Становлюсь чертовски болтлив, так что всяческие мыслишки, оформленные в слова будут здесь появляться все чаще и чаще...Параллельно со стихами, конечно:) Что нового на поэтическом фронте? Ах, да... Цикл Иночь, которым я все не устаю говорить, торжество моего личного имаженизма, он немножко совсем поменялся... Пятое стихотворение цикла под названием Архитектор Луны я на этой неделе переписал...Не нравилась мне первая версия... Не дотягивало стихотворение до своего шикарного названия. Помещаю сие творение ниже.
Архитектор Луны
Луна – такая большая, желтая
Она не может быть пуста
Земля ее посеребренная
Ведь чья-то родина, судьба…

Черника ночи нашептала:
На темной скрытой стороне
В блестящей башне из металла
Живет волшебник на луне.

Спросите, кто наклеил звезды
И взбил подушки облаков?
А главное большие грезы
Сшивает в кинопленку снов?

Встречайте это Архитектор
Далекой яркой желтизны!
Его судьба уходит в вектор
Безвременья веков луны.

И каждые картины сна -
Его творений галерея,
Веками твердая рука
Все чертит, грезы наши сея.

И в темноте из-за окна,
В её немом великолепии,
Его широкая душа
Раскрылась в радостном творении.

Он одинокий, неизвестный,
Волшебник яркой желтизны,
Слуга творенья самый честный,
Он просто… Архитектор Луны.
28.09.2009

Вот.. Теперь немного от интересных задумок. Есть идея, здесь вот, в этом самом дневнике писать такие вещи... Маленькие прозаические рассказики, образы обычных дней обычного поэта... Да, что я говорю, встречайте можете не любить, но жаловать... Записки имажиниста.

Записки имажениста: О Немецком и о том, как становятся поэтом.

