыть проход.

– Мне-е?! – Ренджи подпрыгнул на сидении. – И как он себе это представляет?! – лейтенант вытянул шею и возмущенно посмотрел на белое как простыня лицо капитана.

Сзади сочувственно хмыкнула Исанэ. Унохана улыбнулась краем рта. Всему Готей 13 было известно, как капитан шестого отряда гоняет своего лейтенанта. И половина догадывалась, что это из-за близкой дружбы Ренджи с Рукией, младшей сестрой Кучики-тайчо.

– Ладно, – вздохнул Ренджи. Придумает, как выкрутиться, не впервой. – Он поправится хоть?

– Да, несомненно. Только… - Унохана вернулась к кровати и снова провела рукой над телом капитана, словно проверяя что-то. – Абараи-фукутайчо, рейацу Кучики Бьякуи повреждено настолько сильно, что дней двадцать пять, в лучшем случае, двадцать он не будет ничем отличаться от любого новобранца Академии.

Менос раком на балконе! Ренджи таращился на врача, повторяя про себя ее слова, каждое по нескольку раз, чтобы усвоить хоть как-то. Капитан, не способный и на часть того, что умеет Ренджи… Ну, представить себе такое невозможно – это хрен с ним, пережить-то как? Характер Кучики-тайчо и так был предметом массовой скорби Общества Душ. Неужто придется воспользоваться недолгой слабостью и прикончить капитана, не дожидаясь возвращения к нему сил для банкая?

– А-а, я это… подойти к нему можно?

– Почему нет? Оставайся, сколько сочтешь необходимым. – Унохана взглядом указала своему лейтенанту на выход.

Ренджи зачем-то дождался, пока обе женщины не уйдут, и только после этого приблизился к постели капитана. Его мощь всегда так поражала Ренджи, что в ее исчезновение верилось с трудом. Но и не верить Унохане не получалось: рейацу Кучики-тайчо едва ощущалось даже с такого, минимального, расстояния.

Усыпленный одним из бесчисленных заклинаний четвертого отряда, капитан выглядел… несерьезно он выглядел. Молодо, расслаблено. Ренджи изумленно пялился. Он и не догадывался даже, что Кучики-тайчо так умеет. Лейтенанту впервые в голову пришло, что за внешней ледяной безмятежностью может что-то еще скрываться. Он подтащил поближе стул, уселся, упер локти в колени и продолжил таращиться. Попутно решая, куда можно применить это неожиданное знание.

---

– Да лажа это все! – безапелляционно заявила Рангику, подпиливая сломанный ноготь на мизинце. – Тебя по голове скамейкой хватить – тоже ангелом станешь. А после встречи со стадом некормленных холлоу и Зараки будет цветочки собирать.

– Неправда, ему для этого как-то выпивки хватило, – обиделся за капитана Мадараме.

– Да ну? – лейтенент десятого отряда подняла голову с Ренджиных колен и с любопытством посмотрела на Икакку. – Для Ячиру?

– Как бы не так, ей он и трезвый все таскает. Конфеты, цветы, ножики. А это было, когда Айясегава себе новую прическу сделал… – Мадараме пропустил мимо ушей возмущенное Юмичикино «Заткнись!», прижал его локтем к полу и продолжил: – Встретил наш Кенпачи это недоразумение в темном переулке, воспылал к красавице и бросился за букетом. А ближайший обнаружился у Кьераку, Нанао для любимого капитана выращивала. Ну пока слово за слово, черепки смели, капитан наш протрезвел. И сдается мне, что тогда я и облысел окончательно.

– Так что не рассчитывай особо, – когда утих смех, подытожила Рангику, принимая от непривычно тихого Хисаги очередную порцию выпивки. – Кучики Бьякуя и человечность понятия не совместимые. Ну вроде как Хинамори и ненависть к Айзену.

– Нашла, с кем сравнивать Айзена-тайчо! – фыркнула сама Хиномори, высовывая нос из угла, где уже полчаса секретничала о чем-то с Кирой. По доносившимся возгласам, обсуждали подарки капитанам. – Прости, Абараи-кун, но…

Ренджи лишь отмахнулся. О Кучики-тайчо он и так все сам знал. Ну понадеялся на лучшее денек-другой, с кем не бывает. Он-то обойдется, работали же как-то до сих пор, Рукию жалко. С таким братом она лет через двадцать тоже замороженной станет.

– Но жену свою он в Руконгае нашел, – вдруг задумчиво протянул Шухей, косо поглядывая на Ренджи. Тот уже и кимоно исхитрился осмотреть, и прическу проверить – вроде, в порядке, чего уставился?

