Название: Рябина в снегу (Часть 4)
Автор: Бикочу
Бета: Сеамни
Пейринг: Сасори/Дейдара, Саске/Итачи, упоминание о Сасори/Итачи
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст, романтика
Статус: в процессе
Дисклеймер: Кисимото не принадлежит практически ничего, кроме имен и внешности персонажей и некоторых черт их характеров
Размещение: только с моего разрешения
Саммари: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». История об одном судебном процессе и его участниках
Предупреждение: ООС персонажей, в какой-то степени AU, ненормативная лексика


От автора: 1. Братья Учиха в этой главе написаны специально для murka, домо аригато за вдохновение! 2. http://seigeky.deviantart.com/art/Sasori-145872768 Это ссылка на рисунок к первой части фанфа, к портрету Сасори на мосту. Автор – умница Сейгеку! Огромное ей спасибо! 3. При чтении фанфа, не поленитесь, найдите и послушайте мелькающие по тексту песни, они позволяют более полно погрузиться в атмосферу и понять, что же я хотела сказать. Приятного прочтения!

Часть 4

Саске

Просто было очень хорошо. Так хорошо, что хотелось в веках запечатлеть это мгновение, чтобы вечно вот так вот лежать с закрытыми глазами, слушать размеренное дыхание Итачи, наслаждаться сонным теплом объятий, чувствовать едва заметный сладковатый запах брата – жасмин, лилия? Самый великолепный цветок на свете. А открыв глаза, увидеть его – расслабленного, с чуть подрагивающими ресницами, прекрасного эльфа в его божественном сне. Саске заворожено смотрел на брата. Пытался впитать глазами атмосферу зыбкой нереальности, томности и неги, окутавших их с Итачи. Его захлестывали неведомые доселе волны невероятной нежности. Длинные волосы старшего разметались черными шелковыми лентами по подушке. Саске осторожно погладил смоляную прядь. Ты совершенен, Итачи. Все прекрасные боги Олимпа меркнут перед тобой и падают ниц. Они – мутные наброски начинающего художника, которым дано лишь со стороны наблюдать за сиянием идеального человеческого существа. Такого живого, из плоти и крови, но приблизившегося к этому существу ожидает неминуемая кара, ибо не позволено находиться рядом с ним грубым, пошлым, живущим низменными инстинктами шести миллиардам человек этого опустившегося в сточную канаву мира.
Саске осторожно, боясь разбудить, высвободился из объятий брата и, мягко улыбаясь недовольно засопевшему во сне от потери тепла Итачи, накинул выданный ему вчера вечером махровый халат и направился в ванную.
Умывшись и приведя себя в порядок, он стоял на кухне и готовил завтрак. Чайник уютно булькал, закипая. Саске сделал себе бутерброд с колбасой, а специально для Итачи достал купленные вчера круассаны и баночку с медом. Мед старший Учиха любил. Он вообще неровно дышал к сладостям, даром, что двадцать пять лет…
- Саске, что ты делаешь? – удивленный сонный голос. Младший обернулся. Еще не до конца проснувшийся Итачи стоял, облокотившись на стену, и зевал, как котенок.
- Кушать готовлю, не видишь что ли? – весело заявил Саске и разлил по чашкам с заваркой кипяток.
- В моей квартире мне готовят завтрак… - Итачи притворно ужаснулся, а Саске расплылся в счастливейшей улыбке, приблизился и чмокнул брата в теплые губы.
- Умойся сначала, потом получишь завтрак от шеф-повара!
Итачи замахал руками.
- Шеф-повар?! И это говорит человек, в свое время умудрившийся испортить элементарные вареные макароны?!
- Это было давно и не правда, я сильно вырос в кулинарном плане, иди давай! – вещал Саске, подталкивая брата к ванной.
- И все равно, ты такой же маленький глупый брат! – извернувшись, Итачи щелкнул Саске пальцем по лбу и оперативно скрылся в ванной, ехидно оттуда захихикав.
- Ты гад, Учиха Итачи! – торжественно постановил Саске, погладив дверь кулаком.
Спустя десять минут, братья наконец сели завтракать. Итачи с удивлением посмотрел на вазочку с медом, а потом с обожанием на брата.
- Саске, я говорил, что я тебя люблю?
- Говорил! – самодовольная усмешка.
- Так вот, я тебе врал!
Лицо Саске вытянулось, в глазах зажглись опасные огоньки.
- Немедленно объяснись, - тихо прошипел он.
- Я тебя не люблю! – эффектная пауза. – Я тебя обожаю!
- Тьфу ты, черт! – выдохнул Саске. – Ты меня такими высказываниями до инфаркта доведешь!
Итачи лучился самодовольством и весело похлюпывал зеленым чаем. А Саске почувствовал, что, кажется, теперь знает, как выглядит счастье.
- Саске?
- Ммм?
- Ты только что вернулся… Чем планируешь заниматься?
Саске пожал плечами.
- У меня диплом с отличием. Хорошие юристы везде нужны.
- А тебе вообще-то не кажется, что юристов стало в последнее время слишком много? Какая у тебя специализация?
- Прокурором я буду, братик! – гордо заявил Саске.
- Прокурором? – удивленно вскинул бровь Итачи. – А почему не адвокатом?
Младший поморщился.
- Нет уж, не по мне это. Я свой выбор сделал.
- Ааа… - неопределенно протянул Итачи.
- Сначала нужно пережить свадьбу Наруто, - в голосе Саске слышалось некоторое содрогание.
- Наруто, Наруто… - Итачи прищурил глаза, вспоминая. – Это тот шумный белобрысый паренек, друг твой, да?
- Он самый.
- Женится, надо же… И на ком?
- На Хьюга Хинате.
- Ого! – присвистнул Итачи. – Лучшую невесту отхватил, молодец, парень! Единственная твоя знакомая девушка, которую я всегда считал красивой.
Саске подозрительно посмотрел на него.
- Да ты что? А кого еще из моих знакомых ты считал красивыми?
- Ну… - притворно задумался брат. – Ее брат, Неджи, тоже вполне ничего. Видный такой парень…
Глаза Саске, и без того черные, казалось, потемнели еще больше.
- А ну, повтори, - прорычал он.
- Про Хинату? Про Неджи? Или что красивые?
Саске, издав крик племени команчей на выгуле, ринулся на брата. Спустя секунду оба были уже на полу, Саске держал Итачи за отворот халата и смотрел бешеными глазами. Он был похож на кипящий чайник, только дыма из ушей не хватало. А Итачи только захихикал и, аккуратно отцепив от себя младшенького, приподнялся и томно взмахнул длинными волосами. Пряди скользнули по распахнутому на груди халату, по белой шее, одна прядка прилипла к уголку рта, но вместо того, чтобы смахнуть, он мягко прикусил ее губами. Теперь с другой стороны торчал маленький черный кончик. У Саске перехватило дыханье, а наглый братец, хитро блеснув глазами, заявил, показав на одну из лент волос:
- Смотри, что ты сделал, глупый брат! Теперь мои волосы в меду! Мне нужно принять душ, я не могу работать в таких условиях! – и, победительно хохотнув, величественно удалился в ванную, оставив младшего пунцоветь от злости и возбуждения.

