Она смотрела на мир глазами цвета тумана,
Доверяла другим, но так боялась обмана...
И сама не понимала того, что ей хочется,
Она была со всеми... и была в одиночестве.
Сковав себя цепями, улыбалась надменно,
Независимой казалась и чужой совершенно,
А в душе ее, пронзенной миллионами стрел,
Жил ребенок, тот, что боль жестокой жизни терпел.
И в глазах ее светилась бесконечная грусть,
Ради счастья на минуту пусть обманет он, пусть...
Он один такой на свете, он не может уйти,
А от горьких сомнений билось сердце в груди.
Оказаться б ей птицей, чтобы прочь улететь,
Никого уже не видеть, ничего не хотеть,
Только цепи не пустят, снова будет она
На мгновенье со всеми и навечно одна.
Он пришел и ушел, он не дал ей свободы,
Ей сидеть на цепях эти долгие годы.
Нет, он не был плохим, нет, он не был подонком,
Но она как была, так и осталась ребенком…
(с) Н р
