Нольшой отрывок из цикла "Мистерии стихий" , начало истоии.
"Смотритель маяка и Женщина-Чайка."
Когда он проснулся - солнце было уже высоко. Ее не было рядом... окно было разбито и на подоконнике - несколько капель крови... Она превратилась в чайку и разбила стекло, что бы вырваться на волю. "О боже , что я натворил!!" - прошептал Смотритель Маяка.
Его раздумья были прерваны окриком. Это был Почтальон. Этот пьяница раз в неделю привозил ему макароны и газеты, и пополнял запасы рома, часть из которых выпивалась обоими в тот же день. Почтальон и Смотритель были оба немного сумасшедшими, только каждый по своему. Смотритель - добровольный затворник на шпиле безымянной косы, из сострадания к ветру и скалам берегущий от них корабли, дабы не проклинали лишний раз стихию вдовы моряков. Почтальон - вечный скиталец, обрекший себя на эту участь из сострадания к узникам моря. В этот раз, откупоривая вторую бутылку, почтальон сказал: "На Вашем месте я бы уже давно отсюда удрал". Эта фраза подлила масла в огонь. "Как можно сбежать из рая?" - в ответ ухмыльнулся хозяин и снова призадумался. Вечером Смотритель бесновался. Белое пианино и стены были забрызганы осколками и ромом, будто кровавым месивом в мясной лавке. Потом он взял себя в руки, и закурил трубку, долго сидел, размышляя. Знакомый, родной голос Женщины-Чайки вывел его из оцепенения. Встрепенувшись, как голодный коршун, он вылетел в окно. Лишь только случайность и пьяные глаза спасли его от полета, - зацепившись курткой за раму, он решил вернуться назад...
Это случилось, когда над море взошла бирюзовая луна. Вернувшись в свою комнату, он услышал сперва тихие звуки музыки. Откуда взялось фортепиано в маяке, он не знал, это была одна из странностей, разгадкой которых он даже не думал заниматься. Оно было там до него, и использовалось как подставка для вещей. Ему никогда не приходило в голову им воспользоваться иначе. Потом он увидел женщину, перебирающу клавиши. Музыка была созвучна прибою.
Платье женщины было цвета морской волны, а подол - белый и такой волнистый, как морская пена, а рукава были чем-то похожи на крылья - они также плавно взлетали, когда ее руки брали аккорды на старинных клавишах таинственного белоснежного фортепиано. Он невольно залюбовался ее руками, изгибом ее шеи, и уже не мог оторвать взгляда от ее прекрасного облика. Он растворялся в звуках незнакомой, но такой чарующей музыки и ощущал что эта музыка, и эта женщина были здесь всегда, были частью его самого, той частью, о которой раньше он не подозревал, лишь соприкасался иногда в своих странных тревожно-счастливых снах... А потом просыпался как чумной, не понимая, о чем были эти сны... Женщина играла для него всю ночь, и только под утро ее нежные пальцы устали, и музыка растаяла, как будто растеклась морскими волнами по маленькой комнатке маяка... Женщина обернулась и посмотрела Смотрителю прямо в глаза. И Смотритель увидел, что ее глаза были цвета грозы - такие же темно-синие и тревожные... Он сделал шаг навстречу к ней, чтобы прикоснуться, но в этот миг женщина превратилась в белоснежную чайку, и, прежде чем он смог опомниться, вылетела в раскрытое окно... В его ладони осталось лишь огненное перо, которое постепенно становилось холодным, белоснежным...
Это перо как отражение неожиданной встречи стало причиной еще одной череды вечерних грез. Дни его были наполнены насущными заботами, а солнце на закате - пробуждало неистовую тоску. И он отправлялся искать хозяйку пера в стаях морских разбойниц. Вслушиваясь в голоса чаек, он будто начал понимать их, различая самые разнообразные оттенки их криков. Ему чудилось что одни хохочут, смеясь над его причудой, другие оплакивают его возникшее вдруг одиночество. Скитаясь по каменистому побережью, не видел только - Женщина-Чайка стала его тенью и преследовала по пятам, неспособная дать о себе знать.
Он был равнодушен к обществу. Он был влюблен в море, волны, камни, чаек, в Бирюзовую Луну,приходившую раз в месяц, и некоторым образом в пахнущий керосином буксир с ромом и макаронами. Удивительно, как это корыто вообще держалось на плаву. Ему было достаточно пьяницы почтальона, что бы ощутить связь с миром. Он не был одиноким, пока не увидел Женщину-Чайку. Одиночество - финал потери части своей души.
А Чайка летела над грозовым небом, и казалось, что ее крылья сейчас заденут бирюзовую луну, которая взошла прямо над маяком... Ей так не хотелось улетать, но древнее проклятие было неумолимо - на исходе бирюзовой луны она должна была вновь превращаться из женщины в Чайку и лететь дальше и дальше навстречу своему одиночеству. Да, она была одинока... Одинока среди тысяч других чаек, которые галдели вокруг и не думали ни о чем, кроме рыбы и своих птичьих раздоров и сплетен... Она, живя среди них, предпочитала смотреть на небо и вспоминать шепот, странный шепот, который услышала еще в детстве... Чей это был шепот - она и сама не знала, наверное сама Богиня Моря приходила к ней в ее детские грезы... "Однажды, когда луна будет бирюзовой как морская вода, ты увидишь вдалеке огромную яркую звезду. Она будет сиять так ярко, как тысячи звезд! Ты полетишь к ней и превратишься в Женщину.. Ты узнаешь счастье, о котором даже не помышляешь... Но потом ты опять превратишься в Чайку....С тех пор Чайка знала для чего она живет. Для того, чтобы однажды увидеть огромную яркую звезду... И чтобы лететь туда, прямо на нее, и проходя сквозь ее ослепительные лучи превратиться в прекрасную Женщину в платье цвета морской волны... Она не знала, что будет дальше, но уже только одно это видение давало ей смысл и казалось удивительным, ни с чем не сравнимым счастьем. Каждый день она всматривалась в небо, надеясь увидеть свою звезду, она летела дни и ночи над новыми морями и новыми землями, почти всю планету пролетела она, и разные звезды загорались над ней - и большие и маленькие, и белые и зеленоватые, но той самой заветной звезды, о которой говорила Богиня моря, не было..
Когда однажды на горизонте показался ослепительный свет, манящий, таинственный - она не поверила своим глазам. Это была та самая звезда, мысли о которой не оставляли ее ни на минуту... Небо было освещено ярко-бирюзовой луной, и казалось таким же пенящимся и безумным как море... Чайка летела вперед, на зов своей Звезды - уже не различая летит ли она по небу, по морю, или по пространству иного мира, пока почти не врезалась в стены старого маяка, свет которого и был этой священной Звездой. К счастью, окно было открыто, и Чайка влетела внутрь. И вдруг она стала наблюдать как превращается в иное существо - в прекрасную женщину с тонкими пальцами и каштановыми волосами... Ее руки потянулись к белому пианино, которое стояло в углу и было заставлено разными предметами. Не раздумывая, она смахнула их на пол и открыла инструмент. Ее пальцы стали играть, вроде бы это умение было дано ей от рождения. Музыка лилась, наполняя пространство старого маяка, и будто все перерождалось в нем, пробуждаясь к новой неведомой жизни...