Настроение сейчас - лето в ожидании войны

Имена в моём блокноте доверия вычёркиваются настолько быстро, что я даже не успеваю из запоминать. А тех, чьи места в нём всё же закрепились, можно перечислить с помощью одного пальца руки. Меня всегда удивляло человеческое лицемерие и эгоизм. Я помню момент, когда почти все друзья и знакомые внезапно исчезли из моей жизни, но я выпустила из внимания момент, когда я позволила себе впустить их в свою жизнь настолько близко, что бы слышать их предательское дыхание в мою спину. Я вняла урок - каждый, кто меня окружает - чужой. Моя наивность, детская искренность и открытость всегда приносили разочарование. Первым временем мне было тяжело держать всё в себе, хотелось с каждым поделиться тем, что меня грызёт изнутри. Но натыкаясь на те же грабли, мне пришлось замолчать. И это помогло мне отвлечься. Для многих моих знакомых - я человек, не знающий грусти, боли, обиды, гнева. Пустышка? Нет, просто они не знают, кто я. Знаю ли я? - Нет.

Тишина зовёт меня по имени. Душевное одиночество сверлит дыру, кажется, размером в вселенную. Мне жизненно необходим кто-то, кто будет меня понимать и просто поддерживать. Казалось бы - я не прошу так много. Лишь понимание - держать всё в себе порой так тяжело. Но, как я уже писала ранее - на каждое *да* тысячи *нет*.

И как только я перестала надеяться, что могу найти такого человека...*Я знал, что должен быть с тобой еще когда был икринкой. Поэтому я не лежу с открытым ртом на рынке. Поэтому я не в цистерне и не в банке консервной*

Это лето невыносимо жаркое. В очередной раз проснувшись от жажды и от дикого биения сердца аж в моей голове, я задумалась. В какое время года я бы хотела умереть? Ну уж точно не летом и от солнечного удара. Я задыхаюсь. Воздух кажется слишком плотным и достаточно горячим, что бы обжигать ноздри и горло. Начинается. Две недели всё было хорошо, и как только я позволила себе убрать таблетки в самый дальний шкафчик на кухне...подстава,. чёрт возьми. Почему кухня так далеко от спальни? Опираясь об стены коридора, я аккуратно переставляю в темноте ногу за ногой. Дышать всё сложней и сложней. Боль заставляет сгибаться меня в три раза, и чуть ли не ползти по полу. Я вижу темноту, или темнота видит меня. Под босой ногой что-то неприятно хрустнуло и расплылось. О, Боже, неужели я наступила на хруща? Фу. Фу. Фууууу. Руки начали дрожать - то ли от чувства отвращения, то ли от подступающей тошноты и резкой боли. Таблетки слишком далеко, и я понимаю - мне никто не сможет помочь. Беспомощность - самое убогое чувство, которое может испытывать человек. Проснулась утром на полу, в полуметре от кухонного порога. Видимо, боль была настолько сильной, что заставила меня отключиться. Оно к лучшему - наутро мне было намного лучше, а тишина внутри всё ещё звала меня по имени.