Итачи

Зайдя в ванную, он снял халат и включил душ. «Ну давай же, Саске… Три, два, один…»
- Итачи Учиха!!! – гневные глаза младшего совсем рядом. – За сегодняшний день ты уже три раза умудрился меня взбесить! – Саске, уже без одежды, оказывается рядом под горячими струями воды. – Ты меня достал… Я тебе отомщу, - на губах лукавая улыбка в смеси с предвкушением.
- Ну, отомсти… - Итачи улыбается в уже целующие его губы.
Волосы мокли и тяжелыми черными змеями облепляли торс. Саске с раздражением откинул их и стал покрывать жадными поцелуями шею, плечи, грудь брата… Итачи выгнулся. Глаза заливала вода, но они и так плохо видели от нахлынувшего возбуждения. Саске сжал руками его ягодицы и осторожно ввел внутрь один палец. Итачи морщился. но молчал. А его брат, криво ухмыльнувшись, посмотрел на него затуманенным взором и встал на колени, чтобы прикоснуться губами к возбужденной плоти. Еле ощутимо, не убирая тонкую кожу, обвел кончиком языка открывшийся кружок чувствительной головки.
- Ааааааах… - Итачи протяжно застонал и широко распахнул глаза. А Саске тем временем полностью вобрал его член в рот, продолжая двигать внутри пальцем. Сначала диссонанс, первые секунд десять, потом младшему удалось поймать общий темп, и теперь уже Итачи приходится прислониться к стенке, чтобы не упасть. Старший Учиха выгибался и стонал, кожа покрывалась мурашками удовольствия… А Саске, этот демон-искуситель в человечьем обличье, только посмеивался и даже пытался что-то сказать, от чего по члену Итачи проходила вибрация, заставляющая его абсолютно потерять над собой контроль. Сознание плавилось, в воздухе были легко различимы электрические разряды. Учиха терялся в ощущениях. На последнем проблеске адеквата, он опустил глаза вниз, и его взору предстала размеренно двигающаяся черная макушка. Божественное зрелище. Но вот, младший внезапно сильно сжал губами член и выпустил его изо рта, а Итачи, громко простонав «Саске!» выплеснулся ему на лицо.
Ноги не держат. Тело все сотрясается от яркого оргазма. Он, наверное, упал бы, если бы Саске не подхватил его.
- Итачи, - опять этот манящий дьявольский взгляд. Он у тебя всегда такой, когда ты возбуждаешься, Саске? – Еще не все.
Его развернули к стене, раздвинули ягодицы и вошли сразу полностью. Но больно не было, ведь Саске об этом уже позаботился. Движения были рваными, резкими. Было видно, что Саске уже не может терпеть. Тонкие белые пальцы теребили соски, и Итачи снова на пределе. Саске яростно вколачивался в него, и старшему пришлось прижаться щекой и плечами к мокрому кафелю стены. Хотелось еще, чтобы полностью, до конца… Итачи лизал стену, потому что белая плитка напоминала ему цвет кожи Саске, ловил язычком пробегающие капли конденсата, терял разум, себя, окружающее пространство… Вода смешивалась с потом и слюной, в воздухе – горячий от пара запах смазки и спермы. Саске кончил с глухим стоном и крепко вжимается в брата. Через секунду кончает и Итачи.
Оба тяжело дышали и еле стоят на ногах. Раздался тихий смех Саске.
- Надо вымыть твои волосы.
И очень нежно, аккуратно он начал разбирать их на пряди и мягко массировать с шампунем. Итачи был на вершине блаженства. Он почти лежал на брате, но тот не выглядел недовольным, наоборот – улыбался, в глазах звезды.
А потом они долго валялись на кровати, Саске рассказывал истории своей университетской жизни, Итачи – свои, о серых буднях профессионального переводчика… Через два часа Саске решил съездить навестить родителей и заявить, что жить теперь будет у брата. Они, конечно, не обрадуются, но это волновало самого младшего из рода Учиха в самую последнюю очередь. И вот – щелчок замка, поцелуй на дорожку, и Итачи остался один в квартире. Он задумчиво сидел на кухне и поглощал остывший чай, как вдруг до его слуха донесся тихий всплеск.
- Ой, мать же ж… - подскочил Учиха. – Совсем забыл!
Он прибежал в спальню и взглянул на самое главное ее украшение. То, о чем он так давно мечтал, но лишь недавно смог себе позволить. На стене напротив кровати переливался холодными и чарующими красками подводного мира океанариум. Недешевое приобретение, но это была давняя мечта Итачи, да и гонорар за переведенную книгу позволял, так почему бы не порадовать себя? Огромный, многолитровый, он больше напоминал картину, чем настоящий живой мир со своими обитателями и тайнами. Кстати об обитателях. Во всем водном пространстве плавала всего одна рыба, зато КАКАЯ… Название Итачи забыл в первые же десять минут, но про себя называл ее Кисаме, уж слишком по-человечески иногда глядели эти выпуклые глаза на блестящей синей морде. Рыба явно гордилась своим полновластным управлением и, важно поводя синим плавником, требовала к себе почти раболепного отношения. Итачи рыбу не любил, но такая наглость ему импонировала, поэтому они жили душа в душу. А сейчас Кисаме взбунтовался – давно прошло время его кормления, но хозяин был так занят, что совершенно забыл о нем, великолепном. Вот он и плескался. Итачи, набрав в мерный совочек побольше корма, высыпал смесь в воду с тихим «Подавись, скотина». Но Кисаме только оскалился и, взяв разгон, бросился убивать корм. Возможно, он происходил от какой-то ужасной доисторической рыбы, имеющей в своем арсенале единственный инстинкт – уничтожить, но множество способов его воплощения. Через несколько минут все сушеные червячки были повержены, а Кисаме, спрятавшись в серых водорослях, наверняка обдумывал план очередной диверсии, или это просто Итачи так казалось…
Он лежал на кровати и умилялся превратностям судьбы – променял одного любовника-юриста на другого, адвоката на прокурора… Абсурднее ситуацию просто невозможно представить! Однако пробиваться в элиту юридического мира Саске еще только предстоит, и неизвестно, сколько это будет длиться и какими путями придется пойти. Итачи почувствовал голод. Секс, конечно, был очень полезным, но довольно изматывающим занятием, а уж с закуской в виде последующих разговоров становилось как-то совсем не по себе – молодой здоровый организм требовал восполнить запасы питательных веществ.
Итачи прошлепал на кухню. Остатки завтрака – слегка подсохшие круассаны были приправлены медом и тут же съедены, вслед за ними отправились и остатки колбасы из холодильника. И когда он вообще последний раз был в магазине? Итачи почесал в затылке. Нужно идти за продуктами, да поскорее – скоро прибежит один еще более молодой и растущий организм и сметет все с плиты. Любовь любовью, а кушать хочется всегда. И, кстати, он соврал Саске. Точнее, не сказал всей правды. Сасори тоже готовил ему завтрак. Всегда.