– И что? – выгнула бровь Мацумото.

– На брак по расчету не похоже, вот что, – подхватил Юмичика, отодрав от себя Мадараме и надавав ему по голове. – А раз так, то были когда-то у капитана Кучики чувства хоть какие-то.

– Ну были и сплыли, – Рангику дернула плечом. – После смерти Хисаны он стал хуже изделия Куротсучи. Если бы он не был шинигами, то стал бы холлоу.

– Но то, что было, можно вернуть, – тихонько вставил Ренджи.

– Это если хоть что-то осталось. А твой капитан – не тот случай, – Мацумото потерлась щекой о его бедро. – Уж поверь, желающих проверить было немало. Ко всем своим недостаткам он еще и неприлично красив. Забей, Абарай. Реши лучше, что будешь делать, когда он очнется и поймет, что слаб, как новорожденный. Шухей, есть еще, что выпить? Налей тогда Абараю, совсем на него смотреть больно.

---

Решать ничего не пришлось: Кучики-тайчо усердно делал вид, что ничего не произошло. Молча выслушивал отчеты Ренджи, негромким голосом отдавал приказы и движением брови выпроваживал вон. Унохана, у которой лейтенант каждый день справлялся о здоровье капитана, уверяла, что никаких неожиданностей не предвидится, и через неполный месяц шестой отряд получит своего командира во всей его красе. Хронически не высыпающийся из-за вороха обязанностей, непременных попоек и нестабильной личной жизни Абарай дошел до того, что повесил в сортире лист, на котором палочками отмечал прошедшие дни. Все же капитан, при всех его недостатках, придерживался распорядка и в рабочей мутотени.

Место, вызвавшее опасения у Кучики-тайчо, Ренджи проверил почти сразу. Вместе с другими лейтенантами. И капитаном Кьораку, которого сманили на контрабандную бутылку виски. В результате гулявший под луной капитан Хитсугайя был торжественно объявлен Меносом Гранде и спасся только за счет того, что был опознан Мацумото Рангику. Пышногрудая лейтенант потом неделю вела себя тише мыши, опасаясь даже нюхать что-либо крепче воды. А Шунсуй на капитанской планерке намекнул Ренджи, что на следующий день наведался туда опять. Тысячелетний опыт пьянок не подвел: ничего нового Кьераку не высмотрел.

Ренджи доложил об этом капитану, опустив особо душещипательные подробности, получил заслуженный кивок и забыл. Маюри несколько дней подряд подсылал к нему Нему, желая продолжить прерванный «недугом» Кучики эксперимент, но Ренджи ее послал. То есть, не ее, послал он извращенца-Куротсучи, но проверять, точно ли девушка-биоробот передала его слова, не пошел.

И общая тревога, пронесшаяся над Сейретеи в конце второй недели регенства Абараи, была для него не меньшей неожиданностью, чем для остальных шинигами. Атака холлоу? На Сейретеи?! Ренджи бросился к казармам шестого отряда, едва касаясь заборов и крыш. Не распустить привыкших к строгости Кучики офицеров ему, кажется, удалось, но вот насколько?

Напротив владений тринадцатого отряда его почти в объятия схватил Укитаке. Ренджи по инерции протащил капитана за собой, с трудом остановился и открыл уже рот, когда увидел за полой косоде Джуширо перепуганную мордочку Ханатаро.

– Что еще? – выдохнул Абарай.

– Кучики-тайчо тоже рвется сражаться, – едва не плача протараторил юный лекарь. – Уноханы-тайчо на месте нет, а я не знаю, как поступить.

– А скрутить? – выпалил Ренджи, тщетно возвращая уползшие вверх глаза на прежнее место. – С ним же сейчас и пятый офицер справится!

– Но решится ли, Абараи-фукутайчо, – мягко заметил Укитаке, откашливаясь.

Всеобщая проблема, мать его! Кучики великий и ужасный, чтоб у него кенсейкан плесенью покрылся! Ренджи заскрипел зубами, а потом с надеждой уставился на Укитаке.

– А вы, Укитаки-тайчо? Почему бы вам не…

– Лучше ты, Ренджи, – капитан тринадцатого отряда улыбнулся.

– Это почему-у?! – взвился Ренджи, сам боявшийся не меньше Ханаторо.

– Потому что лучше, – отрезал Укитаке. – Сам увидишь. Твоих ребят я присоединю пока к своим, не подерутся.

Ренджи сам не понял, почему Укитаке отправился дальше, подбирать шестой отряд, а он с мелким из четвертого поскакал в Сого Кьюуго Цуме Шо. Еще на лестнице Ханатаро позорно сбежал, а Ренджи, едва не за воротник себя удерживая, поплелся к палате.

