Много дней много ночей без тебя мой свет.

За прошедшие неделю с лишним, с написания в ворд последней записи, со мной случилось несколько интересных событий, но по сути всё это какая-то бодяга...

Двадцать третье февраля прошло ещё более незаметно, чем обычно, что порадовало. Я даже ежегодного пафоса патриотического не успел наглотаться, слава сиропу.
Числа до 30 всё вообще было очень круто, спокойно и хорошо. Полностью абстрагировавшись от всяческих проблем, я воспрял духом и даже начал краситься. Хэ хэ. Было забавно. Делаю это до сих пор, но успел поругаться с предками (поделом мне, не в штатах живу, а грёбаной дыре гопнической)...

В один из серых полу дождливых дней мы с Баунти решили погулять. Незадолго до встречи я сам погулял по высокому берегу, погрустил под «YellowCard», посмотрел на зимнее море. Потом двинул к Октябрю на встречу. Пока ждал девочку ко мне подошёл шатающийся, бедно одетый молодой человек и попросил извинения и немного денег. Я сначала отказывался, как делаю обычно проверяя человека. Увидел в его глазах доброту, стыд и смущение и достал последнюю десятку. Он поблагодарил и разговорился со мной. Оказалось, что зовут его Игорь, что он инвалид какой-то степени и занимался всю жизнь ремонтов эклектических приборов. Жизнь была в принципе нормальной, он даже играл в каких-то анапских группах, пока, устанавливая спутниковую антенну, не упал и ударился головой. Он показал шрам на височной части черепа, я испугался и поскорее закрыл эту тему. Игорь сказал, что мать забрала у него паспорт, чтобы получать пособие по инвалидности и денег ему не даёт. Вот он и побирается. Пришла Баунти и мы распрощались.
У нас немного схожие проблемы в личной жизни оказались и мы дискутировали об этом и не только, бродя по набережной. Ещё Баунти, как постоянный обыватель и резидент городской тусовки сказала мне две приятные вещи:
1. В тусовке всегда могут обсуждать людей, даже просто говорить о них, и обо мне, как сказала она, никто никогда не говорил ничего плохого;
2. Все заметили и обалдели с того, как изменилась Мася, став моей девушкой;
Я почувствовал гордость за себя. Как будто проделал какую-то работу. На самом деле эта работа проделывалась с детства незаметно и как-то под влиянием внешних факторов... Короче, когда становилась моя личность, вера, убеждения, принципы и прочее. Так что я хороший мальчик даже для сборища алкашей и зачастую бездушных людей. Горжиос.
Побывали даже в Калифорнии.
Когда шли к месту прощания, на нас, как снег на голову, напали репортёр и оператор «39 канал». Сказав только «Здравствуйте» они протянули нам микрофон и началось:
- Как вас зовут? Как на вас отразился кризис?
Минута смеха внутри нас вылилась в минуту тупняка и банальных фраз, которые они сами и предложили нам сказать. Всю дорогу дальше мы смеялись над этой придурочностью! Почувствовали себя крутыми, что, наверное, попадём в телевизор и подняли друг другу настроение.
Потом попрощались, и я пошёл в 12мкр и сел на маршрутку.
Через два дня в семь часов вечера в аське у меня с Машей Ведьмой состоялся такой разговор:
М: Не хочешь погулять?
Э: Я живу в посёлке в 20км от города.
М: Ну и что? Можно у мя переночевать сегодня?
Через 35 минут уговоров я неожиданно для себя сидел и выпрямлял волосы, красил глаза и шнуровал кеды, чуть ли не одновременно. Через ещё минут 45 я уже шёл, встреченный миниатюрной Машей к ней с Баунти в квартиру. Машка такая маленькая!!! Офигеть!!! Обалдеть!!! Она мне, наверное, по солнечное сплетение ростом, если не ниже, хотя она не маленькая по возрасту. Худенькая и смешная! И не глупая, когда начинает говорить мне интересно слушать! Я давно не слушал новых людей, особенно девочек.
Ну, в общем, я провёл с ними ночь. Гарри Поттер две части, Из 13 в 30, чай и разговоры об отношениях. Потом сон. На утро нас покинула Баунти. Выругавшись, она убежала к себе домой в 1 подъезд. Мы немного подремали с Ведьмой, пока я не прошептал слово:
«Менталитет»
Больше мы спать не могли. Подрались зайцем, потыкались пальцами, пощекотались, посмеялись и заговорили о девушках.
Через часа два или три я побежал под дождём в университет. Посмотрел расписание, поболтал с Сержантом и снова побежал под дождём на остановку.
Всё это время, с утра, я был до охуения загружен любовью к Масе. Вплоть до сегодняшнего утра я страдал, прямо как раньше. Полторы недели уже не испытывал ничего подобного.
Писать не буду, просто скажу, что она до сих единственная в моём сердце и чувства не стали слабее ни на йоту.
Я боюсь понедельника. День, когда скорее всего я увижу её после её поездки. Увижу в универе, на перемене. С ним. В объятиях, руках, поцелуях. Бля, тошно. Две мрази. И вот я боюсь этого дня, потому что возможно два исхода, если я это увижу:
1. Я буду снова разбит и уничтожен в очередной раз;
2. Мои старания убить надежду, мои труды к презрению, сработают, и я холодно восприму её нахождение перед моими глазами и только рассмеюсь её потаскушническому величеству и тупости.
А ведь она будет такая крутая! Хэ хэ хэ. Супер высокомерная и с воспарившим духом.

Трейторы, не умеющие любить.
Ведь всё-равно ты не любила меня эти семь месяцев. Теперь-то я знаю это.
Поэтому так легко и бросила, ещё до Н.Г. в своём сердце, захотев просто другого, покруче.
Идиотка.