Дейдара (1)

Дейдара сидел в «Фараоне» и пил кофе, почти не чувствуя вкуса. Загадка таинственного Якуши Кабуто не давала ему покоя. Определенно, он раньше слышал это имя и, кажется, даже видел этого человека, но когда и где? В голове смутно всплывал какой-то образ, но настолько размыто, что невозможно было представить ни одной детали. Кофе успел остыть. Дейдара сделал очередной глоток и поморщился – как прогресс, неумолимо двигающийся вперед, до сих пор не придумал такой элементарной вещи, как не остывающий кофе?! Разве может быть что-то важнее? От напитка в кружке мысли блондина перекинулись на другого любителя этого бодрящего напитка, адвоката Сасори. Дейдара потер подбородок. Интересно, почему же он так забеспокоился, когда случайно коснулся темы Кабуто в разговоре? В конце концов, каждый имеет право ужинать с тем, с кем хочет. Ну и что, что до этого Акасуна почти всегда приходил один? Возможно, не хотел, чтобы знали о его возлияниях накануне? Нет, бред. Это уж точно никого не интересует. Что-то здесь не складывается… Хотя… Дейдара резко опустил кружку на блюдце, только чудом не расплескав содержимое. Акасуне было не о чем беспокоиться, если только это не то самое, о чем предупреждал отец – влияние со стороны, которое может испортить ему репутацию. Если это так, то, возможно, этот Кабуто имеет какое-то отношение к Орочимару, и никому постороннему даже случайно не следует узнавать об их встрече. Но Акасуна расслабился, потерял бдительность, и – прокололся. Сам. Да, это уже больше похоже на правду. Но стоит проверить. Дейдара достал телефон и набрал номер телефона приемной отца.
- Привет, красавица! – промурлыкал он в трубку секретарше.
- Здравствуйте, Дейдара, - постаралась сохранить серьезный тон девушка. Она была одной из того микроскопического меньшинства, которое не попало под влияние бешеной харизмы яркого блондина.
- Я скоро приеду, хм, подготовьте мне, пожалуйста, материалы обо всех участниках нашего дела со стороны Орочимару. Кстати, отец на месте?
- Хорошо, будет сделано. Нет, господин Тсукури просил передать, что его не будет неопределенный срок, и он надеется на вас. Еще сказал, что вы сами все знаете.
- Понятно. А он случайно не дал вам персонального задания помогать мне в этом нелегком деле всеми возможными способами?
Дейдара нагло усмехался и, хоть не видел сейчас девушку, был уверен, что она покраснела от такого двусмысленного намека. Однако стоит отдать должное ее выдержке, секретарша ничем себя не выдала, только голос едва заметно дрогнул.
- Я четко следую данным мне указаниям и хорошо выполняю должностные инструкции. Приезжайте, необходимая информация будет лежать на столе директора.
- Хорошо, буду через пятнадцать минут.
Дейдара закончил разговор и усмехнулся. Вот же чертовка! Ни с какой стороны к ней не подобраться! И даже в конце сказала не «на вашем столе», а «на столе директора». «Упрямая сучка! Как раз в моем вкусе, да!» - сложности Дейдара любил.
В чашке оставалось полглотка чернильного напитка, но сделать его было уже выше сил блондина – ледяной кофе вызывал стойкое отвращение. Оплатив счет, Тсукури вышел на улицу. Все так же серо как вчера, но уже не так холодно и идет снег. Порш из ярко-желтого превратился в бледный. Давно пора было пересаживаться на другую машину, но Дейдара все медлил. Слишком уж он любил эту солнечную молнию, пусть даже и совершенно неподходящую сейчас по погоде. А снег сыпал и сыпал. К вечеру нормально проехать можно будет только на каком-нибудь внедорожнике. Но Дейдара решил рискнуть. Что ему, великому и прекрасному, какие-то причуды погоды?
Добравшись до «Tsukuri Corporaited» Дейдара, и мельком не подав вида, что несколько минут назад делал неприличные намеки секретарше, влетел в кабинет отца, с ходу затребовал несколько чашек кофе и принялся разбирать бумаги. Он был почти уверен, что не ошибся, иначе все логические параллели теряли смысл.