Его капитан, мертвенно бледный, с зеленоватым отливом, завязывал оби. Услышав шаги Ренджи, он вскинул голову и, моментально все поняв, нехорошо прищурился.

– Пропусти меня, Ренджи.

– Извините, тайчо, – Ренджи со вздохом развел руками. – Не стоит вам пока что.

– Это не тебе решать, Абарай! Пропусти. Это приказ.

– Вынужден не подчиниться, капитан. Пока это в моих силах, вы отсюда не выйдете. – Ренджи красноречиво положил ладонь на гарду Забимаро. Сенбонзакура висела на поясе Кучики, но тому вытащить бы ее, а уж ждать даже шикая… Хотя. Станется с этого подонка, но его ж потом даже Маюри в своих колбах не возродит. – Уберите меч и возвращайтесь в постель.

– Ренджи, в том, что происходит, моя вина, – Кучики-тайчо снизошел до обьяснений? Абарай насторожился от греха.

– Капитан, но вы не могли знать…

– Я должен был знать, что тебе нельзя доверить это дело, – повысил голос Кучики, сверкнув глазами.

Что-о-о?!! Ну… Ну… Ну, к-капитан! Ренджи зло мотнул хвостом красных волос.

– А мне чхать, что вы там знать были должны, – вызверился он. – Но шага вы отсюда не одного не сделаете. Даже если мне придется пустить в ход Забимару. Ясно вам, Кучики-тайчо?!

Ну хоть чего-то он несомненно добился: капитан остолбенел, а потом нащупал катану и бросился на лейтенанта. Ренджи по привычке едва не шарахнулся, а, опомнившись, шарахнул по Кучики специально высвобожденной рейацу. Тот пошатнулся, с ненавистью глядя на обалдевшего Ренджи, но не отступил. Аристократическое упрямство не сломит и шикай? Ха, посмотрим! Несколько обманных маневров, несложное заклинание, и капитан крепко зажат в сильных руках Ренджи.

Кучики пытался вырваться, еще как пытался. И у него обязательно получилось бы даже за счет одной лишь физической силы, не представь себе Абарай судьбу ослабевшего шинигами перед откормленными холлоу. Зарычав, он с силой прижал капитана к циновке на полу. Менос ему в глотку, дальше-то что? Так и сидеть сверху, пока еще кто не появится? В усыпляющей магии и гипнозе Ренджи силен не был никогда.

Кучики продолжал сопротивляться. По привычке уже, что ли? Белое лицо порозовело, зубы крепко закусили нижнюю губу. Как Рукия еще в Руконгае, вспомнил Ренджи. Когда вот так же ему приходилось удерживать будущую шинигами от необдуманных поступков. Как Рукия. Даже глаза почему-то такие же синие. С фиолетовым даже.

То ли переутомился Ренджи совсем за последние недели, то ли всегда был идиотом, но это «как Рукия» заставило его наклониться и впиться губами в искусанные губы. Нежно облизнуть кровоточащую вмятинку, провести языком по стиснутым зубам, разжимая. И Рукия, не Рукия… Скоро остался только теплый шелк волос под напряженными пальцами.

Остановиться Ренджи сумел. Инстинкт самосохранения – великое дело, а уж острие Сенбонзакуры, проткнувшее уже пояс…

– Бьякуя, – прошептал он, приподнимаясь и отпуская капитана. – Бьякуй-а…

Кучики поднялся, отряхнул хаори и четким движением отправил в ножны Сенбонзакуру. Ренджи сидел на полу и прикидывал, остановит ли руководство то, что сейчас лейтенант несомненно сильнее. Что-то глубоко подсказывало: никогда.

– Лейтенант, на вашем месте я бы постарался объяснить причину подобного поведения. И побыстрее, – негромко проговорил капитан, через плечо оглянувшись на Ренджи.

– Пытался помешать вам наделать глупостей, – мрачно проговорил Абарай, не поднимая глаз. – В итоге, наделал их сам.

– Верное замечание, – еле заметно кивнул капитан. – Абарай, вас в Академии не учили справляться с трудностями… более стандартными методами?

– Учили, – еще мрачнее буркнул Ренджи. – Только тут и трудности, уж простите меня, были нетрадиционные.

– Это не меняет ситуацию, Ренджи. Профессионал остается профессионалом при любых условиях.

Ренджи поперхнулся. Это все, что пришлось не по нраву Бьякуе?! Лейтенант сам не заметил, когда стал мысленно называть того по имени.

