Название фанфика: «Папаши»
Автор: Бубамара
Бета: место вакантно
Пейринг: РУ/ДМ, СМ/ХУ, ГП/CC
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance сильно разбавленный бредом
Размер: планируется миди, но автор ленив, как стадо ленивцев, поэтому вопрос о размере (фика) остается открытым
Статус: не закончен
Аннотация: Каково это, в канун своего сорокалетия узнать, что твой единственный сын гей, да к тому же встречается с сыном твоего школьного врага? Однако главное открытие еще впереди, причем о себе любимом.
Предупреждения, посвящения, примечания: AU к эпилогу «Гарри Поттер и Дары Смерти», а также к той ужасной главе (если бы автор не был ленив, как стадо ленивцев, он бы указал номер этой главы), в которой погиб Северус Снейп.
POV Рона Уизли.
ООС. А куда без него?
Ну и, конечно, не без нецензурщины. Сами понимаете, «такое внутреннее известие»…

Глава 1. Ничего себе подарочек


Утро было вызывающе, просто до неприличия, прекрасно. Оно было таким изумительным, что все фибры моей аврорской души должны были кричать, нет, не кричать, а вопить о приближающейся катастрофе. Но именно потому, что утро было так прекрасно, я находился в счастливом состоянии духа, и все мои годами наработанные инстинкты вышли погулять.
Начать наверно стоило с того, каким все-таки было это утро и почему это утро было столь великолепно (напомните мне, потом, врезать себе в ухо, если я еще раз скажу слово «утро»).
Во-первых, у меня сегодня был выходной. Первый выходной за последние три года – лучшего подарка на мое сорокалетие Кингсли придумать и не мог. С момента вступления в должность Главы Аврората про такое сладкое слова как «выходной» пришлось, к сожалению, забыть.
Во-вторых, я проснулся раньше жены, чего вообще никогда не случалось. Чаще всего мои пробуждения начинались с объятия холодной подушки, еще хранившей запах цветочного шампуня Гермионы.
В-третьих, это утро было по-настоящему мужским, и с похотливым мурлыканьем я полез обниматься с женой. Не встретив сопротивления (в сонном бормотании «я чуть позже присоединюсь» явственно различались кокетливые и призывные нотки) я приступил к своим супружеским обязанностям. Гермиона всегда была человеком слова, и присоединилась очень скоро, да так активно и шумно, что если бы дети в это время не были в Хогвардсе, я бы вышел на завтрак в крайнем смущении.
Бесподобный утренний секс, казалось, должен был переполнить чашу блаженства, однако было еще и «в-четвертых».
Гермиона обычно вскакивала с постели, едва открыв глаза, бегом мчалась в душ, потом, на ходу одеваясь, проглатывала кофе и сандвич, а затем с кличем: «треклятая работа» прыгала в камин, даже не попрощавшись. И что характерно – она никогда не промахивалась, точнехонько попадая прямо к себе в офис. Она все время жаловалась на загруженность на работе, на тупых министерских бюрократов, на нерадивых сослуживцев, однако каждое утро мчалась на работу, как на свидание.
А сегодня она целых пять минут нежилась в постели. Мы обнимались и целовались как во время медового месяца, а я нашептывал ей в ухо всякие глупости и непристойности, от чего она хихикала, аки школьницы перед картиной «Купание белого единорога».
Потом она все же опомнилась, всплеснула руками, клюнула меня в нос и шепнув скороговоркой: «сднемрождениямилыйсменяподарок», умчалась в душ.
Запас хорошего настроения у меня имелся, поэтому я не обиделся, и благодушно проводив жену на работу, принялся бесцельно тыкать пультом от телевизора. Наткнувшись на любимый канал «Magic Sport TV» я расслаблено вытянул ноги, и, вскрыв банку с пивом, принялся смотреть трансляцию гонок на гипогрифах.
Я был счастлив.
Я ничего не подозревал о грядущей катастрофе. Ничегошеньки.
Я парил в облаках вместе с наездниками гиппогрифов, когда раздался стук в дверь. Я все еще парил в небе, направляясь к двери. Меня не скинуло с небес даже то, что стучавшим в дверь оказался Драко Малфой.