Постепенно стопка просмотренной макулатуры росла, число опустошенных чашек увеличивалось, а вот терпение Дейдары обратно пропорционально уменьшалось. Не может быть, чтобы ошибка! Он откинулся на спинку кресла, потянулся, резко встал и прошелся по кабинету. Чертов адвокат! Не мог держать язык за зубами?! А ему теперь изводись, решай эти сраные ребусы… Ну уж нет, так просто он не отступит! Держитесь, документы! И снова один листок ложится на другой, строчка за строчкой, человек за человеком…
Через три с половиной часа с начала поисков, Дейдара, не веря собственному счастью, бережно, будто боясь, что исчезнут, держал в руке три скрепленных листа с мелкими буквами в верхнем левом углу «Якуши Кабуто, воспитанник, помощник». Тсукури жадно впивался глазами в строчки. Информации – всего ничего, однако это доказывает неизвестной направленности связь их адвоката и правой руки Орочимару. Дейдара хмыкнул. С другой стороны, кроме факта знакомства, это больше ничего не доказывает. В конце концов, Сасори – профессионал высшей категории, кто его знает, какими методами он пользуется для достижения положительного результата? И мало ли, какие дела они могли обсуждать? Может, они вообще давние знакомые.
- Черт! – слишком много вопросов и версий, и все имеют право на существование. Блондин швырнул бумаги через стол. Они плавно проскользили по глянцевой поверхности и спланировали на пол с противоположного конца. «Ну и что теперь делать? Посоветоваться с отцом? Все ему рассказать?» - Дейдару раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, сказывалась нехватка опыта в распутывании подобных интриг, но с другой – ни за что на свете он не отдал бы право разбираться в этом деле кому-то еще. Это первый полноценный проект, которым позволил ему заниматься отец, и он скорее заявит миру о своей половой несостоятельности, чем упустит такую возможность показать себя.
- Ладно! – хлопнул Дейдара ладонь по столу. – Сдаться я всегда успею, да.
Однако сказать всегда проще, чем сделать, и Тсукури решил составить примерный план дальнейшего общения с Кукловодом. Для начала, конечно, продолжать строить из себя этакого недалекого мальчика, по-настоящему заинтересованного лишь в современных тенденциях развития ночных клубов. Но держать ухо востро, осторожно наблюдать за ним со стороны. И – самое главное – никуда его надолго от себя не отпускать и внимательно наблюдать за реакцией! А это значит… На этом месте рассуждений Дейдара потух. Предстояло придумать культурную программу на ближайшие пять дней, да еще и таким образом, чтобы проклятый Акасуна не кривил губы с насмешливым презрением, а поверил в искреннюю заинтересованность Дейдары в продуктивном сотрудничестве! Вспомнив глаза красноволосого адвоката, Дейдара поежился. Ни у одного человека таких странных глаз он еще не видел. Как будто сквозь тебя смотрит, а ты сам – всего лишь назойливая муха, незначительная преграда на пути блистательного Кукловода. Бррр…
Но, как бы там ни было, начинать осуществление плана нужно даже не сегодня, а уже сейчас. Пригласить Сасори в… а, собственно, куда? Дейдара опешил. Не в клуб же с ним идти. В театр? Увольте, там он уже сам заснет, не дождавшись антракта. Блондин нажал кнопочку селектора.
- Мацури, будь добра, посмотри какие сегодня в городе мероприятия.
Секретарша удивилась, но обещала выполнить. А через десять минут Дейдара подпрыгивал на стуле от предвкушения: Мацури действительно отлично справлялась со своими обязанностями, и место первого совместного с подозрительным адвокатом променада было выбрано – вечер, клуб «Арго», мастер-класс рисунков на кофе. Трудно было бы найти что-то более подходящее.

