Казалось бы, они должны появляться на всех передовицах, глядеть с обложек глянцевых журналов, взрывать теле и радио-формат. Но печальная ситуация с русским роком вынудила их уйти в подполье, они не выступают в «олимпийском» и не собирают стадионы, довольствуясь концертами в клубах. Они воинственно настроены против тех, кто захватил власть в шоу-бизнесе, и не боятся называть их имена. Они настоящий АНДЕГРАУНД. В гостях у журнала «Не спать» - Наталья Медведева и Боров (Сергей Высокосов), пара яркая и Скандальная.



Что новенького?

Наташа: Мы выступили во всех возможных клубах с абсолютно новой программой и новым проектом под названием «НАТО».

- Сперва, «Трибунал», потом «НАТО»… Почему всё так агрессивно?

Сергей: Все наши названия – это зеркальное отражение того, что происходит в мире.

Наташа: «Трибунал» возник вначале 90-х, когда весь мир бредил идеей демократии любым путём. Я подумала, раз демократизация сопровождается кровавыми побоищами, значит и трибунал должен быть! А в последнее время НАТО берёт на себя право решения всех мировых проблем, не считаясь ни с кем и ни с чем. Ну а мы ведь, артисты, не должны отставать от времени.

Сергей: Что бы уничтожить врага, надо назваться его именем. Но не смотря на такое чудовищное название, мы сделали довольно лирическую программу. Что тоже отражает сущность НАТО – они ведь под видом гуманности и объединения всех здравомыслящих сил мира жуткие вещи творят!

-Ваш выход из шоу-бизнеса - сознательный шаг, или так получилось?

Сергей: Скажем так, это не только наше решение. Это следствие того, что стало с экраном и радио. Везде всё поделено, кругом свои кланы. И поэтому куда-то лезть, даже для того, что бы просто познакомить слушателей со своим творчеством, просто не хочется, противно.

Наташа: У нас был временный администратор, пытался куда то нас продвинуть. Приходил ко мне с очередного радио и говорил: «Вот они о вас ничего не знают, просят принести кассету». Да пошли они все нахер! Неужели я должна свои кассеты кому-то носить? Мне что 18 лет? Если нас не знает какая то баба из радио «ГаГа», неужели я буду из кожи вон лезть и делать для неё промо-CD? Кто она такая? Да пусть пойдёт отсосёт! Так вот грубо и хамски я говорю, адресуя это всем таким вот бабам.

-Что же получается? Опять в подполье?

Наташа: Возможно сейчас опять и вернулось время андеграунда. Я когда приехала сюда в 93 году, то подумала: какие тут подпольщики дураки, типа Летова: «надо залечь на дно» и всё такое. Я им говорила : Сумашедшие, надо переть во все дыры!» Тогда была эта возможность, но ей никто не воспользовался. А потом так быстро всё поменялось и перемололось! Такие люди как Козырев, они невероятно пластилиновые за счёт долларового влияния! Только недавно он был типа андеграундщиком, боролся за идею, а теперь я разговариваю с ним по поводу своего нового альбома, а он мне говорит «У нашего радио другие представления о рок-н-ролле» И чёрт меня дёрнул спросить, какие же? Полчаса мне лекцию читал, что такое настоящий рок-н-ролл. Умереть со смеху можно!

-Наверное у вас Наташа, прожившей много лет за границей, понятие о рок-н-ролле действительно не совпадает с нашим, аборигенским.

-Наташа: Русский рок-н-ролл – очень странное явление. Когда о нём говорят, разделяют: здесь вот музыка, а здесь - текст, и он главный. Это неправильно. Метафоричность в текстах, она ведь не от авторских наклонностей идёт. Скорее, это пережитки советских времён, когда нельзя было говорить напрямую, нужно было всё завуалировать. В 85-году ко мне в Париж приехал человек из Москвы, стал восторженно рассказывать, что происходит в перестроечной России. И поставил мне Б.Г. Да я ошизела! Зачем нужны тексты, которые чуть ли не со словарём надо слушать? Хочешь писать стихи – пиши, но зачем группу-то якобы рок-н-рольную делать? Вот я жила в Америке с 17 лет. Я понимаю, что американский рок-н-ролл на 80% очень тупой. Но есть какая то сермяжная правда в этой серой тупости. И если ты играешь угар безумный, то зачем к чёртовой матери нужна какая-то метафизика? Должны быть слогонообразные тексты, лозунговые, а не басни Лафонтена… Ой, всё это такое занудство и нудятина, о чём мы сейчас говорим, мне аж тошно становится. А когда это всё сопровождается чудовищной музыкой, каким то гудением претензиозным… Тьфу!

