Из темного подъезда мы попали в уютный, но пыльный холл. Перед нами четыре двери. Одна из них под номером 69 – наша цель. Открываем. Ключ не поворачивается в замочной скважине. Он как будто протестует против вторжения. Но все же впускает нас во внутрь.

Вот мы в прихожей. Темно. Ищем выключатель. Щелчок. И одинокая лампочка без абажура загорелась, освещая маленький, уютный, но немного грязный коридор. Здесь минимум мебели. Небольшой потрескавшийся шкафчик. Самодельная калошница для обуви. Вместо дверок на ней две шторки в тон обоям. На стене небольшое круглое зеркало. Ему много лет, и время взяло свое. Отражение в нем мутное, а когда – то черная резная рамка посерела и покрылась толстым слоем пыли.

Из прихожей мы попадаем в ванную. Здесь пахнет сыростью. И очень неуютно. Когда – то белая раковина посерела. Эмаль в ванной потрескалась, а плитка над ней покрылась желтым налетом. Ванна не располагает к себе, и я побыстрее оттуда выхожу.

Следующий объект рассмотрения – комната. Дверь в нее прикрыта. Очень хочется, что бы она не соответствовала ванной. Дверь открылась легко. В нос ударил резкий запах сигарет. Первым в глаза бросился угол около окна. Там стоял мольберт, а вокруг него по полу были хаотично разложены картины. В основном, портреты незнакомых мне людей. Вдоль стены протянулся шкаф с множеством старинных фотографий, стоящих на полочках, и так же покрытых пылью. У противоположной стены диван, окруженный двумя мягкими креслами. В центре круглый, на удивление чистый стол, застеленный цветной скатертью. Вместо телевизора на тумбочке около кресла стоит большое старинное радио. На его каркасе большое изображение олимпийского мишки. Похоже, что радио в рабочем состоянии. Похожее когда – то было у моей прабабушки. И до сих пор лежит на даче где- то на чердаке.

Из комнаты попадаем в кухню. Она оказывается совсем миниатюрной. Кухонный стол, раковина, плита холодильник, несколько подвесных шкафчиков – все, что смогло здесь поместиться. В холодильнике только трехлитровая банка с огурцами, кусок сала и пустота. В морозилке половинка нарезного (никогда не слышала о таком способе хранения хлеба). В уголке единственная табуретка со стопкой газет. На подоконнике - кактус. Его земля вся в чаинках. Хозяин явно боролся за то, что бы он зацвел, где – то узнав о таком способе удобрения. Кактус же просто игнорировал все эти усилия.

По всему этому описанию очень сложно было понять, кто здесь живет. Квартира не располагала к себе. Но почему – то было очень любопытно посмотреть на ее хозяина.

Его на днях положили в больницу с переломом ноги. Это оказался друг дедушки моей подруги. Веселый, не в меру говорливый одинокий пожилой человек. Он шутил не переставая и в противоположность своей квартире вызывал только положительные эмоции. Он располагал к себе и вызывал доверие.