Сасори

Звонок телефона вырвал Сасори из полудремотного состояния. Акасуна лежал в горячей ванне, периодически запивая кашель раствором «Тера Флю». Дорогой черный «Нокиа» зажужжал на тумбочке. Акасуна открыл глаза и мягко выдохнул, потревожив висящее марево пара. В ушах шумело, как будто он «слушал море» в ракушке. Голова была как чугунная, тишина гулким колоколом била по вискам. Мокрой рукой он дотянулся до телефона. Капелька воды скользнула с влажных пальцев по мочке уха, прокатилась по шее, порозовевшей от тепла белой груди, и неслышно слилась с водой ванны.
- Да.
- Господин Акасуна, добрый день! Надеюсь, ни от чего вас не отвлекаю, хм?
- О, здравствуйте, Дейдара. Нет, не отвлекаете. Что-то случилось?
- Особо ничего, хм, - беззаботный голос блондина слегка напрягал. – Просто хотел пригласить вас сегодня на одно забавное мероприятие, - так, а вот это уже интересно.
- Да? И какое же?
- В клубе «Арго» сегодня мастер-класс рисунков на кофе. Я подумал, что это может быть интересным, да, и решил пригласить вас. Составите мне компанию?
- Кхм, - поперхнулся паром Акасуна. – Ну что ж, почему бы и нет? Это звучит довольно интересно!
- Отлично! Тогда жду вас к шести часам в «Арго», хм! – голос Дейдары так и лучился радостью.
- Да, да…
Акасуна положил трубку. Это оказался тот редкий случай, когда он испытывал искреннее удивление. Надо же, какой оказался догадливый блондинчик! Так быстро во всем разобраться и начать активные действия… Сасори явно его недооценил. Да еще и поход в «Арго» выбрал, бывает же! Неужели за такой малый срок знакомства успел уловить его трепетную кофейную любовь? Вывод напрашивался один – действовать по старому плану, однако, более осторожно и незаметно, иначе был риск навести на себя подозрения этого блондинистого выскочки. Сасори облизал губы. Во рту пересохло, хоть он и лежал по грудь в воде. Допив остатки лекарства, он решил, что пора заканчивать водные процедуры. Конан строго настрого запретила пропускать прием лекарств, а сейчас как раз подходило время проглотить очередную безвкусную таблетку. А еще сегодня с утра звонил Нагато, долго и со вкусом материл его за «болячки от большого выпендрежа» и грозился в ближайшие дни нагрянуть собственной персоной, и если Сасори к этому времени не будет здоров – пусть пеняет на себя.
Он выбрался из ванны и, не вытираясь, провел ладонью по запотевшему зеркалу. Очищенное пространство отразило только лицо.
- Что ж мне так не везет-то, а? – спросил Сасори у зеркала, поглазев на себя несколько секунд. Зеркало молчало и вновь запотевало. Оно было не согласно с хозяином, но его мнение никого не интересовало.
Завернувшись в теплый халат, Сасори вышел из ванной. На улице, как и весь день сегодня, шел снег. От его непрекращающегося нашествия внизу у дома успела забуксовать легкая спортивная «Мазда». «Позеры! – презрительно фыркнул Акасуна. – Ездили бы на нормальных машинах, не топтались бы по сорок минут на одном месте! Хорошо, что я на своем везде проеду»
- Фу, гадость какая! – поморщился Сасори, успев почувствовать вкус таблетки. Оказывается, он перепутал. Безвкусная будет следующей.
Темнело рано, а из-за снегопада уже в пять часов дальний свет включили абсолютно все водители. Выйдя из дома за час до назначенного времени, Сасори понял, что, как всегда, не ошибся. Длинная вереница из автомобилей ползла медленно и осторожно, вечерняя пробка и снежное месиво на дороге не давали совершенно никакой возможности для нормального движения. На паре перекрестков Сасори уже видел аварии. Ничего удивительного – скорее всего, кто-то из особенно ретивых водителей не выдержал томительного ожидания и попытался протиснуться на образовавшееся свободное место. Беда в том, что место было от «Шкоды», и для «Лексуса» никак не предназначалось. Сасори флегматично пожал плечами. Терпением он не отличался, но думать, в отличие от этих торопыжек, умел.
«Арго» находился на выезде из города. Это был своеобразный клуб-ресторан, внутренним убранством стилизованный под корабль. Сасори раньше бывал здесь только один раз, когда Нагато вздумал с помпой отметить свой двадцать пятый День Рождения. А, подъезжая к нему сейчас, не знал, куда поставить машину. У Акасуны сложилось впечатление, что в «Арго» решил совершить паломничество весь город. «У нас столько любителей кофе?» - искренне недоумевал он, быстрым шагом входя в клуб.
- Господин Акасуна! – голос Дейдары перекрывал даже царящий вокруг гомон множества людей. Сасори оглянулся в его сторону. Тсукури, уверенно лавируя между другими посетителями, пробирался к нему. Сасори хмыкнул и пошел навстречу.
- Еще раз здравствуйте! Рад, что вы приехали, да - Дейдара крепко пожал протянутую руку.
- И я рад… кажется… - неуверенно протянул Акасуна, оглядев окружающую толпу.
- Да, я тоже не ожидал, что будет столько народа! – Тсукури обезоруживающе заулыбался, от чего Сасори тоже поневоле усмехнулся. Забавный паренек. – Сейчас все начнется, пойдемте, хм! – И он снова нырнул в толпу.
- Дейдара, а не нужно ли нам занять столик? – Сасори был слегка в шоке от такой активности блондина. Он, конечно, чего-то подобного и ожидал, но, даже делая скидку на молодость, Дейдара – поистине ходячий сгусток энергии.
- Хм, нет. Мастера будут работать за барной стойкой, так что лучше всего будет подойти туда поближе, хм.
Сасори на мгновение остановился оглядеться по сторонам, а когда повернулся, Дейдары не было видно. «Ну и куда он делся? – проворчал про себя адвокат. – Странно, что его не видно» Вдруг, откуда-то слева появилась рука и потянула его за собой, а через секунду Сасори понял, что тащится на буксире за неугомонным блондином. «Ну, хоть нашелся»
Пришвартовавшись к более-менее свободному краю стойки, Дейдара выпустил ладонь Сасори и достал из кармана сложенный вчетверо листок. Это оказалась программа сегодняшнего вечера в «Арго». Первым пунктом шел латте-арт, затем выступление барменов, ну а после этого уже стандартная ночная программа. Сасори хотел что-то сказать, но тут вперед вышел ведущий вечера и начал представлять публике кофейных дел мастеров.
