Это цитата сообщения Niji-S Оригинальное сообщение
Необычный пациент
Название: Необычный пациент
Автор: Niji-sensei
Бета: myself
Фендом: оридж
Пейринг: врач/пациент
Дисклеймер: Niji-sensei © все права на героев и данное произведение принадлежат автору
Рейтинг: R/NC
Жанр: яой, мистика, fluff/angst/drama
Cтатус: окончен
Размещение: хотите взять - отпишитесь, ссылка на автора обязательна.
Я снимаю пальто, вешаю его на стул и надеваю халат. В этот день у меня ночное дежурство в клинике. Меня перевели в неё в прошлом месяце, и я только-только осваивал практику, знакомился с персоналом и пациентами, в общем - старался попасть в струю и занять своё место в этой нише.
План на день - пройти по палатам, познакомиться с оставшимися пациентами, осмотреть коматозника из пятой палаты и остаток ночи сидеть в кабинете, наблюдая за кнопкой вызова, листая истории болезней и может быть потягивая через соломинку сок из бокала. Или кофе - чтобы не уснуть.
Дверь открывается, и в неё заглядывает моя помощница - медсестра Луис, латиноамериканка, мечта всякого мужчины. Ну или почти всякого - мне вообще-то парни нравятся.
- Доктор Фудживара, - вежливо говорит она, улыбаясь, - пора на обход.
Я киваю, беру папку и стетоскоп и иду за ней по длинному бесконечному коридору. Луис во всём мне помогает - от знакомства с персоналом до указывания правильной дороги, я здесь ещё не очень хорошо ориентируюсь.
Мы заходим в одну из палат, там лежит подросток 17 лет, с лейкемией. Я смотрю его показатели, пока медсестра меняет ему капельницу, шучу с ним, стараясь поднять ему настроение. Это нелегко - потому что я знаю, что он умрёт через пару дней. И он знает. Но мы оба шутим, делая вид, что этого не случится, и всё хорошо.
Наконец, я и Луис уходим, и я стараюсь громко говорить с ней в это время, пока мы ещё не отошли от палаты, чтобы не слышать глухие рыдания того, кто остался в палате. Мы оба лицемерим, но иначе нельзя.
Медсестра подаёт мне историю болезни последнего на сегодня пациента и со странной улыбкой говорит, что это очень необычный пациент. Я бегло смотрю карту - анемия, светобоязнь, депрессия - вполне обычные вещи.
- Что же тут необычного? - удивляюсь я.
Луис снова улыбается и говорит:
- Сами увидите, доктор.
Её смена окончена, и она оставляет меня у двери в палату, желая всего хорошего. Я киваю ей вслед и открываю дверь. По-прежнему листая карту болезни, я захожу и, не глядя на пациента, говорю:
- Здравствуйте, я ваш новый врач - Фудживара. Как мы сегодня себя чувствуем?
Ответом мне - молчание. Я поднимаю глаза и впервые вижу тебя. Меня поражает бледность твоего строгого лица и необыкновенный глубокий взгляд серых глаз, которые точно знают, что происходит и не попадутся на фальшь. Бледность - от анемии, глубина взгляда - от светобоязни, а строгость - от депрессии. Я делаю вид, что не замечаю всего этого, и подхожу к капельнице - по белым проводкам течёт кровь. Судя по записям, тебе постоянно переливают кровь, но никаких улучшений нет.
- Здравствуйте, доктор, - наконец говоришь ты, и я даже немного вздрагиваю, потому что голос слишком слабый, почти потусторонний.
Я впервые смотрю на тебя внимательнее и замечаю на твоих губах слабую, почти незаметную улыбку. Лицо сразу становится живым от этой ускользающей тени, и я мимоходом думаю почему-то, что ты очень привлекателен. Хотя обычно светловолосые мальчики - не в моём вкусе.
Я задаю ещё несколько вопросов по поводу твоего самочувствия, ты отвечаешь, иногда улыбаясь, а я не знаю причину этой улыбки, но мне нравится её видеть. Я проверяю аппаратуру и говорю дежурную фразу, что всё будет хорошо, и что показатели стабильны. И вот тут я слышу твой смех - впервые, такой звонкий, по-детски непосредственный и весёлый. Я оборачиваюсь к тебе, и ты говоришь со снисходительностью:
- Доктор, это ложь, и вы сами знаете. Стабильности нет и улучшений нет. Верно?
