C мертвым богом.
— Я хочу, чтоб Бог танцевал. Я поверю в такого Бога.
— Бог умер, разве вы не знали?
Ниц! Расставлены дары.
Ниц! Нищета дыры.
Тщета тщательной болезни. Любезная детской щекотке рук сухотка. Щекотливая нищета.
Шаловливые ручки снимут Тебя с Креста. С мертвым Богом тоже можно танцевать, герр профессор! Недержание после четырнадцатого стояния.
О пользе и вреде мастурбации для богопознания. Убийство — такое же обреченное соискупление мира, как и всякое другое.
Каждая девочка вырастает в метастазу. Медузу мира. Мирную Горгону. Мурлычащий жир. Жирную дуру. В пасмурный насморк. В необходимость бытия. Не заслоняй мне Его! Ему расставят кости рук крестом. Я понесу Его на себе. Я распинаю себя на Распятом. Я танцую аспидом в святой тухлятине. За одно лето в аду в мясной лавке в раю все протухло…
Насекомые пустыни закорючками оживляют порнографию креста…
Каждый мальчик не вырастает. Его золотые ноги покоятся на груди убитых нежных соловьев. Злая сороконожка в миниатюрной епископской митре держит десять крючковатых посохов и десять дарохранительниц. Руки танцующего мертвеца прибиты
***
© Нестор Пилявский
