[331x438]
Продолжение переживаний Франка на сон грядущий.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Время шло, город жил своей жизнью, нужно было куда-то ехать, что-то предпринимать, а не выпадать из времени и пространства, и Франк понял, что не в состоянии больше сидеть и ничего не делать. Он пытался настроить себя на трезвое решение проблемы, но ничего не получалось, и он рвался драться за своего парня - сначала найти и отбить у соперника, а потом уже наказать и самого Давида - наедине...

Франк обдумывал варианты, но все мгновенные эмоциональные порывы никуда не годились. Одним непродуманным поступком он мог разрушить все, потерять гордость, самоуважение, потерять самое ценное – Давида, и никакие бывшие любовники и случайные редкие встречи на стороне не стоили того, чтобы из-за ревности потерять то ценное, что было между ними.
Мимо его машины прошел парень, случайно заглянул внутрь и увидал Франка, неподвижно сидящего за рулем.

Что, я так глупо выгляжу? Или он меня узнал?

Но парень никак не отреагировал и пошел дальше, только взгляд его был удивленным, ничего больше.

Куда идти? Сидеть, не двигаться с места. Успокоиться. Я себя знаю - в запале наделаю глупостей, а потом пытаюсь все исправить. Честно говоря, не часто на меня находит, но если найдет, то серьезно...

Боясь самого себя, боясь потерять контроль над своими действиями, Франк выжидал. Заставлял себя дышать глубже и мыслить рационально. А когда надоело просто сидеть в машине, он поехал в бешеный дневной траффик, без места назначения и конечной цели поездки, уже не переживая, что может не вовремя среагировать или задуматься и заехать куда-то не туда: обычные будничные отграничения перестали иметь значение. Нужно было занять себя делом, любым, лишь бы отвлечься на что-то другое и отделаться от картины, которая не желала тускнеть и пропадать – как Давид садиться в машину Басти.

И вот Франк ехал, поворачивая на поворотах и останавливаясь на светофорах, старательно выполняя все правила дорожного движения, и дорога отвлекала от личной трагедии.
Постепенно вырисовывалась более приемлемая картина действий - не насилие и скандалы, а продуманная акция по отвоеванию любимого. Франк решил действовать осторожно: выведать информацию у всех, кто мог что-то знать, разведать обстановку, еще раз позвонить Давиду, вернуться домой и ждать, потом искать следы и намеки, задавать вопросы, но пока не выяснять отношений, выжидать время. Проанализировать все, что узнает, и дальше принимать решение - требовать от Давида признаний или уважать его право выбора и молчать.

За время отношений с Давидом Франк надеялся, что немного перенял его способность рассудочно смотреть на вопросы любви, понял его позицию и теперь уже чувствовал интуитивно, как бы Давид мог поступить на его месте. И вот в таком сложной ситуации Франк пытался рассуждать рационально и действовать таким образом, чтобы сохранить отношения, а не разрушить их. Но идиотские правдолюбие и прямодушие мешали неимоверно, человека не переделать в один момент, и Франку приходилось буквально приказывать себе успокоиться и действовать спокойно.
Франк знал, каких усилий воли ему будет стоить молчание, если он все-таки выберет этот путь, но представлял, что может случиться, если он прямо спросит про измену. Давид скажет, что нужно делиться, и что всегда должна быть свобода выбора... И этого Франк не выдержит, потому что для него нет понятия свободные отношения, и за то, что принадлежит ему, он будет сражаться до победы.

Автоматически управляя машиной, он прислушивался к себе, ожидая нового взрыва эмоций, и понимал, что пока будет контролировать каждое свое слово и действие, есть шанс выработать правильную линию поведения и в конечном итоге не потерять Давида. Франк всегда с усилием признавал, что был ревнивым, из-под прикрытия милой внешности иногда прорывалась агрессия, которая приводила только к разрушению, а меньше всего Франк хотел сейчас что-то разрушать. Спокойный и добродушный, Франк принадлежал к тем людям, которые до крови защищают свои интересы, буквально готовы драться за свои идеалы, но Давид не признавал и не переносил любые проявления агрессии, и поэтому нужно было собраться и терпеть.

Франк вздохнул, снизил скорость и остановился в шеренге машин на светофоре. В этот момент зазвонил мобильный, и по рингтону Франк понял, что звонит его мама.

С тех пор, как она узнала про отношения Франка и Давида, что-то неуловимо и тонко изменилось в том, как они теперь общались. Слова подбирались более осторожно, больная тема не затрагивалась, и мать, и сын как будто ходили по тонкой ниточке доверия и боялись открыто говорить. Не сговариваясь, оба решили притворяться, что ничего необычного не произошло.