Парням повезло – один бариста, крепкий мужчина средних лет, с аккуратной бородкой и цепкими голубыми глазами, начал свою работу как раз перед ними, не нужно было тянуться, выглядывая происходящее на другом конце. Сасори заворожено наблюдал. Аккуратные, удивительно точные движения мастера, облако взбитого паром молока с тонкой шоколадной каймой – уже само по себе красиво, но автор продолжает движения тонкой палочкой, и вот – перед восхищенной публикой уже не простое латте, а настоящая картина. Сасори с Дейдарой чуть не столкнулись головами, когда одновременно захотели поближе рассмотреть получившуюся многолучевую звезду. Вторая чашка, второй рисунок. На этот раз кораблик. Затем сердечко. Лист неведомого дерева. Сасори ощущал себя как в детстве в цирке: он был словно маленький ребенок, восторженно и с замиранием сердца наблюдающий за таинственными действиями всемогущего иллюзиониста. Дейдара, казалось, вообще превратился в одну сплошную эмоцию: длинные светлые волосы лезли в лицо, но он этого практически не замечал, лишь временами раздраженно сдувал с глаз уж совсем распушившиеся пряди, продолжая, не отрываясь, наблюдать за действиями мастера. И, конечно, первым вызвался попробовать сделать свой рисунок, неведомо зачем втянув в это дело Сасори. Адвокат сопротивлялся… первые секунд пять. Но потом любопытство взяло верх и он, стараясь, чтобы руки не дрожали, кондитерским шприцем вывел кособокий шоколадный кружок на кофейной поверхности. А Дейдара, довольно ловко орудуя палочкой, превратил получившееся пятно в пучеглазого зайца. Безмерно гордый своим творением блондин затребовал еще чашку и снова схватился за питчер*, но Сасори был с ним не согласен и пару минут они перетягивали несчастный молочник, приводя окружающих в состояние нервного хихиканья. В итоге Акасуна отвоевал емкость и с гордым видом влил молоко в эспрессо. Тсукури, ревниво наблюдая за происходящим, с нетерпением оттеснил его в сторону и принялся, по его собственному выражению, «творить». Сасори с усмешкой наблюдал. Да уж, блондин натворит… Но когда тот поднял голову от чашки, и Сасори увидел его блестящие от восторга и гордости глаза, он почувствовал, что, кажется, вполне в состоянии еще потерпеть такие препирательства, лишь бы подольше наслаждаться этой атмосферой детского праздника. А потом они с наслаждением смаковали свои творения, причем выяснилось, что пучеглазый заяц был вовсе не заяц, а вполне даже медведь. Дейдара от такого оскорбления возмущенно забулькал в чашку, Сасори попытался скрыть смех за кашлем в кулак, но искорки в глазах выдавали его. И в итоге они все равно рассмеялись и пожали друг другу руки в честь объединения нового «кофейного союза».
Выступление барменов прошло на «ура», «Арго» не подкачал и пригласил действительно профессионалов своего дела. Летающие в воздухе бутылки с дорогим алкоголем, разноцветные напитки с ледяной прослойкой внутри и маленьким фруктовым украшением сбоку – красиво настолько, что пить подобные произведения искусства просто кощунственно. Но творения этих мастеров парни так и не попробовали – оба были за рулем и ни одному не хотелось оставлять машину в такой дали от дома.
Выйдя из клуба на улицу, разгоряченные и довольные, Сасори и Дейдара некоторое время просто стояли, наслаждаясь приятной прохладой и щекотными снежинками на лице. Попав под волшебное настроение момента, Сасори испытал большое искушение просто поболтать с этим наглым блондином о всяких глупостях вроде блестящего в свете окон снега, но посчитал, что это будет уже слишком. Он и так чересчур открылся перед ним.
- Ну что ж, спасибо за прекрасно проведенное время! – наконец нарушил молчание Акасуна. – Вы действительно угадали с мероприятием! – Дейдара расплылся в улыбке, голубые глаза светились. Сасори про себя отметил, что светловолосый Тсукури в черном пальто на фоне летящего снега выглядит как картина в раме: красиво и органично. Ни одной лишней детали, все именно так, как и должно быть. – Пожалуй, поеду… - и вроде было совершенно не с чего смущаться…
- До свидания, господин Акасуна, хм! – Дейдара взмахнул рукой и бодро зашагал к своей машине. Сасори слизнул с губы мелкую капельку от растаявшей снежинки и направился к своему верному «Ниссану». А через десять минут раздался звонок телефона и смущенный Дейдара заявил, что «он, кажется, утоп, и взывает о помощи». И еще полчаса было потрачено на вытягивание из снежного заноса загадочно мерцавшего фарами «Порша».
- Дейдара! – окликнул Акасуна уже собравшегося нырнуть в теплое нутро освобожденного автомобиля Тсукури.
- Ммм? – вопросительно вскинул глаза блондин.
- Я бы тоже хотел куда-нибудь вас пригласить в благодарность за сегодняшний вечер. Только вот не знаю куда, - беспомощно развел руками Сасори и улыбнулся. А Дейдара, казалось, только этого и ждал.
- О, в таком случае, я приглашаю вас завтра на конную прогулку, и мы считаем, что это было ваше предложение! – блондин явно был страшно горд такой своей гениальной идеей. Но Сасори был не в восторге от такой перспективы.
- Эм, если честно, я не очень силен в верховой езде…
- Как так? – «искреннему удивлению» Дейдары не было предела. – Вы же сами только что меня пригласили!
Сасори хотел возмутиться таким вопиющим нарушением своих прав и свобод, но Тсукури только расхохотался и быстро юркнул в машину.
- До завтра, господин Акасуна!
А Кукловод потер переносицу и тихо засмеялся, глядя, как желтый «Порш» стремительно улетает по ночной дороге. Да, он сам затеял эту игру. Да, он знал, на что идет и чем рискует. Но хотя бы оставшееся время он может провести как нормальный живой человек?! Сасори вспомнил кофейного зайцемедведя. Да, может. И будет.