Сергей: К тому же, русским роком правит вторичность. Это всё так на что то или кого-то похоже…

Наташа: Да, этот вот на того похож, а этот на сего. И все радуются, успокаиваются. Сравнил с кем то, и как бы прикарманил, как бы уже знаешь, чего ожидать. А если не сравнил, то прямо не знаешь, как себя дальше вести. Господи боже мой, да ну к чёртовой матери этих русских рокеров, если они похожи на того и на сего? Давайте послушаем оригинал в конце концов.

Сергей: Первый вопрос, когда приходишь в клуб: «В каком вы стиле играете?» Им нужны аналоги. Сказал играешь как Guano Apesи всё в порядке. Ура! В своё время в Коррозии мы с Пауком отвечали на подобные вопросы такой вот длинной телегой: «Мы играем в стиле СПИД-панк-треш-килл-бай-дэт-убей-их-всех-металл».

---Вам не кажется, что большинство проблем лично от вас исходит? Все андеграундщики очень конфликтные люди, почти затворники, при этом жалуются, что их в ротацию не берут.

Сергей: Это не правда. Мы честно и серьёзно готовы сотрудничать со всеми нормальными людьми. Но они в итоге оказываются либо непрофессионалами, либо набирают себе бабок в карман и сваливают. Мы с кем только не пробовали работать.

Наташа: Альбом «А у них была страсть» должен был выйти ещё в 95-ом. Я тогда только познакомилась с Сергеем. Какая у нас группа то была: Шатуновский, Костыль, Боров, Заев, Петя Дольский. Мы весь мир должны были завоевать! И Тонких должен был выпустить этот диск. Тем более, разразился такой скандал в связи с нашей личной жизнью! «МК» выходит с заголовком «Медведева + Боров = хит сезона» Извините, такое же ни за какие деньги не купишь!

Сергей: Причём мы их не просили, они сами бегали за нами, снимали, брали интервью.

Наташа: Вот ещё помню: «Скандалистка и металлический принц». Всем этим надо было воспользоваться. Умный бизнесмен так и сделал бы. Но рядом с нами был тогда Тонких, который тянул резину, а потом вообще сделал вид, что нас не знает: «Я потерял интерес к вашему проекту!» И нашёл себе «Тараканов». Хорошее приобретение, ха-ха.

Сергей: Это ведь странно. За границей если продюсер видит спрос на команду, если публика бежит на концерт и готова платить деньги, он будет этой командой заниматься, раскручивать. У нас за этим спросом никто не следит. Вот существует какой-то лейбл, у него есть свои фавориты, но нереальные, которыми действительно интересуется народ, а просто и тупо – фавориты по личным взаимоотношениям. По блату, грубо говоря.

==Вы хотите сказать, что реально на вас больший спрос у публики, чем на тех, кто в ротации?

Сергей: Ну почему обязательно спрос на нас? Вот сейчас будет концерт памяти Толика Крупного, там «Мастер», «Тризна» и куча молодых металлических команд. Я уверен, зал будет полным. Но ведь никто про этот концерт не напишет! И этих групп по радио мы не услышим, по крайней мере, в ближайшее время.

Наташа: Мы недавно выступали в ЦДХ. За день до нас играл «Мегаполис». С утра до ночи крутили рекламу, по радио разыгрывали билеты на их концерт, промоушен мощнейший, а в зале 160 человек! Половина из которых – приглашённые журналисты.

Сергей: Я просто встал с утра, поехал в город и расклеил 300 самодельных афиш. На нас пришло 700 человек! Ты пойми, нам в принципе наплевать на все эти топы и чарты, но ситуация то абсурдная, что «Мегаполис» со всех щелей играет.

Наташа: Конечно не факт, что все, кого не крутят по ящику и не пускают на радио – гении. Девяносто процентов из них – полное дерьмо. Но с другой стороны, они же тоже должны, пардон, где-то выступать. И пусть они выступают себе, и пусть им публика скажет : «извините, вы – дерьмо». А не какой-то там Козырев или Эйдельман.

==А давайте-ка поимённо: с кем в нашем шоу-бизнесе хочется работать и кому можно доверять?

Сергей: Ни с кем и никому. Мой приятель очень умную вещь говорит про шоу-бизнес: доверяй только себе, и то ненадолго.

