Ээ... Оговорюсь, что не знаю, конечно же, подробностей рабочей обстановки парней.
Так, полет фантазии.))
Глава ПОЛНОСТЬЮ. *ура!!!! редкий случай в последнее время*

Это последняя спокойная глава, дальше пойдет интрига))

PS Фанатов БуБилли нет, одна Аня?

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

[600x449]

14

Дорога была долгой, и на объездной Франкфурта Франк остановился на заправке. Пока он заливал бензин и расплачивался, Давид пошел в магазин через дорогу, где хотел купить чего-нибудь попить и перекусить. Франк закончил с машиной и выехал с заправки, остановился неподалеку и стал ждать Давида. Он задерживался, это было неудивительно, и Франк пошел за ним, прекрасно зная, что если его не поторопить, то Давид будет бесконечно изучать этикетки.

Внутри маленького магазина его ждал сюрприз: любимый парень, с которым он совсем недавно занимался сексом, оживленно болтал с неизвестным блондином. Франк не стал ждать, чем это закончится, и подлетел к Давиду.
- Нам пора ехать.
Блондин обрадовался.
- О, Фрэнки! Супер! Дашь автограф?
Давид его представил:
- Михаэль, наш фанат.
Фанат сказал с гордым видом:
- Мы все от вас фанатеем: я, моя сестра и брат. Всей семьей!
Франк облегченно вздохнул, расписался на подсунутой бумажке и улыбнулся Давиду, который выбирал йогурт.
Всю оставшуюся дорогу Давид подкалывал Франка на тему его ревности.

Они приехали первыми, было только начало второго. Автобус группы задержался в дороге. Франк нашел концертный зал и припарковался у черного входа. Спешить было некуда.

Франк с Давидом сидели возле черного входа и обсуждали прошлый концерт в Маннхайме, когда из двери вышел крепкий мужчина невысокого роста, бритый налысо, одетый просто, на его футболке была надпись "F*ck me I'm famous".
Он подошел к парням и сказал:
- Привет, народ. Чего это вас двое? А еще четверо где? Так забухали, что забыли про концерт?
- Не-а. Едут, мы раньше всех. Автобусом.
- А они внутри?
Франк поддался на подкол:
- Нет, снаружи. На крыше едут.
Мужик заржал, хлопая себя по коленям.
- Я Арчи, звукорежиссер концерта. Вы кто?
Франк сказал:
- Фрэнки, вокал.
- О, вокал уже есть! А ты кто?
Давид тоже представился:
- Давид, гитара, клавишные, бэк-вокал. Инструменты и наши помощники едут в автобусе.
- Ты ж один?
- Да, я один за трех.
- Ну, пошли знакомиться со сценой. Я все расскажу. Никаких выяснений отношений во время саундчека, играем по команде, поем по команде. Ошибок не прощаю. Не бойтесь, бить буду больно... Но не долго!

Давид и Франк переглянулись, сдерживая улыбки, и пошли за Арчи.

Через минут 20 приехали ребята, свежие, выспавшиеся, за исключением Линке, который вошел на сцену как приговоренный к смерти. Тимо долго здоровался с Давидом, и они пошли пообщаться отдельно ото всех, но Франк не ревновал, к кому угодно, но не к Тимо, их дружба была давней, действительно серьезной и стала важной частью жизни Давида, а значит, и жизни Франка.

Саундчек прошел на удивление быстро и четко. Техника не подводила, команды звукорежиссера выполнялись быстро, только Давид опять увлекся настройкой клавишных, точнее, импровизацией, Линке в такт ему подыграл, но это уже было скорее норма.

После саундчека группа разбрелась кто куда, Давида и Франка потянуло в сон – сказывалась ночь сексуальных безумств. Они устроились в автобусе, подальше от посторонних, каждый на своей койке, чтобы не мешать друг другу спать. Ближе к началу в автобус зашел Тимо и принялся будить парней.

Оставшееся время до концерта вся группа просидела на маленьком балконе, куда выходила дверь одной из комнат для персонала. Хотелось напоследок подышать свежим воздухом.

Концерт начался, и сразу пошел бешеный драйв, что означало одно – все сегодня будет супер. Линке, который беспокоил Давида из-за своего сообщения, собрался и вернулся в нормальное состояние. Какие бы у него ни были проблемы с Соней, он сумел на этот вечер о них забыть. Но когда Давид импровизировал, настраивая клавишные, он начал подыгрывать именно на минорном моменте…

Франк пел от души, воплощая в жизнь пожелание отца. Тимо носился по сцене, как кролик из рекламы Дюрасел. Они прекрасно дополняли друг друга и отлично работали в связке. Юри был в ударе, Ян прекрасно сыграл в начале, на вступлении, Линке даже нормально подпевал, а Давид прыгал, как обычно. Энергия со сцены лилась рекой.