– Но сработало же, – процедил он, стиснув зубы и еще ниже нагнув голову. – И потом, умение находить выход даже из непредвиденной ситуации – разве не признак профессионализма?

Если бы речь шла не о Кучики, Ренджи решил бы, что капитан усмехается.

– Не могу оспорить. Но сам смог бы предложить более действенный способ, и не один.

Абарай на всякий случай рискнул посмотреть на Бьякую. Да нет, не улыбается, конечно! Морда каменная, как все привыкли уже давно.

– И все эти способы были бы безвредны для вас? – рискнул уточнить Ренджи.

Бьякуя нахмурился.

Ну да, разумеется! Как бы этому айсбергу в голову пришло, что кого-то может интересовать еще и человеческая жизнь? Ренджи, правда, тоже до сих пор о подобном не думал. Он и вообще-то не думал…

– Ренджи... Разве это должно беспокоить в битве?

– Да в какой к чертям битве, капитан! – взорвался Абарай, подскакивая и сверху вниз глядя на онемевшего Кучики. – Мы с вами вообще о чем говорим?! Вам не нравится, что я вас по стене не размазал, что ли? Ну а если не привык я на своих нападать, особенно когда… – Ренджи хотел сказать «они не в себе», но подумал, что на банкай и так наработал.

Бьякуя привычно не понял. Подождал немного продолжения и заговорил сам:

– Ренджи, но я вполне мог тебя убить. Даже сейчас, несмотря на мое… положение. Ты отдаешь себе в этом отчет?

– Ну да, – Ренджи дернул плечом. К чему подводит капитан, он так и не сообразил. – Кучики-тайчо, вы меня простите, мы в Руконгае как-то не очень к словесным вые… кхм… выкрутасам привыкли. Насколько я вас знаю, вы меня не только могли убить, а просто-таки должны это сделать. И ваши прорехи в рейацу не помеха. Не посмею я сопротивляться. А вы вместо этого вопросы задаете…

– Убивать подчиненного, не разобравшись в степени его вины – непростительная расточительность, фукутайчо, – и снова Ренджи показалось, что Бьякуя улыбается. – Присаживайся, Ренджи. Поскольку ты приложил все усилия, чтобы не выпустить меня из палаты, торопиться нам пока некуда.

Ренджи послушно шлепнулся на жесткий стул. Он не понимал, что задумал капитан. Реакция Бьякуи оказалась настолько непредсказуемой, что Ренджи никак не мог придумать, как вести-то себя. А уж как разбираться с его собственным нежеланием прерывать поцелуй… Так, по этому поводу он повесится позже, когда Бьякуя опомнится все же и порежет его на ломтики.

– Хорошо, Ренджи, – Кучики-тайчо устроился напротив него, на краешке кровати. По аристократической морде видно было, как претило сидеть в одежде на постели. А местами не поменяешься: тогда грязные лейтенантские штаны нужно будет пускать туда, где спать еще. Вам не тяжело собой-то быть, господин капитан? – Вижу, там мы многого не добьемся. Разница в воспитании не так легко преодолима.

– Это здесь при чем? – поднял глаза несчастный Ренджи. Так долго он с капитаном никогда еще не разговаривал. Как оказалось, до сих пор ему везло.

Бьякуя покраснел. Ренджи проморгался, но легкий, розовый румянец со скул капитана не исчез.

– Ренджи, ты стал бы таким же образом успокаивать… например, капитана Маюри?

Абарая перекосило сразу и настолько радикально, что отвечать уже не требовалось: даже до Кучики все дошло.

– Тогда почему меня – да, Ренджи?

Лейтенант набрал полную грудь воздуха, открыл рот и снова обмяк:

– Понятия не имею, капитан. Шарахнуло вот. На Рукию вы очень похожи…

Прикусить язык Ренджи не успел. Точнее, успел, но уже напрасно, только больно стало. Бьякуя медленно выпрямился. Еще больше, как удается-то?

– Что ты сказал, Ренджи?

– Ну сказал, что теперь-то? – пробурчал Абарай. – Она женщина, я – мужчина. Нормально же что-то испытывать, нет разве?

Кучики задумался. Нет, вот точно задумался. Псих. Но если бы этот псих так яростно не вырывался… Ренджи-Ренджи-Ренджи! Сходить с ума из-за капитана шестого отряда – естественно, половина Готея 13 и сходят и волком воют, и задушить мечтают, а вот сходить с ума по капитану шестого отряда – это извращение. И даже не потому, что он тоже мужчина. Он – Кучики, а этим сказано куда больше, чем хотелось бы.

