Аристотель о Платоне
Создается впечатление, будто основное усилие Аристотель направляет на критику главного положения платоновской философии - его учения об "идеях". Поэтому и считают, что критика "идей" Платона - это критика идеализма, как идеализма вообще. Что Аристотель будто бы возвращает причины и начала в мир вещей, утверждая, что общее не может существовать отдельно от единичных вещей, представляющих собой неразрывное единство формы и материи.
Однако это не совсем так или даже совсем не так. В какой-то момент своей творческой жизни Аристотель действительно думает об истинном бытии, ищет его и считает указанное положение действительно верным. Но со временем, он снова возвращается в этом вопросе на платоновские позиции. Продолжая критиковать последнего, Аристотель ищет в его учении слабые места. Но, видимо, не для того, чтобы покончить с его главной мыслью. Напротив, Аристотель зависим от нее, ибо аристотелевские "формы" не только похожи на "идеи" Платона, но и в определенной степени тождественны им: они могут существовать не только в единичных вещах, но и отдельно от них. Поэтому критика Аристотелем учения об "идеях" - это никак не критика платоновского идеализма.
Аристотель сам идеалист, но его идеализм не абстрактно-всеобщий, а конкрено-всеобщий. И в этом главная черта аристотелевской "первой философии", отличающая ее по характеру от идеалистической диалектики Сократа и Платона. В связи с чем, философия Аристотеля не только сближается с научным знанием, но и становится с ним в один ряд. Она откровенно провозглашается Аристотелем "главной" и истинной наукой, тогда как сократо-платоновское направление в теории познания объявляется Аристотелем "мнимой мудростью".
Итак, центральная идея Платона - эйдос - почти полностью перешла к Аристотелю, который также как и Платон, не мыслит единичных вещей без общего, одинакового между ними, т.е. без их идей. Аристотель соглашается с Платоном в том, что что "вечные вещи - прежде преходящих". Но он показывает ошибку Платона, наделяющего самостоятельным существованием родовые понятия, то, что самостоятельно существовать не может.
Строя свою концепцию в полемике со взглядами своего учителя, Аристотель упрекает Платона в том, что тот так и не смог правильно решить вопрос об отношении идей к вещам. Сам же Аристотель отдает предпочтение не родовым, а видовым понятиям. Ибо считает, что вид первичен не только по отношению к роду и другим более общим категориям, но и по отношению к единичным вещам. Аристотель бьется над проблемой взаимоотношения общего и отдельного, эмпирического и рационального. Он видит два варианта. Первый - предусматривает существование мира идей в отрыве от мира чувственно воспринимаемых единичных вещей. Тогда как согласно второго - невозможно отрывать идеи от самих вещей, невозможно отрывать общее от единичного.
И Платону и Аристотелю ясно, что любая чувственно воспринимаемая вещь не может быть не оформленной или находиться вне отношения к другим вещам. Трудность с которой столкнулся Аристотель заключалась в выборе: признать или отвергнуть существование обособленного мира сверхчувственной реальности.
Согласно одним концепциям философские взгляды Аристотеля, начавшего в качестве ортодоксального платоника, эволюционируют в сторону все большей и большей удаленности от платонизма. Согласно другим - наоборот: наиболее резким противником Платона, Аристотель выступает именно в ранних своих сочинениях, тогда как в наиболее зрелых, он по существу возвращается к идеализму Платона. Нам представляется, что в вопросе о признании мира идей, второе утверждение более соответствует действительности.
Но как бы то ни было, Аристотель вполне разделяет основные воззрения своего учителя, а его полемика направлена исключительно против чрезмерной обособленности идей от чувственного мира, против их предельной общности в силу которой, они не способны были объяснить мир явлений.
Поэтому, основной задачей философии Аристотель считает познание отношения общего к частному и создание на этой основе науки логики. Ее основным принципом является та мысль, что общее, будучи основанием для определения частного дает возможность выводить последнее из общих причин. Аристотель ищет ответы на волнующий его вопрос: в какой мере одно понятие можно подчинить другому. Он ищет правила, по которым следует зрелой науке выводить из самых общих начал всякое специальное знание.
А поскольку познание состоит в утвердительном суждении, выражающем реальную связь, постольку всякое научное познание состоит и в определении общих понятий, и в выводе частных суждений из общих. Отсюда вытекает учение об умозаключениях и доказательствах, которое Аристотель называл Аналитикой. Истинное и ложное, он ищет в соединении понятий, которые что-либо утверждают, или отрицают. Таким образом, различие между сократо-платоновским и аристотелевским подходами заключается в том, что в первом случае во главу угла ставится понятие, а во втором - соединение понятий или суждение.