*Питчер − молочник, специальный металлический кувшин для взбивания молока паром. Обычно питчеры изготавливают из нержавеющей стали. Они могут различаться как по форме и стилю, так и по объему

Дейдара (2)

Снег скрипел под ногами, копыта смирных лошадок мягко ступали по дороге. Дейдара и Сасори шли рядом, ведя коней под уздцы. Так было проще, по крайней мере, Тсукури не приходилось все время держаться в напряжении и ждать, что неуклюжего адвоката вот-вот придется спасать от падения. После получасовой пытки огромным животным и жестким седлом Акасуна запросил пощады. Дейдара только вздохнул. Жаль, конечно, он-то рассчитывал при большом везении даже посоревноваться на скорость, но, глядя на озарившее лицо Сасори счастье от ходьбы по тверди земной, не долго расстраиваясь, отбросил эту идею.
Конный клуб окружал парк. Сосны, березы и карагачи уживались здесь вполне мирно, соседствуя с невысокими рябиной и осинами. Парни шли по одной из дальних дорожек: совершенно не хотелось сталкиваться с другими отдыхающими, которых было достаточно – суббота. Тсукури украдкой взглянул на своего спутника. Такой интересный контраст – белая, как сахарная, кожа, с ярким морозным румянцем и красные, пламенные волосы. Красивое сочетание. Дейдара невольно залюбовался. Он вообще уже второй день чувствовал какую-то волшебную нереальность происходящего. Вечерние сумерки и беловатый туман, и эта рябинная аллея, по которой они сейчас проходили… Снег облепил все деревья вокруг, но на ягодные веточки его все же не хватило, и сейчас они висели, радостно подмигивая алыми звездочками из-под снежного холмика на кисточках. «Клубника со сливками, - отстраненно подумал Дейдара. – Нет, банально… Розы на окне, - он чуть не хихикнул, понимая, что если бы Акасуна знал, с кем он сейчас идет рядом, то едва ли был бы так спокоен. – Нет, тоже не то… Гребаная рябина в снегу!»
- Дейдара, - окликнули его, и блондин отвлекся от созерцания припорошенных красных ягод.
- Ммм?
- Вы ведь студент? Можно поинтересоваться, какая у вас специальность? – Тсукури мысленно скривился. Интересно, зачем ему это знать?
- Экономика и управление на предприятии.
- А, значит, в будущем планируете стать главой компании? – красные волосы упали на глаза, и было совершенно не разобрать их выражение.
- Да! – с вызовом.
Сасори усмехнулся.
- Да не волнуйтесь так. Я просто поинтересовался. Ведь, по моему мнению, студенты таких серьезных специальностей должны усердно заниматься. Но, видимо, у вас великолепные преподаватели и неимоверный талант!
«Сволочь! – в бешенстве подумал Дейдара. Можно подумать, тебя хоть каплю волнует мое образование! Чего ты вообще добиваешься?!» Но на вид он только улыбнулся и пожал плечами. «Гад ты, Акасуна Сасори!»
Через некоторое время Дейдара решил, что пора домой, и Сасори радостно с ним согласился, а блондин, умильно улыбаясь, предложил доехать до конюшни на лошадях. Довольное выражение сползло с лица Акасуны, уступив место легкой панике. Но, отступать было некуда – Тсукури уже вскочил на своего каурого красавца и ждал, пока адвокат вскарабкается на выданную ему серую стройную кобылку.
Дейдара, уже в который раз за сегодняшний день, пожалел о собственной беспечности. Зимний вариант своего транспорта он удосужился проверить только утром, и, конечно, понял, что ездить на «БМВ» сейчас просто невозможно. Новенькая и красивая, она уж очень долго простояла в гараже и теперь нуждалась в тщательной технической проверке. Поэтому на конную прогулку парни приехали на машине Сасори. И сейчас он сидел рядом с адвокатом на переднем сидении и смотрел в окно. Было тепло и уютно, думать не хотелось совершенно. Мелькали почти неразличимые силуэты деревьев, оранжевые фонари иногда вырывали из ранней осенней темноты их переплетенные под невероятными углами ветви. Он не заметил, как мысли его потекли в такт влившейся в сознание музыке. А когда осознал это, повернулся и вопросительно посмотрел на Сасори.
- Kenny G, «Going Home», - ответил тот. – Не знаю, как вы, а я люблю подобную музыку.
- Да вы прямо музыкальный гурман! – слегка улыбнулся блондин. И внезапно вспомнил. Несколько лет он безуспешно пытался найти именно эту мелодию, знакомую с детства… Кто бы мог подумать, что все сложится именно так! Дейдара захихикал, а Сасори вопросительно поднял бровь. Но Тсукури было не до того. Образ, до этого мутный и неразличимый, стал ярким и четким, а события стремительно выстроились в правильную логическую цепочку.

