Я была счастливой обладательницей одного невероятно вредного пуделя по кличке Дези на протяжении долгих 15 лет. Тогда мы всей семьей жили в славном городе Нижний Новгород аж на 7 этаже девятиэтажки. Наш подъезд лучшими друзьями человека был укомплектован под самую завязку и, естественно, каждое утро и каждый вечер, вне зависимости от дня недели, начинались одинаково: лай самых разнообразных тональностей по пути следования псинки от дверей родной квартирки, до выхода из дома.

Когда работал лифт, собачка с хозяином на поводке довольно шустро выкатывалась на свежий воздух. Гораздо хуже было, когда лифт не работал. Больше всего не везло владельцам квартир на нижних этажах. На их долю приходилась самая высокая концентрация отборнейшего лая. Надо ли говорить, что следуя всемирному закону подлости, все собачники выбирались на променад практически одновременно. Так что жертвы первых этажей особой любви к гавкающим тварям не испытывали.

Но было из этого правила и одно приятное исключение. Как я уже говорила, оно являлось пуделем, жило на 7-м этаже и откликалось на кличку Дези. У нас в подъезде моя собачка считалась "интеллигенткой", ибо на улицу мы всегда выходили молча. Нет, в принципе, погавкать Дезька могла, только в доме предпочитала этого не делать. Как я тогда думала из-за врожденной воспитанности. И как это часто бывает, всех других собак я априори считала не культурными, а их владельцев - людьми не умеющими соблюдать элементарные правила приличия. /мою категоричность частично извиняет то, что в ту пору я едва отметила свой 13 день рождения/

В сладком заблуждении, относительно характера пуделька я пребывала аккурат до переезда в Московскую область, когда неожиданно выяснилось, что у, так называемой, «культурности» были весьма банальные причины.
Лаять в квартире на седьмом этаже просто не интересно: ты никого не слышишь и тебя все игнорируют. А здесь, на лоне природы, псинка почуяла аромат Свободы. В нашей подмосковной деревньке, таланты собачки открылись в полной мере.

Каждый вечер трудолюбивая собачка усаживалась на крылечке, дабы огласить округу многочасовым лаем. Заткнуть ее было не возможно. Не действовали ни угрозы, ни уговоры. Истеричный пуделек лаял до тех пор, пока не заводилась вся деревня. Вскоре деревенским четырехлапым жителям начинали вторить псы из соседних сел. И вот тогда пуделиха, наконец, замолкала, наслаждаясь произведенным эффектом. При хорошей погоде вышеупомянутый эффект мог продлиться до полуночи, а в отдельных случаях и часть ночи.

С годами, Дезькина привычка устраивать вечерние концерты усугубилась тем, что она оглохла на одно ухо и посему долаяться до ответной реакции уже не могла. Ей, конечно, отвечали, только она не слышала и продолжала надрываться. Подобные выступления наша пенсионерка продолжала даже во время болезни, вплоть до самой кончины.

И если бы мы не сменили место жительства, кто знает, как долго я продолжала бы тешить себя иллюзиями относительно ее характера.