Самый конец июля. Последние денечки второго летнего месяца. Довольно жарко, и это чертовски приятно, поверьте. Подъем, быстрый и бодрый, хватаешь чашку, бросаешь в нее задорно растворимый кофе, кипяток, молоко: шик! Яичница приветлево шкворчит со сковордки будто с непонятной радостью говорит: Съешь меня, съешь меня! Ты собственно безжалостно ее употребляешь и бьешь кулаком кофеина в сердце. Скорость твоя неимоверно высока, тебя, будто пулю из револьвера, выстреливает из квартиры в до мелочей памятный неопрятный дворик у дома.
Движение по городу. Пульсация, толчки столичного сердца движут и движут жителей по венам метро, по капилярам дорог. Есть в этом городском хладнокровном стадном троллейбусно-поездовом перемещении свой особый шарм, вроде взглянешь и как-то отвратно... Люди, люди, люди - они как-то выглядят буздушно и безучастно, все им кругом чужие. Однако шарм в любопытстве... Да-да, в обычно любопытстве. Смотришь в лица, пытаешься поймать взгляд, проследить мимику, подглядеть, что же там читают в книжке, словом, интересно попытаться выяснить, что же за мысли у людей в головах. У меня тут есть одно приимущество, я все-таки поэт , хоть я, как и все, для всех чужой, но мне в силу своей работы все НЕ чужие. Это немножко угнетает, но позволяет узнать множество всего.
К чему это я. Выходишь на Авиамоторной, выбираешься из подземелья. Лефортово. Парк по правую руку...Еще подождите к нему вернемся апосля... Едешь целеустремленно на трамвае, народу совсем немного, есть в этом какой-то налет старины. Ей бо! Не прощу, если из города когда-нибудь пропадут трамваи, заменившись новомодной какой-нибудь техникой. Твоя остановка. Люди даже странно взглянут на молодого парнишку. Объявляют: Введенское кладбище. Не обращаешь внимания на людей, не важно, что о тебе подумают, важно в жизни поэта другое... Важно, что ты им скажешь, когда придет время. Брр... Что-то пафосное высказалось.
Немецкое кладбище...Бывали ли вы там? Честно сказать, оно очень и очень красивое... Деревья, высокие, зеленые, аккуратные могилы, дорожки, как в парках, и памятники...памятники... памятники. Их очень много, каждый со своей историей, каждый какой-то особенный. Заходишь и видишь два практически одинаковых черных обелиска, и выведено на одном из них латиницей фамилия: Эйнем. Знаете ли, кто это? Фабрика "Красный октябрь" - это товарищество Эйнемъ, всеми любимые конфетки от многими неведомого немца. Захоронения легендарных Нормандия Неман, французские-летчики, доблесная эксадрилия времен великой отечественной. Всегда прихожу пять минут постоять возле могил доблесных героев, семейная традиция. Что еще? Да, камень за камнем, крест за крестом, памятник за памятником, бюст за бюстом - каждый скрывает что-то волшебное. Вот это могила заброшена как-то, а вот здесь будто каждый день бывают, а здесь вот свежая, а здесь вот дорогущий мемориал, а здесь просто крест... Немецкое кладбище толком и не опишешь. Его, конечно, лучше увидеть. Есть в этом месте свой особенный дух тишины и покоя, живых там мало, а те, что есть пришли далеко не шуметь, ну, а о мертвых и речи не идет.
Шагаешь по дорожке, целеустремленно вперед, довольно долго, время здесь тянется и тянется, мысли так и переполняют голову, теплым летним ветерком, длинным июльсим днем, сотней болезненных событий.
Дошел. Цель маленького путешествия на немецкое кладбище. Черный камень, небольшой... А на нем высечены имена знакомые до боли, правда... Правда не прадеда, не прабабку не помню...А вот Деда, помню и еще как, мой второй папа. К чему это все? Жизнь она печально настойчива... Ты хочешь одного,а она говорит, что ты создан для другого, намекает, что заменить тебя не может. Ты хочешь обычного счастья, приходить домой и чувствовать на щеках влажные поцелую детей, своих детей, обнимать жену, Любимую Женщину, знаете, такое ведь бывает, что полюбил раз и на всю жизнь... Вот, такого хочется... Запахов ужина, глупых детских вопросов: Пааап, пааапа... Да, за одно это " Пааапа" душу бы продал. Причем тут Немецкое? Причем тут дедушка? Просто приходишь немножко всплакнуть и поговорить, рассказать о том о сем, может быть кто-то и не верит в это все,а я лично верю, что мертвые тоже слышат. Все рассказываешь, рассказываешь, а потом просто буквально молишь, просишь, понятно о чем... О Ней, о той единственной и не повторимой, глупо, по-мальчишески? Я творческий человек, мне можно. Заканчиваешь свою слезливую речь, чтобы потом всего через месяц совсем разучиться плакать. И главное о чем я...
Берешь свою ладонь, тихонько подходишь вплотную к черному камню и прикладываешь теплую плоть к граниту. Он холодный, он всегда должен обжыгать низкой температурой и зимой, и летом, и в любое время. Мемориальный камень. Физически так и есть, он холодный...Но греет! Он будто бы передает особое тепло в ладошку. Ты разворачиваешься и уходишь с мыслью, что все будет хорошо, обязательно.
Через какой-то жалкий месяц. Снова Немецкое. И никакого простого счастья на горизонте... "Четыре сыночка и лапочка дочка": блажь, забудь. Приходишь, чтобы положить бумажный самолетик возле черного камня. Судьба решена, жизнь решила, рассудила... Ты стал настоящим поэтом, взамен простых своих мечтаний.
Уже не так долго общаешься, уже разучился плакать над своими словами, уже сыпятся они хладнокровно красиво, как и лето скоро осыпется уже желтеющими листьями. Собираешься, уходишь. Однако, вдруг долго-долго сидишь в Лефортовском парке, с немного покрасневшими глазами, свои слова своими словами, а память памятью. Вот, в общем, и все, так становятся поэтами...Принимая свой рок где-то в Лефортовском парке сохнущей солью на щеке. Ах, да, важно... Уходя, я точно так же, как и месяц назад, приложил руку к камню... Холодный... Но все-таки греет...


Вот и все. Если у кого-нибудь хватит сил прочитать все это, да еще и с интересом, большое ему спасибо. Не буду говорить до свидания, скажу до скорой встречи:)