Устав от бесконечных душевных ломок, он вынул голову из под воды.
- Вот срань, и тут тоже в тишине не побудешь!

Знаешь, вот бывают такие люди, которые всем любят рассказывать, про то, как недавно наступили на гвоздь, сели на кнопку или расстались с любимым человеком? Так вот я думаю, что они только ради этого и ходят по гвоздям, садятся на стулья или влюбляются в людей, ну да ладно, я, почти, не об этом.

Его грызла чёрная воняющая мокрой псиной, депрессия. Порой граничащая с маниакальным синдромом. Он пытался писать прозу, но в голову лезли стихи, а когда они как холодные, скользкие змеи вылезали из мозга через руку на бумагу, срабатывал импульс и он бросался за лезвием. Нет, совсем не для того, о чём ты подумал. Просто всё, что он «писал» он писал на бумаге, а замазки у него никогда не было. Всё стирается лезвием и стирается сазу же. Потому, что, однажды, он уже склеил как детскую мозайку, какое-то своё стихотворение. Кхм... Тогда тоже не обошлось без лезвия, только в более широком понимании его предназначения...

Вообще он постоянно думал, о чём можно писать и говорить открыто, а о чём не стоит вовсе распространяться. И эта тема, кстати, до сих пор закрыта.

Вода с волос капала в воду до ужаса ритмично, это и вывело его из оцепенения. Сидеть в холодной воде в тёмной ванной с открытой настежь дверью с такой же тёмной квартирой больше не виделось таким необходимым и сомнительно-приятным. Встав в белой чугунной ванной, он с осторожностью шагнул на мокрый, от вылившейся на него воды, острый кафель. И сделав глубокий вдох, пошлёпал в кухню к сигаретам. Прикурил и сел голышом на подоконник. По щеке покатилась капля того непонимания, стоявшего камнем в горле, в течении нескольких последних месяцев.

- Ничего, ничего, сегодня можно, мы никому об этом не расскажем.

Вообще привычка общаться с собой вслух, да и ещё во множественном числе, часто оборачивалась против него. А ведь вроде бы это даже иногда мило. Хотя сейчас уже реже.
Люди уже почти не шарахаются от людей говорящих по гарнитуре.
А он почти как они.

За окном бушевала гроза, кажется первая в этом году. Высунув голову в окно его взгляд поскользил по тёмному, иногда оглушительно вспыхивающему, дымчатому небу. Моргалось часто. Солоноватая на вкус вода с неба заливалась везде - в нос, в глаза, в уши и рот. И хотелось лететь и хотелось подставить грудь молнии. Но вырвался только безудержный смех.