На любом концерте Франк ждал песню "Ein Neuer Tag" с особым чувством. Роберт выносил клавишные, и Давид встряхивался, внутренне готовясь играть, как будто в аудитории были не одни несовершеннолетние фанаты, вообще-то, в основном фанатки, а как будто он выступал перед строгим жюри на конкурсе. И так каждый концерт, где бы он не проходил. Франк давно понял, что такое отношение к выступлению называется одним словом: "профессионализм", и Давид научился этому задолго до Паник, даже первого состава. Преданность делу и ответственность были частью его натуры, и даже если самочувствие или условия оказывались неподходящими для качественного выступления, Давид старался отработать на все сто. Да, он обожал давать концерты, но играл больше для себя, чем для публики, ставя новые планки и достигая результатов.

Если Тимо был энерджайзером и душой концерта, то на Давида все оглядывались, все ли идет, как надо, он задавал уровень, на который нужно было равняться. По любому, он гитарист, это его задача, но мало кому, включая техников – и, даже были случаи, звукорежиссеров, - приятно после концерта слушать комментарии, где именно и на какой ноте ты облажался или как "замечательно" отстроил мониторные линии .... Паршивей всего для провинившегося товарища было то, что Давид всегда слышал совершенно точно и не ошибался. И говорил свои комментарии с доброжелательным выражением лица, поэтому послать его никто не мог.

Хотя Франк, как и все, включая Яна, пусть и он был тогда в наушниках, помнили, как нашелся один безбашенный человек, естественно, в родной группе, который рискнул восстать против диктата абсолютного слуха Давида. Конечно же, это был Линке. Линке с детства славился тем, что любил попререкаться, сначала из-за мороженого и компьютерных игр, потом из-за несправедливой, по его мнению, оценки, а теперь по любому поводу - но под настроение.

Давид тогда, как бы мимоходом, сказал Линке, что он в тот день неровно играл, бас то пропадал, то исчезал, недолго, но все-таки... Это была не придирка, а откровенно высказанное мнение, которое разделяли все присутствующие. Тимо засунул руки в карманы шорт и стоял, наклонив голову, ожидая объяснений со стороны Линке. Он пока молчал, что было к лучшему, потому что если они оба с Давидом накидывались на жертву, то сопротивление становилось бесполезным: Давид подавлял железной логикой и авторитетом, Тимо добивал взрывом эмоций и талантом говорить любые слова так, чтобы как можно больнее зацепить за живое.

Линке сказал тогда - и сразу же пожалел:
- Может успокоишься и перестанешь всех учить? Я умею играть на басу!
Концовку он почти выкрикнул, соображая, что зря открыл рот, но прозрение пришло поздно. Давид спокойно ответил:
- Но ты действительно плохо сыграл. Не сосредоточился на музыке, много пропустил, особенно в Warum?
Франк никогда не вмешивался, потому что был по умолчанию на стороне Давида. Он только мог удивиться бессмысленному поведению Линке.
Юри сначала тоже молча наблюдал за ними, но решил вмешаться:
- Он с утра на себя не похож, - кивнул, глядя Линке прямо в глаза, и зловеще протянул: - Камилла...
Давид покачал головой, подтверждая весь ужас ситуации, и повторил:
- Камилла...
В это время накаляющуюся обстановку почувствовал Ян. Роберт и Ник оторвались от демонтажа оборудования, и вокруг Линке образовалась небольшая группа зрителей.
Он попытался выкрутиться и оправдаться:
- Камилла не при чем, ну, мужики, с кем не бывает, не с той ноги встал...
Тимо выждал время и сделал контрольный выстрел:
- Ага, не те трусы в спешке одел... - зрители заржали. - Крис, с бас-гитарой трудно в чем-то ошибиться, но у тебя сегодня получилось.
Линке потерпел поражение и больше не возникал, хотя к нему бывали претензии, в принципе, как и ко всем, даже к Давиду, потому что не ошибается только бог. Умнее всего из таких проколов выезжал Тимо - он тупо ржал над самим собой и своими ошибками.

Франк знал: все волновались перед концертом, выполняли ритуалы, верили в приметы музыкантов, только каждый по-своему и в разной мере. Поэтому волнение Давида мало кто видел или понимал, может быть один Тимо, ведь они так давно дружили, что знали практически все друг о друге. Вот только Франк знал кое-что другое...

Давид, если точно, не волновался. Он настраивал себя внутренне на игру. Франку трудно было себе представить, какая разница между концертным выступлением перед профессорами консерватории и рок-концертом, то есть, умом он это понимал, но понимать и прочувствовать - два разных понятия... Он никогда бы не решился признаться Давиду, что просмотр видео с его исполнением классических произведений в первый раз вызвал смех, который пришлось скрывать, чтобы не обидеть Давида, увлеченно описывающего особо важные части партитуры и как ему удалось их исполнить, во второй становилось скучно и только на минимум 10 раз Франк почувствовал глубокое уважение и начал потихоньку ПОНИМАТЬ классику. И неоклассику, к которой Давида раньше тянуло.