Я начинаю нервничать, потому что полагаю, что ты - один из тех пациентов, которые всегда требуют правды, даже если она страшна. Ты смотришь на меня, и по твоим губам опять бежит тень улыбки, ничего общего не имеющей с тем смехом.
Я делаю то, чего никогда не делал - сажусь на край кровати и пытаюсь придумать какое-то оправдание или утешение. Ты неожиданно кладёшь ладонь на мои пальцы, сжимаешь их и говоришь:
- Не надо.
Меня поражает сила пожатия, в ней нет слабости, нет неуверенности или страха - словно ты сам доктор и пытаешься утешить меня. Ты сам знаешь правду, и тебе не нужно её говорить. Я поражённо смотрю на тебя, твои глаза блестят улыбкой, хотя лицо остаётся серьёзным. Мне не хочется уходить, что-то тянет остаться здесь... Я остаюсь, невзначай расспрашивая тебя о семье, о том, как началась твоя болезнь. И вот тут ты говоришь то, что переворачивает всё с ног на голову:
- Доктор, я не болен, по идее, просто я вампир.
Я ошарашенно смотрю на тебя, пытаясь переварить услышанное, и понять, шутишь ты... Твой взгляд серьёзен. Ко всем твоим диагнозами я мысленно добавляю ещё один: шизофрения. Но вслух просто спрашиваю, почему ты так думаешь.
Ты игнорируешь мой вопрос и тихо говоришь:
- Живая кровь в два счёта поставила бы меня на ноги.
Я не наблюдал шизофреников, я не знаю, как с ними себя вести, поэтому стараюсь обратить дело в шутку и спрашиваю:
- А моя кровь подойдёт?
Ты внимательно смотришь на меня и говоришь то, что меня немного пугает:
- У вас вторая группа. Думаю подойдёт.
Я пытаюсь понять, откуда ты это узнал, и пока я размышляю над этим, ты неожиданно садишься, вновь накрывая ладонью мою руку, и, приблизив лицо к моему уху, шепчешь:
- Я не сумасшедший, доктор, позвольте мне воспользоваться вашим предложением?
Я непроизвольно отшатываюсь, но твоя рука удерживает меня, и я остаюсь сидеть, хотя нужно встать и вколоть тебе успокаивающее какое-нибудь. Ты слегка улыбаешься, как будто знаешь, о чём я подумал, обвиваешь мою талию свободной от капельницы рукой и прячешь лицо на моём плече:
- Доктор, можно я посижу так?
Я не знаю, что делать, и соглашаюсь. Твоё тело холодное, но я слышу тихий и неровный стук сердца, и твоё тёплое дыхание на моей коже. Если это успокоит - посижу немного. Обход ведь всё равно закончен.
Но эта идиллия длится не больше минуты, ты шепчешь:
- Так что насчёт вашего предложения, доктор?
Эта игра затянулась, я беру тебя за плечи, чтобы водворить обратно, но неожиданно происходит то, чего я никак не ждал - ты быстро распрямляешься (я замечаю в твоих глазах странный блеск) и кусаешь меня за шею. Я вскрикиваю, потому что это и неожиданно, и больно. И мне кажется, что я чувствую в своей шее длинные клыки, но это всё настолько невероятно, что я тупо сижу, даже не пытаясь отшвырнуть тебя - а надо бы! Твои пальцы впиваются в мои плечи, и зубы погружаются всё глубже, но мне уже не больно, внутри всё холодеет, словно от предчувствия оргазма, и я почти в ужасе чувствую, что у меня эрекция. Ты отрываешься от моей шеи, по твоим губам стекает кровь, и я уже точно вижу, что у тебя и вправду клыки, и ты точно не шизофреник, но всё это почему-то уже не удивляет.
Ты берёшь моё лицо в ладони, я вижу твой светящийся взгляд, и твоё лицо кажется мне прекрасным. Ты приближаешь свои губы и целуешь меня, я чувствую солёную кровь, но не останавливаю - твой язык разжимает мне зубы и дразнит, и играет, и возбуждает меня, и я отвечаю на твой поцелуй, и голова кружится.
