Я теперь уже ненавижу себя. Уже не так как раньше, уже не так как ненавидел своих врагов, соперников, противников. Я ненавижу себя красиво, как и все, что я делал, пытался делать. Во всем должна быть такая нелепая красота, такая тончайшего строения слабость, руки тонких пальцев, лица худых впалых щек, кожа молочной белезны, известняковой бледности, глаза мутности луж, мутности осенних грязных луж, такие же коричневые и по-нелепому выразительные. Глаза отражающие, но не показывающие столь близкого, но столь надежно спрятанного, дна. Во всем эта кокаиновая красота, во всем этот наркотический синдром, зависимость от времени будто проходящего второй раз сквозь тебя, перештопывающий по старым швам. Во всем должна быть эта красота, это ощущение моды, чтобы потом я мог сказать себе, что я мог быть, хотя бы модным. Популярность - иллюзия твоей нужности. Моя слабость в слабости, в слабости сейчас все, в слабости модный слоган и я не жертва, но актер.