Мама заговорила первой:
- Извини, можешь говорить?
Франк ответил не сразу, не зная, способен ли сейчас выдержать вопросы матери.
- Да.
- Как у вас дела?
- Все в порядке.
- Как группа? Концерты?
- Сегодня интервью было.
По взволнованному голосу матери Франк слышал, что его короткие ответы ее настораживают.
- Хорошо. Я звоню сказать, что отец выиграл тендер со своим проектом, он сейчас занят, потом тебе перезвонит, но я не выдержала и решила похвастаться!
- Замечательно, мам. Передавай ему привет и поздравления. Я перезвоню попозже.
Слишком сухо и зажато. Сейчас она спросит, о чем он переживает, и, как всегда, интуитивно угадает причину – так было с детства, когда Франк получал плохие оценки в школе или проигрывал на соревнованиях…
Мама продолжала:
- Он сам тебе перезвонит. Да, вот еще что. Опять заходил Флориан и напоминал про вашу встречу.
Франк резко сказал:
- Я вряд ли смогу приехать.
Мама согласилась:
- Да, точно так и я ответила. Но он не успокаивается, и попросил на тебя "надавить".
И тут Фло - даже мать достал…
- Бесполезно, не я решаю, когда и где у нас будут концерты и интервью…
- Совершенно верно, сынок.
- Я не скоро теперь приеду домой.
Мама вздохнула.
- Понимаю… Что-то голос у тебя невеселый. Проблемы?
Все, вот теперь начинает допрос по всем правилам.
- Нет, мам, все в порядке.
Угадает или нет? Может, все-таки подумает на проблемы с группой? Или…
- Из-за Давида? Поссорились, да?
…угадала. Вот и материнская интуиция.
- Нет… Я с утра болтаюсь по городу, уже немного устал, ничего не ел, вот и злой и голодный.
Франк сам не верил, что можно повестись на такую примитивную отмазку. И мама не повелась.
- Франк, ты же знаешь, что у тебя никогда не получится меня обмануть. Я… не хочу тебе лезть в душу и выспрашивать, хотя очень хочется, но в любом случае – не переживай, все проходит, любые ссоры заканчиваются… Не знаю, что посоветовать, у вас же, наверное, как-то все… по-другому.
Она начиталась статей в женских журналах?
- Да то же самое! Любовь она всегда любовь, какого пола бы ни были люди!
- Все, все, я поняла, не кричи. Ну, тогда любовь все победит?
- Я надеюсь… Мам, только ты не переживай, хорошо?
- Конечно, конечно… - она вдруг замолчала и продолжила очень тихо и нерешительно. - Франк, я не решилась спросить у отца Маркуса про… про однополую любовь, но я думаю, раз Бог создал тебя таким, то такова была его воля… И вы с Давидом… Ох, про такое нельзя говорить по телефону. Одним словом, я молилась за вас обоих. И теперь буду всегда молиться. Ты – мой сын, и я хочу, чтобы ты был счастлив…

Франк вовремя притормозил и избежал столкновения с едущим впереди Volkswagen'ом, подумав, что все-таки это была плохая идея – садиться за руль в его теперешним состоянии. Мама молиться Богу за них с Давидом… Удивительно, но сам Франк никогда не считал гомосексуализм грехом, хотя мог бы, с его то религиозным воспитанием. Но мало ли что бывает, и кто как сексом занимается, но их с Давидом отношения такие чистые, искренние… Были до сегодняшнего дня.

Мама молчала и ждала ответа, но не дождалась.
- Сынок, ты же не против? Как ты считаешь, разве грех – любить человека одного с тобой пола?
- Конечно, это не грех… Но так сложно…
- Любовь всегда такая, если она настоящая. Только в книгах пишут про безоблачное счастье, а полюбить – значит большую ответственность на себя взять, большое дело начать. Но она стоит всех усилий…
Теперь замолчали оба, тратя деньги на счету мамы, потому что поняли, что во вроде бы рядовом телефонном разговоре зашли неожиданно далеко.
- Хорошо, Франк. Тебе отец позже перезвонит. Все будет просто отлично, только верь в себя и никогда не унывай.
- Спасибо, мам. Ты всегда находишь нужные слова.
- Я стараюсь. Ну, давай. Звони.
- Ты тоже обязательно звони.
Напоминания были совершенно излишними, потому что мать и сын перезванивались каждый день.

Франк покачал головой, думая, то ли его так легко раскусить, то ли мама чувствует его проблемы шестым чувством? В любом случае, она была права. Любовь – тяжелый труд, и с этого дня придется трудиться еще упорней…

Притормозив на следующем светофоре, Франк обратил внимание на вывеску на доме. Кегельхофштрасе. Знакомое название… Где же оно попадалось? Мгновенная догадка вызвала шок: непонятно как и совершенно незаметно Франк оказался на улице, где сейчас живет Себастиан, точнее, снимает квартиру. Он был потрясен, пытался оценить этот факт, быстро текли секунды, сейчас должен быть загореться зеленый свет...

Вот и работа подсознания – поехал бесцельно покружить по городу, а выехал ровным счетом туда, где мне сейчас категорически запрещено показываться. Или все эти внутренние монологи были самообманом, и я с самого начала ехал именно на эту улицу?

Cвет сменился на зеленый, и прежде чем он успел подумать, взвесить все "за" и "против", Франк свернул направо на улицу со знакомым названием, и этим потерпел полное поражение в борьбе со своим упрямым характером. Дом Басти тянул его к себе магнитом, и еще от поворота Франк принялся всматриваться в нужном направлении – он хорошо запомнил и улицу, и само здание, потому что в одну из их последних встреч сам отвозил Давида к Басти, который по легенде психовал перед концертом, и ему требовалось дружеское участие… Франк покачал головой, проклиная свою наивность и доверчивость. Дружеская поддержка в виде секса, как мило…

Вся подавленная было злость и агрессия вырвались и заполнили сознание Франка. Рациональные пути решения были забыты, равно как и мысли о молчании и выведывании информации.

Возле дома, в котором располагалась квартира Басти, была припаркована его серебристая Ауди.