Цикл подходит к своему концу. Нет-нет, он давно написан, но... Не все самолетики еще нашли своих владельцев. Осталось еще два, а по сути один, потому что другой уже практически в руках адресата.
Каждый из семнадцати самолетиков - кусочек меня, больше или меньше... Я что-то вроде пазла из семнадцати деталей. В начале этого поэтического действа с раздачей себя я не придавал особого значения тому, что отдаю эти самые бумажные вещицы. Однако сейчас... Сейчас, когда их у меня почти не осталось я понимаю, что на самом деле с этими самолетиками я вытекаю из себя, будто бы я смертельно ранен и вместо того, чтобы спасаться я собираю в пригоршню бьющую ключом кровь и раздаю ее людям и не только. Кажется, что, отдав, последний самолетик, я потеряю себя такого, какой я есть... Я уже почти потерял. Я расскажу для начала главное, оставлю историю семнадцати самолетиков о том, кому или куда они попали в руки.
Первый самолетик я отдал отцу, часть меня и так всегда с ним, а как же еще? Это было естественным. Потом один самолетик был спрятан в Михнево, в моем родном и теплом месте, в лучшем месте на Земле. Следующий отправился в то место, где я 15 июля этого года обидел розу... Я обломал ее стебель, оборвал листочки, прикрепил ее скотчем к конверту с посланием и сунул в почтовый ящик... Однако я ей пообещал, что расплачусь, вот и отдал долг ввиде самолетика. Еще один крылатый кусочек моей души оказался в руках моего названного Брата, я не мог ему не оставить себя. Следующий попал к моему очень хорошему и старому другу, очень мне близкому и любимому, он попал к Даньке. Еще пару бумажных кусочков души оказлись у двух девушек, не просто друзей... Они мне, как сестры, может они этого и не знают, но я их таковыми считаю, поэтому самолетики есть у них, у Насти и Кати. Не осталась без самолетика и моя хорошая и понимающаяя подруга Настенька, не остался и близкий мне, хотя и своебразный человек, Артем. Еще один самолетик оказался в руках у девушки, которая смогла за очень короткий срок стать моей очень хорошей подругой, он у Ксю. Один из самолетиков спрятан в подножии памятника Есенину, как дань тому, что я очень понимаю его. Самолетик, который символизировал мое поэтское естество, отправился в руки случайной незнакомой девушки, официантки в кафе, ее, кажется, звали Виктория, не припомню. Один самолетик, который тяготил к Дому в нем и остался, как дань тому, что Дома всегда будет кусочек меня. Ну, конечно же, я не оставил без самолетика своего любимого Деда, так что теперь на Немецком кладбище лежит кусочек меня. Последний самолетик цикла, самый большой кусочек меня остался у моей Любимой Е.С., не знаю, что с ним, его уже передавал мой друг. На данный момент у меня их два...Осталось два самолетика, один уже завтра будет в руках у моей Мамы. Останеться один... Самый странный самолетик... Он должен был упасть в Патриаршего моста, но я не смог выбросить кусок себя просто так, в реку. Он моя последняя зацепка за свое естество. Я раздал всего себя и как-то пусто, этот самолетик, этот одинокий самолетик, он не дает мне почувствовать оконченности и завершенности, не дает почувствовать полного опустошения, он держит меня. Я еще не придумал его судьбы, пока он у меня... На нем даже стихотворение символичное осталось, стихотворение мольбы и ожидания. Пока я не брошу его с моста, пока не могу. Вот и вся история семнадцати самолетиков одной души. Безобидная концептуальная задумка, волею жизни стала настоящим магическим ритуалом. Оставляю немножко загадкой, кому какие самолетики достались, хотя больше половины очевидны. Вот моя исповедь, исповедь бумажного самолетика.
Мне сейчас как-то дурно и плохо, даже физически, я, кажется, совершил что-то странное... Хочу сказать всем и каждому, и тому, кто мне как родня, и тому, кто чужак: Простите меня за все, что сделал, делаю и сделаю не так...потому что я себя простить не могу.