Он раньше часто мечтал. Воображал что счастлив, что любим и любит, что нужен. Но потом, ему надоело, что мечты разбиваются об этот пыльный быт и навсегда остаются осколками, которые больно колются. Теперь он не мечтает. Совсем. Теперь он просто неудачник. Уже не мечтатель-неудачник. Теперь он «реально» смотрит на вещи. И они ему не нравятся, как не нравиться яркий свет ксеноновых фар в глаза, когда сидишь ночью на подоконнике со свечёй и книжкой Ремарка. Зато мир теперь тот, настоящий, про который ему всегда говорили. Мир, в котором фортепьяно не волшебный инструмент способный передавать эмоции и рисовать образы, а простой деревянный ящик с натянутыми жилами-струнами внутри. Мир, в котором долгий взгляд в глаза - признак агрессии, а не интереса. Мир, в котором - если тебя окатило грязью из под колеса машины, это не новый креативный дизайн одежды, а «пидарас, смотри куда прёшь дитя Гуггенхайма, блять!». В общем, здравствуйте. Теперь я тут. И мне тут не нравиться.
[700x700]