9 лет назад

Все вокруг казалось слишком, неестественно белым. Этот сияющий, гладкий лед, сиденья в зале… Даже воздух на катке был каким-то белым, холодным, самим льдом. Дейдара, десяти лет от роду, той зимой впервые пришел на каток, точнее, был приведен гиперактивной мамочкой. Стоя у бортика в обнимку с парой белоснежных, сверкающих лезвиями коньков, он с трепетом ожидал окончания показательного выступления, чтобы зал освободился, и появилась возможность выйти на лед новичкам. Мать стояла рядом. От нее веяло такой уверенностью и задором, что все страхи Дейдары как-то сами по себе отходили на второй план. Выступающих оставалось совсем немного – три или четыре человека, но мать вдруг нагнулась к нему и зашептала:
- Дей, сейчас будет выступать мальчик, который уже пять лет занимается фигурным катанием. Посмотри на него внимательно, он всего на год старше тебя.
Зазвучала музыка. Она не включилась резко, а плавно стала частью сознания. Спокойная и мирная мелодия, она тогда очень понравилась Дейдаре. На лед вышел мальчик. Он был выше маленького Тсукури, в смешных круглых очках и с хвостом серых, практически белых волос. Движения его были как эта музыка – плавные, отточенные до самой незначительной мелочи. Между тем было явно заметно, что мальчик импровизировал – на его лице появлялось особое одухотворенное выражение, как будто он видел что-то, не заметное глазу простого человека. Дейдара не мог оторвать взгляд. Мальчик на льду крутился вокруг своей оси на одной ноге, поджав под себя другую, взявшись за лезвие конька. Дейдара прикусил губу. Уж очень захотелось так же уметь кататься. А мелодия все играла, и паренек продолжал танец. Опасные пируэты в воздухе сменялись плавным скольжением «ласточкой», легкое движение рукой в сторону, и уже кажется, что это не рука, а крыло. Резинка сползла с пепельного хвоста, болтаясь на самом конце, пряди сбоку выбились и лезли в лицо, но мальчик, казалось, вообще ничего не замечал вокруг кроме льда и музыки. «Он сам как лед – тоже весь белый» - подумал тогда маленький Дейдара. Последний, заключительный всплеск мелодии, кажется, душа фигуриста готова вырваться и улететь вслед за этой музыкой. Но вот мелодия стихает, мальчик, стоящий посреди ледяного поля, опускает вниз руки и тяжело дышит. Странно, во время танца никакой отдышки у него не было. Может, это реакция на окружающий мир? Может, это у него он там реальный, а наш здесь – не проявленный негатив? Дейдара вышел из ступора, когда осознал, что все хлопают. «Якуши Кабуто, победитель чемпионата мира по фигурному катанию среди юниоров»
- Мам! – он дергает мать за красную шубку. – Я тоже так хочу! – женщина усмехается.
- Вот будешь очень стараться, и обязательно сможешь так же! А пока – давай посмотрим на остальных!
Но Дейдара уже ни на кого не обращал внимания. Пред глазами до сих пор стояло одухотворенное лицо мальчишки, а в ушах звучала музыка.

Настоящий момент

Дейдара готов был смеяться и прыгать от радости. Так вот откуда ему было знакомо имя Якуши Кабуто! Значит, гений-фигурист вырос и теперь работает на Орочимару? Хм, интересное развитие событий! А может, все не совсем так? Тсукури вспомнилась надпись на данных об этом парне: «Якуши Кабуто, воспитанник». Воспитанник, значит? Видимо, это следовало понимать как «приемный сын». Однако. Никогда бы Дейдара не подумал, что такой скользкий тип, как Орочимару, может испытывать хоть к кому-нибудь нежные чувства, а вот, поди ж ты! Действительно, это бы многое объяснило. Кто, как не приемный ребенок, может стать более верным помощником? И кому, как не собственному сыну ты будешь доверять настолько, что сделаешь его своей правой рукой? Так-то оно так, но в этом и заключалась самая большая проблема: если за Сасори взялся Кабуто, едва ли он так просто отпустит адвоката. Сердечная преданность – самая большая опасность, ее невозможно уничтожить или подкупить. А Кабуто явно больше всех на свете предан своему приемному отцу. И это может быть очень опасно. Дейдара наклонил голову, золотистые пряди упали на лицо, скрывая сосредоточенное выражение и предвкушающую улыбку.
- Господин Акасуна, - адвокат бросил на него заинтересованный взгляд. – Это хорошая песня, хм. Дадите диск послушать?
Сасори улыбнулся.