Все лесушники одинаковы – угрюмы, ворчливы и полностью отданы своей работе. Работа, к слову сказать, не такая и простая – держать деревья во время ураганов. Ну представьте: в ушах воет ветер, пыль, опавшая хвоя и мелкие камушки (а бывает что и некрупные зверьки) носятся вокруг, столетние исполинские деревья дико скрипят… брррррр. И посреди всего этого, небольшое существо, которое вы наверняка приняли бы за пенек, вцепившись в дерево у самых корней, не дает порывам ветра выкорчевать лесного старожила. Само собой, такая работа накладывает отпечаток и на внешний вид, и на физические способности, и на характер. Несмотря на то, что лесушникики живут племенами – «уррами», по природе своей они одиночки. У них нет понятий «любовь», «дружба», «привязанность». Есть только один Долг. В их языке, малопонятном и более всего похожем на шорох гравия, слова «хорошо» и «ответственно» - неразделимы, так же как «жизнь» и «робота».

Долг лесушника – вершина его карьеры, кульминация его развития и… конец его жизни. Суть Долга в том, чтобы деревья в благодарность за количество своих спасенных собратьев позволили лесушнику стать одним и них - стать частью Леса. Так лесушник дает жизнь новым деревьям и работу своим потомкам.

Грулух был неправильным лесушником. В характеристике своей урры он был записан так: «Силен. Вынослив. Замкнут. Но безнадежен – смотрит поверх верхушек дерев». Да, Грулух любил небо, хоть и не понимал его. Он прекрасно знал о Долге и о Работе, и был готов жить правильной жизнью, но все равно его, маленького, коренастого, такого приземленного тянуло вверх. Он не видел, что там, лишь различал желтоватый диск на бело-голубом фоне (глаза лесушников закрыты едва прозрачной пленкой смолы, чтобы не попадала пыль во время урагана), но влечение не становилось от этого меньше – неизвестность только будоражила его тяжелое неповоротливое воображение. Клеймо «безнадежного» лежало на нем тяжелым грузом. Его считали безответственным – то есть предателем идеалов.

Только в уррах лесушников не бывает так, чтобы кто-нибудь сидел без дела. И Грулуха направили на самую легкую, а значит презираемую работу – хранить огонь. Лесушники не умели его добывать, но научились поддерживать. Задача хранителя заключалась в непрерывном нахождении рядом с очагом.  Два-три раза в час он подбрасывал сухие ветки, а все остальное время бездействовал. Именно это и было самым тяжелым для лесных трудоголиков. Однако Грулух был даже доволен – так он мог мечтать, не отвлекаясь ни на что. Кроме того, от огня исходило тепло – совсем как от того желтого, что было над верхушками.

Но его безмятежное существование продолжалось недолго. Случилось ужасное – огонь погас во время последнего урагана. Урра впала в отчаяние – без огня не прогреть тенистые ложбинки между деревьев, где зарождались лесушники, а значит, урра исчезнет. Грулух был изгнан.

Про него вскоре забыли, да и он забыл про своих. Скитаясь, он набрел на одинокий домик на опушке. Не думая и ни на что не надеясь, заполз внутрь через растрескавшуюся оконную раму и застыл от удивления.

Огня было много. Он выскакивал из-за каминной решетки и разбрызгивал по комнате мягкое тепло. В большом кресле сидели Двое, и от них тоже исходило что-то теплое и нежное.

Лесушник поднял голову к прозрачной дыре в стене. Взгляд упреся в небо. И может от тепла, а скорее от последних лучей заходящего солнца смола на глазах Грулуха оплавилась и застыла капельками под ними. 

..… - Игорь, смотри, вон тот сучок возле окна похож на  плачущего человечка! – улыбнулась девушка, приподнимая голову