Наташа: Вот мы записали четыре песни у Кальянова в студии, благодаря Пугачёвой. Комедия какая то. Все говорят про рок-н-ролл, а единственный человек, который реально что-то сделал для нашего рок-н-ролла - это Пугачёва! Я вот знала Костю Эрнста. Когда приехала сюда, он ко мне проявил большой интерес, бегал за мной, просил меня привезти биографию Жана Жэне, которая к стати тогда не была написана, ха-ха. И сделал со мной большую программу «Матадор». Но он тогда не был генеральным директором ОРТ. А недавно я его встретила на книжной ярмарке, окликнула. Ну, хорошо он ещё обернулся, подошёл, а не сделал вид, что не заметил. Говорит : «О, какая встреча! Давайте приносите кассеты, передавайте моим девчёнкам, они мне передадут!». Да что я, такая наивная дура? И честно говоря, я вообще не совсем представляю, что реально делать с тем, что мы с Сергеем создаём? Недавно был какой то всплеск у меня, загорелась идеей снять клип, позвонила знакомому режиссёру, написала сценарий. А потом села и подумала, вот снимем мы клип, и что? Мы должны будем бежать к этому Зосимову, уговаривать его, что бы он его поставил, впаривать. Ну не я это буду делать, а какой-нибудь мальчик: «Посмотрите, посмотрите, пожалуйста!» Будет звонить каждый день, его будут динамить. А через месяц посмотрят и скажут: «Это не наш формат». А ещё через месяц позвонят сами: «Давайте мы вам клип снимем. Это будет стоить двадцаточку.!». Мне просто дурно от этого, и не хочется никуда лезть.

==Так может и не надо? Вот Лёня Фёдоров, абсолютно сумашедший человек, сидит себе в домашней студии, записывает музыку, и не знает, где ООН, где НАТО, кто там у нас вице-президент, и кто гендиректор радио «Максимум». И прекрасно себя чувствует.

Сергей: Правильно, так и надо. Просто делать своё дело. Существовать вполне можно, не принадлежа ни к каким гигантским корпорациям. Но для Фёдорова и для нас с Наташей достаточно наших имён, пару интервью, и можно уже организовывать какие-то поездки. Но молодым-то каково?

==Ну вот у Сергея уже есть опыт поддержки молодых. Я имею в виду «Корпорацию тяжёлого рока».

Сергей: Это было большое наебалово. Молодые ребята скидывались и играли за собственные деньги на разогреве у «Коррозии». Дальше ничего не происходило.

==Это одна из причин по которой вы ушли из «Коррозии»?

Сергей: Одна из.

==Мне вообще непонятно, что вы так долго в «Коррозии» делали? Вполне возможно, что из-за всех этих гитлеров, голых баб и сатанистов, у вас теперь большие проблемы с людьми из шоу-бизнеса. Для них вы гитарист, почти террористической группы.

Сергей: Ты хочешь сказать, что за мной остался «коррозийный» хвост? Он мне не мешает. Все вопросы по поводу моей брутальности, давно решены. Я музыкант, а не политик в музыке, поэтому и ушёл из «Коррозии». Это должно было случиться – мы с Пауком абсолютно разные люди.

==Как же вы долго с ним уживались?

Сергей: Мы изначально договорились всё делать вместе. И я не мог давить на него мол, давай другое играть. И не мог подвести людей, которые на меня рассчитывали. Слава Богу, что у меня накопилось много другого материала, который я просто до поры до времени откладывал. Теперь с этой полки я что то достаю и реализую вместе с Наташей. И это уже настоящее творчество. А «Коррозия металла» - это был театр.

--Наташа, а для вас, что вы делали в литературе и музыке до НАТО – тоже театр?

Наташа: Сейчас переиздана моя книга «Любовь с алкоголем». Там молодой человек бухает, трахается со всеми подряд, творит ужас полный. Что, конечно, не значит что я делаю тоже самое. Извините за банальность, это художественный образ. Но по большому счёту я противник «театра», и стараюсь от него уйти. Особенно в музыке. В России очень много театра в рок-н-ролле. Возьмите Сукачёва, Скляра. Они все вернулись к тому, откуда пришли – дворцы культуры, драмкружки, самодеятельность. Они играли там роли пиратов, хулиганов и т.д. Теперь играют их в музыке. Я тоже была в драмкружке. Но прожив за границей, я поняла, что настоящий рок-н-ролл – это никакой не театр. С другой стороны, настоящий рок-н-ролл должен кончиться самоуничтожением, т.е. надо погибнуть. Но в моём возрасте, это уже как-то поздновато. Если бы мне было лет 25, то ещё ничего. Теперь нужно переть до конца.

THE END/ Женя SPYDERMAN Левкович