Разбирая вопрос о том, что можно принимать за начала вещей, а что нет, Аристотель считает, "что роды не начала вещей". На наш взгляд, именно в непонимании этого, кроется причина поражения всех абстрактно-всеобщих способов мышления. Иначе говоря, главный их недостаток, как и недостаток сократо-платоновской направления в абсолютизации предельно общих понятий - категорий. Тогда как главное достоинство аристотелевского метода - конкретизация философского мышления. Это достигается за счет активного использования всего спектра не только классификационных, но и сравнительных понятий - видов противолежания. При этом, надо понять, что у Аристотеля противолежащее - это родовое понятие, а мыслить только более общими понятиями, чем видовые - значит завести мышление в тупик, как это по мысли Аристотеля, сделал Платон.
Тот же недостаток обнаруживается и позже, например, в философском учении Гегеля или в марксизме, когда вместо конкретных различий, т.е. видовых понятий, используются понятия предельной общности. Такие, например, как "конкретное тождество" у Гегеля или "противоположности" в марксизме. Это утверждение относится и к трем наиболее общим законам развития: закону взаимного проникновения противоположностей, закону отрицания отрицания и закону взаимного перехода количественных изменений в качественные.
В философии Аристотеля воплотилась, может быть даже не осознанная до конца самим автором, сущность конкретно-всеобщего мышления. Но воплощение это произошло накануне упадка философии и не только ее. Разложение охватило все греческое общество в эпоху Просвещения. Поэтому философию Аристотеля можно рассматривать в качестве его завещания всем грядущим поколениям людей.
Тем самым подводился итог не только деятельности софистов, направленной на совершенствование искусства доказательств, но и деятельности Сократа и Платона, направленной на создание абстрактно-всеобщего способа теоретизирования. И Аристотель как "отец логики" с триумфом его завершил. Но он не остановился на этом способе мышления, а пошел дальше по пути конкретизации философского знания. И хотя эту работу он только начал, его с полным правом и здесь можно считать пионером. Поскольку в отличие от своих предшественников, он видел мир не с одной точки зрения, обусловленной тем или иным сравнительным понятием, а со всех доступных ему позиций, обусловленных видами противолежания.
В итоге, мы можем четко выделить два направления, сложившихся после Аристотеля в древней европейской философии: ионийско-аристотелевское и элейско-платоновское, в основании которых лежат два совершенно разных способа мышления. Первый - это конкретно-всеобщий способ, опирающийся на весь спектр классификационных и сравнительных понятий, опирающийся также и на формальную логику, тогда как второй - это абстрактно-всеобщий способ, в основе которого лежат в основном наиболее общие классификационные понятия - категории.
И действительно, когда мы читаем диалоги Платона, перед нами скорее всего художественные произведения, нежели научные работы. Чего не скажешь о всех сочинениях Аристотеля, включая сюда и философские. Это касается и главной его философской работы - "Метафизики", имеющей характер явно выраженного научного труда.
Поэтому на вопрос: "является ли философия наукой", мы отвечаем: да! Философия - это наука, если при осмыслении противоречивого и релятивного мира она стоит на ионийско - аристотелевских точках зрения. В противном случае, говорим: нет! Философия - это конечно же, не наука, это ее тень. Она может быть талантливой и даже генеальной литературой, но не более того, поскольку при осмыслении действительности стоит на сократо-платоновских, абстрактно-всеобщих позициях.
Творчество Аристотеля является вершиной древней европейской философии, содержательность и разработанность которой были универсальны. Поэтому его долгое время определяли как Философа с большой буквы. Кроме того, творчество Аристотеля по своему характеру было выдающимся вкладом и в развитие естественнонаучного познания, что характеризует его и как крупнейшего ученого древности. Но в главной мысли, в главном содержании его философского труда, Аристотель так и остался не понятым и ни признанным по сей день. Поэтому к Аристотелю в полной мере подходят слова другого древнего мудреца, который сказал: "Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня...".
И действительно, до сих пор философам так и не удалось создать общезначимую и общепризнанную науку о началах и "первых причинах сущего как такового" - "первую философию" - в том плане, в каком ее понимал Аристотель.