[250x360]
Черно-белая пленка, мужчина средних лет в костюме клерка, девушка-блондинка, геометрические линии промышленного района, состоящего сплошь из пыли, стен и труб. Казалось бы вполне обычные декорации, взятые из будничной жизни. Еще более банальная фабула. Генри, тот который в костюме клерка, получает приглашение отобедать в гостях у своей подружки Мэри. Потом оказывается, что Мэри беременна, и он должен на ней жениться. Что может быть проще и банальнее? История, древняя, как мир, и привычные нашему глазу декорации. Ничего необычного и сверхъестественного. Если бы не Дэвид Линч.
Мастерство сюрреалиста Линча в том и заключается, что он из обыденного может сотворить сделать шедевр, загадочный и мистический, омерзительный и в то же время притягательный. «Голова-ластик» - это кошмары во сне. «Кошмары о рудных и непонятных вещах», как говорит слоган фильма.
Картина с первых кадров вызывает ассоциации с абсурдными романами Кафки и сюрреалистической живописью. Главное, что их объединяет, - это гротеск, он повсюду, в каждой детали, измененной до неузнаваемости. Мы уже не может узнать свой привычный и будничный мир, все кажется нам невероятным, плодом воображения какого-нибудь сумасшедшего. Ни одной привычной черты. Гротеск меняет абсолютно все, даже лай собак кажется нам необычным. Гротеск порождает страх. Некоторые эпизоды заставляют нас оглянуться.
Даже самое обыкновенное окно. Но за ним – стена. Тяжелая кирпичная стена, через нее не проникает ни свет, ни тепло. Двери, которые почему-то открываются в обе стороны. Мужчина, поворачивающий рычаги чьей-то жизни. Кокос, становящийся для Генри целой планетой. Карикатурная девушка-идеал, зовущая в рай и ужасающая своей чистотой. Этот ряд можно продолжать бесконечно.
Все эти эпизоды заключают в себе идею. Каждый образ, каждая деталь, - в этом фильме значимо все. Все несет в себе смысл и составляет единое и непостижимое целое. Но любая ваша попытка заключить весь этот невыразимый смысл в четкие рамки слов и предложений, окончится неудачей. Главная идея фильма все равно не в словах, а в тех катарсистических ощущениях, которые испытываешь после его просмотра.
Очищение через страх, вот что дает почувствовать нам режиссер. Но страх этот не дикий и животный, основанный на инстинкте самосохранения, а страх как порождение нашей безграничной фантазии, обостренной сюрреалистическими картинами Линча.
За пределами фильма течет нормальная размеренная жизнь. А здесь Линч пытается вспороть бинты нашего сознания, чтобы заглянуть внутрь, увидеть наши страхи, вывернуть наизнанку все скрытое, темное и тайное. Очистить. Опустошить. И в этом главная его заслуга: ЛИНЧевать до полного опустошения, до катарсиса.