Потом всё происходит почти мгновенно. Ты срываешь капельницу, толкаешь меня на койку, а я даже не пытаюсь сопротивляться, падаю на спину, позволяя тебе делать, что хочешь. И ты этим бессовестно пользуешься! Садишься на меня сверху и срываешь с меня одежду, задирая её и стягивая, даже нитки трещат под твоими сильными тонкими пальцами. Ты облизываешь кровавые губы и припадаешь ими к моей плоти, в ненасытном и диком желании, я вскрикиваю, выгибаясь навстречу твоему рту - я понимаю, что хочу этого не меньше тебя, и может быть даже больше, и меня уже не смущает то, что ты только что пил мою кровь, и теперь этим же окровавленным ртом берёшь мой член в рот и сосёшь его, одновременно терзая мои соски пальцами. Я пытаюсь сдерживаться, но скоро стоны рвутся наружу, я запрокидываю голову, комкая пальцами простыню, стискивая пальцами твои волосы.
Но ты не собираешься доводить дело до конца. Когда я уже на пике возбуждения, ты неожиданно отпускаешь меня и с улыбкой смотришь, как покачивается измученный тобой и томимый желанием член. Я непонимающе смотрю на твоё лицо, которое окрашено теперь лихорадочным румянцем, но потом всё становится на свои места. Ты задираешь больничную рубашку и медленно садишься, погружая меня в себя, я чувствую твоё тепло и твою тесноту и со стоном закрываю глаза, старясь оттянуть удовольствие. Ты приникаешь к моим губам, жадно целуя меня, и одновременно приподнимаешься и снова опускаешься на меня. Я придерживаю тебя и помогаю тебе бёдрами, но это тебе не нужно, ты выгибаешься и, запрокидывая голову назад, с короткими тихими стонами энергично и почти с упоением скачешь на мне, и от твоих движений у меня сносит крышу напрочь.
Твои стоны превращаюся в крики, когда ты подходишь к пику своего наслаждения, и в изнеможении падаешь на меня, и я чувствую, как содрогается твоё тело, и твоё дыхание щекотит мне шею, и сам кончаю, наполняя твоё тело.
Но потом эта эйфория проходит. И я лежу и думаю, как же это получилось так, что я лежу на больничной койке, со спущенными штанами, и на мне лежит пациент, которого я только что... или вернее будет сказать - он меня?
Я поднимаюсь, перекладывая тебя на кровать. Ты не сопротивляешься, вяло позволяя мне стереть с тебя следы и натянуть обратно твою рубашку, вставить капельницу и накрыть одеялом. Вид у меня помятый, но я уже ясно сображаю, и когда ты открываешь глаза и явно хочешь мне что-то сказать - я качаю отрицательно головой и ухожу, даже не оглядываясь.
В своём кабинете я бухаюсь в кресло и зажимаю лоб руками. Это всё похоже на припадок безумия. Шея саднит, голова кружится, и по телу гуляет сладкая истома. Вот так ночное дежурство! И даже имени не знаю... и карту забыл в палате...
Совершенно измотанный всем этим, я забываюсь сном и просыпаюсь от того, что меня энергично трясут за плечо. Я открываю глаза и вижу возле себя Луис, за окном солнце - уже утро.
- Что такое? - спрашиваю я.
Она отвечает, что в восьмой палате скончался пациент. Я подскакиваю с кресла - это же твоя палата! И вместе с ней мы быстро идём туда. Перед дверью я останавливаюсь, не решаясь войти - не хочу, пусть это будет ошибкой... Но войти всё-таки приходится. И я не верю себе, и своим глазам. Ты мёртв. Твоё бледное лицо спокойно и строго, и эти плотно сжатые губы - я не верю, что они вчера меня целовали. Я деревянной походкой оказываюсь у кровати и машинально щупаю пульс. Медсестра делает записи. Я - как зомби. Никак не могу оторвать взгляд от твоего лица. И чувствую себя мерзавцем, что не выслушал то, что ты мне хотел сказать тогда... Боже, это будет меня преследовать всю оставшуюся жизнь... Луис накрывает тебя простынёй, и я наконец немного прихожу в себя от шока.
Скоро придут санитары и отвезут тело в морг. Мне нужно начать утренний обход. Я делаю всё на автопилоте, даже Луис замечает, что со мной что-то неладное, и спрашивает:
- Это ваш первый умерший пациент?
Я машинально киваю. Остаток дня проходит как в тумане. Наконец, моя смена окончена, я иду в свой кабинет, чтобы забрать вещи и пойти домой. Но не иду - сижу за столом, перед окном, и листаю твою карту, пытаясь понять - как же так...
За окном смеркается, ветки деревьев стучат по стеклу, потом раздаётся особенно сильный стук, похожий на стук костяшек пальцев о стол. Я вскидываю глаза и вижу за окном... твой силуэт.