Я еще планировал над стадионом, пропуская гостя внутрь дома, не удивляясь его внезапному визиту и не прислушиваясь к его гневным крикам, пока чередующиеся проклятиями слова этого человека не сложились в конкретную фразу:
- Мой сын признался мне, что любит твоего сына. Они объявили себя парой и даже гуляют за ручку в Хогсмит. Как тебе это нравится?
- Ты, че, Малфой, с дракучей ивы рухнул?
С высоты птичьего полета я даже позволил себе снисходительную улыбку. Тогда Малфой сунул мне под нос конверт, который он до этого мял в руке. Я вопросительно взглянул на него.
- Читай, читай. А лучше сразу взгляни на колдографию.
Не сводя недоуменного взгляда со странно ведущего себя гостя, я открыл конверт и, нащупав в нем снимок, поднес его к глазам.
БУХ!
Свалившись с небес на землю, я тяжелым тюком плюхнулся в кресло и единственный звук, который я мог издавать, это задыхающиеся всхлипы:
- Ап…ап…ап…
Немного выровняв дыхание, я нашел в себе силы вновь взглянуть на снимок. На нем мой Хью был в обществе молодого человека лет семнадцати-восемнадцати. Они сидели на берегу озера, смотрели друг на друга так, словно они одни во вселенной. Старший юноша перебирал в пальцах темно-рыжие волосы Хью, а тот, паршивец, вдруг встал на цыпочки и прижался губами к губам малфоевского отпрыска. Потом они, скорей всего, заметили, что их снимают, так как Хью вдруг покраснел и спрятал лицо, уткнувшись в грудь Скорпиуса и натянув его мантию себе на уши, а тот вытянул руку, закрывая ладонью объектив.
Я внимательно посмотрел на сына Драко Малфоя. Однажды я мельком видел его лет семь назад, когда провожал в школу свою дочь. Тогда Скорпиус показался мне точной копией своего папаши. Сейчас, когда он вырос, сходство уже не было столь явным. Светлые волосы имели теплый соломенный оттенок. Это он взял от матери. А глаза… Такой яркий голубой цвет, такой шальной и наглый взгляд я видел только у одного человека – Сириуса Блэка.
Дрожащей рукой я вынул из конверта письмо, встряхнул кистью, расправляя сложенный лист пергамента.
Бегло пробежавшись взглядом по размашистым, норовившим забежать наверх, строчкам, я нашел интересующий меня отрывок:

«Пап, мам… со мной случилась невероятнейшая вещь – я влюбился. Моего избранника зовут Хьюго Уизли. Он учится на Гриффиндоре на пятом курсе и бесподобно играет в квиддич на позиции вратаря. Конечно, вас может несколько смутить тот факт, что мой Хью не из семьи чистокровных волшебников, что он полукровка, но, зато его родители сами Рон и Гермиона Уизли. Да, да, те самые Рон и Гермиона – ближайшие соратники Гарри Поттера, сыгравшие немаловажную роль в его победе над Волдемортом. Пап, ну ты то должен их знать! Вы учились в одно время…»

Схватившись за голову, я дал волю вырывающемуся из груди глухому рыку, и последовавшему за ним истерическому смешку.
- Моему Хью всего месяц назад исполнилось пятнадцать. Да я твоего растлителя по судам затаскаю!
- Скорпиусу еще нет семнадцати. Ничего у тебя не выйдет.
- «Конечно, вас может несколько смутить тот факт, что мой Хью не из семьи чистокровных волшебников…»? - я поймал себя на том, что ору, но сдерживаться больше не мог. - То есть твой сынок уверен, что тот факт, что Хью ПАРЕНЬ, вас смутить не должен? Хорошее воспитание, ничего не скажешь! Хотя, чего это я удивляюсь? Яблоко от яблони…
- На что ты намекаешь, Уизел? Какое еще яблоко?
- Да ты на себя посмотри, педрила недоделанный! Я еще в школе подозревал, что ты из этих! Ходил весь наглаженный, надушенный, наманикюренный… Мелко пакостничал, ябедничал, манерничал, короче, вел себя как девчонка!
Задохнувшись от возмущения, Малфой кинулся на меня, приставляя палочку к моему горлу.
- Возьми свои слова обратно, иначе…
- Иначе что? - натренированным движением кисти я выбил у него из рук палочку и схватил его за лацканы пиджака, - Е-мое, у тебя даже на волосах вазелин!