– Я бы сказал, что нормально, если бы речь не шла о моей сестре, – осторожно ответил Бьякуя. – Поэтому, Ренджи, я прошу тебя впредь воздержаться.

– От чего, от чувств? – обалдел лейтенант. – Капитан, простите, вы хорошо понимаете, о чем говорите?

– Разве это так сложно? Если эмоции мешают делу, от них необходимо избавляться.

– А кто вам сказал, что они мне мешают? – Ренджи рискнул встретить и выдержать взгляд Кучики-тайчо. Привычно сдержанный, неожиданно грустный. Лейтенант вспомнил вдруг ходившие по Сейретею слухи о том, что Бьякуя до сих пор хранит верность давно умершей жене.

– Ренджи, несмотря на то, что ты работаешь со мной совсем недавно, могу тебя заверить, что ты полностью устраиваешь меня в качестве лейтенанта. Конечно, в твоем характере есть странные, даже раздражающие порой черты, но я не хочу только по этой причине терять способного подчиненного. Поэтому в наших обоюдных интересах найти приемлемый компромисс. Я согласен никогда не вспоминать сегодняшний… инцидент, хоть так и не получил внятного объяснения твоего поступка, а ты, будь добр, постарайся мечтать о ком-нибудь еще, кто не имеет отношения к клану Кучики. Да, и не в служебное время, пожалуйста.

Ренджи снова уронил челюсть. Бьякуя нес чушь с таким невозмутимым видом, что даже возражений не находилось. А те, что приходили на ум, разлетались вдребезги уже при виде непробиваемого спокойствия капитана. Этому волю дай, он тебе график занятий сексом составит, не поморщится.

– Кучики-тайчо, неужели у вас получается конролировать… такие вещи? – вырвалось у Абарая.

Синие глаза сузились и потемнели. Похоже, Ренджи все-таки удалось довести начальство. От немедленного изничтожения лейтенанта спасли легкие шаги за дверью и появление на пороге Уноханы-тайчо. Женщина удивленно глянула на забившегося в угол Ренджи, на Бьякую, стиснувшего пальцы на рукояти меча.

– Я не помешала? – в обычной своей доброжелательно-отстраненной манере спросила она.

Кучики с сожалением выпустил Сенбонзакуру, Ренджи сполз на пол.

– Кучики-тайчо, вам пока не полезны подобные упражнения. Настоятельно рекомендую вам переодеться в юката и вернуться в постель, – Унохана мягко, даже ласково, отобрала у Бьякуи катану, отнесла ее на подставку и подтолкнула его к циновке, на которой лежал свернутый больничный халат.

Наблюдать за представлением дальше Ренджи не стал. С Уноханой Бьякуя всяко не будет драться, так что его миссия выполнена. Зачем она была нужна вот только? Неужели было не проще сразу подключить руководство четвертого отряда?

Лейтенант привалился к стене и поскреб макушку. Что-то намудрил Укитаке Джуширо. Совсем ему мозги два его оболтуса задурили. Вот сейчас как найдет он капитана 13 отряда, как… начнет мямлить при простейшем вопросе: «А в чем проблема, Ренджи?» Абарай зарычал и на пробу постучал головой о висящий рядом с ним плетеный вымпел. Поскольку под вымпелом был камень, голове не понравилось. Ренджи зарычал снова.

Из палаты Бьякуи выскользнула Унохана-тайчо.

– А почему ты еще здесь, Ренджи? Прости, но к капитану я тебя сейчас не пущу. Он сказал, что ты отговорил его от битвы с Пустыми. Это правда?

– А вы часто ловили Кучики-тайчо на лжи? – вздохнул Абарай, отлепляясь от нагретого места.

– Я не представляю, как это могло выглядеть, – призналась капитан четвертого отряда.

– Лучше вам и не знать, – пробормотал под нос лейтенант, вслед за женщиной топая к выходу из больницы. – А что там с Пустыми? Кучики-тайчо сказал, что это моя вина.

– По-моему, Кучики-тайчо преувеличил, – улыбнулась Унохана. – Вы с Кьёраку запечатали дыру весьма качественно, прорыв случился немного левее. Вашей вины здесь нет. Я сообщила об этом Бьякуе.

– Спасибо, – кивнул Ренджи. – Скажите, Унохана-тайчо, а он… скоро выздоровеет?

– Поскольку ты не позволил ему угробить себя окончательно, то да, – Унохана улыбнулась. И как-то так, что Ренджи заподозрил ее в куда большей осведомленности о происходившем сегодня там, в палате, чем ему хотелось бы. Это была прослушка или заговор?

А впрочем… Абарай вспомнил частое биение пульса на запястье под его ладонью и послал все нахрен.