- Если я не хожу, как чучело, в мятой одежде и с нечесаными волосами, это не причисляет меня к «этим». А Поттер?! Чучело чучелом, а уже двадцать лет сожительствует с мужчиной! Да, к тому же, ты семь лет с ним спальню в школе делил. И, кто знает, чем вы там, в свободное от спасения мира время, занимались!
- Сожительствует он, между прочим, с твоим деканом! И кто знает, чем он с вами все семь лет, в свободное от шпионства время, занимался! Хотя, зачем тебе Снейп? У тебя же были верные подружки – Кребб и Гойл.
Признаться честно, от подобного сравнения мне самому сделалось тошно, но эта белобрысая немочь меня конкретно завела. Тут я, наверно, перегнул палку, так как, едва закончив фразу, получил по зубам. Удар был не очень сильным, меня немного отбросило в сторону, но я сумел удержать равновесие. Лицо Малфоя перекосило от боли, он стал потирать ушибленный большой палец. Я злобно ухмыльнулся, вновь хватая Малфоя.
- Ты даже дерешься как баба. Ты посмотри, как ты кулаки сжимаешь! Еще пара ударов и останешься без пальца. Кто же его в кулак-то зажимает? Ответить? Девчонки!
Малфой растеряно посмотрел вначале на свои кулаки, потом на мою перекошенную физиономию. Вояка он всегда был никудышный. Он предпочитал «бить словом». И в этом единоборстве ему не было равных. Оскорблять и «задевать за живое» он был мастер. А в особо жаркие моменты он обычно спускал с цепи своих верных «псов» - Кребба и Гойла.
Я ликовал, читая растерянность и страх на бледном лице Малфоя. На минуту я даже забыл о причине нашей перепалки.
Малфой на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их снова, я прочел в них прежнее холодное презрительное выражение. Сомкнув свои тонкие холодные пальцы на моих запястьях, он сильно их сжал. Я даже губу прикусил – не подозревал, что в этих наманикюренных култышках может быть столько силы.
- Не хотел тебе напоминать, Уизел, но ты сам меня вынудил. Напомнить тебе один занятный вечерок из школьного прошлого? Вспомнил? По глазам вижу, что вспомнил…
Это был удар ниже пояса. Все эти годы я старательно запихивал воспоминания о том вечере в самые дальние коридоры своей памяти. Эти воспоминания преследовали меня в самых жутких моих кошмарах. А Малфой… Он не имел никакого права напоминать мне об этом! Ведь забыть об этом было и в его интересах…
Черт! Я понял, что по сути сам напросился. Меня полностью выбила из колеи новость о сексуальной ориентации сына и о его отношениях с сыном Малфоя, вот и набросился на него с обвинениями, забыв о том, что у самого рыльце в пушку.
Может быть когда-нибудь, когда я буду очень пьян, нет, смертельно пьян… нет, даже не так – когда я буду просто мертвецки пьян, я и расскажи вам о том памятном вечере. Но не сейчас. Сейчас я не готов к этому. Поэтому ничего у меня и не спрашивайте. Ни словом, ни полусловом я не обмолвлюсь об этом. И баста!
Стряхнув с себя мои руки, он брезгливо обернул пиджак, словно смахивая с него невидимые пылинки, и сказал спокойным деловым тоном:
- Вижу, что ты обрадовался перспективой породниться не меньше моего. Сегодня разговор у нас не получился, но я не теряю надежды. Когда будешь готов к деловому разговору, пришлешь мне сову или патронуса. Я выслушаю твои конструктивные предложения и выскажу свои о методах воздействия на неокрепшие души подростков. Мы должны прийти к консенсусу и выработать единую стратегию по разлучению этой «сладкой парочки». И последнее – не старайся запомнить слово « консенсус». Лучше подумай о том, как вправить мозги своему юнцу.
И с этими словами Малфой исчез под глухой хлопок аппарации.
Я покосился на откупоренную, но почти полную банку с пивом. Нет, тут надо что-то покрепче.
После парочки стаканов огневиски ко мне пришло единственное на тот момент решение.
Наспех одевшись, я вышел из дома и направился к дому человека, с которым меня когда-то связывала крепкая дружба, и с которым я не разговаривал уже более двадцати лет.
Я направился к дому Гарри Поттера.