Один раз Давид поделился с ним своими эмоциями.
- Знаешь, Фрэнки... Я иногда думаю... Они не понимают, что и как я играю. Фанаты.
Франк заметил:
- Больше фанатки. В первых рядах так много девчонок.
- Вот именно... Но им не особенно нужно, чтобы я играл. Нет, даже не так! Смотри. Вот есть красивый мальчик Тимо, он МС. Есть тоже красивый мальчик Крис, он басист. И так все, и есть я, красивый мальчик Давид, который еще и играет какие-то красивые мелодии на пианино. Отличительная черта такая...
- Нет, подожди. Ты не смотришь в зал, когда играешь. Или мало смотришь, а я специально выглядываю. Когда ты играешь свои экспромты, то девчонки так громко кричат! Они ценят твой талант, гордятся им. Все фанаты ценят. Хорошо, не надо закатывать глаза.
Франк взъерошил волосы Давида и поцеловал его, куда вышло, а вышло в ухо, потому что Давид отвернулся, зная, как на него действуют поцелуи Франка.
- Да. Я это понимаю. То есть, честно говоря, я не жалуюсь... Просто...
- Иногда ты жалеешь, что не стал учиться дальше.
- Фрэнки, это был бы одновременно и прорыв и тупик... Тебе все скажут - классическое музыкальное образование губит индивидуальность, и даже талант... Я хорошо думал. Не хочу потратить 6-7 лет своей жизни, чтобы узнать то, что я уже знаю, и растерять желание писать музыку.
- Правильно. Я только за, иначе не было бы нашей группы.
- Да, тяжело такое представить.
- Но тебя еще что-то напрягает.
Давид кивнул, рассеянно вертя в руке мобильный Франка.
- Хоть я и не собираюсь концертировать как пианист, но я чувствую, что теряю технику.
- Ты уверен?
- Да. Как ни старайся, но если не посвящаешь большую часть своего времени репетициям - провалишься. Этот риск я знал изначально. Буду больше играть!

И он играл, иногда очень долго, то импровизируя, то обыгрывая новую тему, чтобы прочувствовать ее и оценить возможность сделать из нее новую песню. Много играл конкретные произведения, и старых композиторов, давно покойных богов классики, и современных авторов, для разнообразия и тренировки. Слушать было однозначно приятно, но надолго никого не хватало, потому что Давид играл не для слушателей, он работал, останавливаясь, по многу раз повторяя сложный или спорный отрывок, задумывался и сидел за роялем, уставившись на клавиши и потирая губы пальцами.

И на концерте он так же сосредоточенно играл свои экспромты, часто на тему известной многим фанам Ce Pia Ali, но и совершенно неизвестные темы тоже, опять же, чтобы оставаться новым и неожиданным. Его слушали, почти заглушая звук своими криками, и стоя за кулисами Франку было это слышно, но Давид слышал только начальные выкрики и застенчиво на них улыбался или не реагировал вообще, сразу начиная играть, а дальше уже слышал только себя в мониторах. Постоянно волновался, просматривая отснятое самими фанами видео или профессиональную съемку для ТВ, - из-за несвоевременных криков нескольких девочек все остальные не услышали вот ЭТОТ отличный момент или как он вот ЗДЕСЬ интересно сыграл…

Но соло рано или поздно заканчивалось, и наступало время Еin Neuer Tag. Франк выходил на сцену, точнее, возникал из темноты, подходил к Давиду, играющему интро к этой знаковой песне, и клал руку ему на плечо. Давид иногда улыбался в ответ, иногда нет, иногда слегка поворачивал голову, иногда нет, иногда на секунду останавливался, иногда опять же - нет. И Франк начинал петь. Это было все, что они могли себе позволить выдать наружу, показать окружающему миру. Как-то раз, за завтраком, Франк спросил, нормально Давиду, что по нему сохнут девчонки и далее по тексту, а на самом деле... Он засыпает, прижавшись к своему любимому человеку. Парню. Солисту их замечательной группы... Франку.
Давид ответил тогда:
- Помнишь, как меня пытались заставить краситься? Я раньше действительно красился. Нечасто и не сильно, но...
- А потом из протеста ты перестал прихорашиваться.
- Да, и привык. Как-то незаметно.
Давид улыбнулся Франку поверх своей кружки с кофе, сделал глоток, поставил кружку и взлохматил волосы.
- Вот так! Новая прическа от Давида.
- Но тебе шло...
- Краситься? Это уже не имеет значения. Я хочу, чтобы меня СЛУШАЛИ, а не СМОТРЕЛИ на меня.
Франк поправил Давиду его неудачно разлохмаченные волосы.
- Нормальные люди и слушают и смотрят...
- Ты что-то слишком спокойный. Обычно начинаешь ревновать, когда я говорю о фанатах.
- Фанатках!
- Не будь сексуальным шовинистом. Мне и парни уже в любви признаются.
Франк такого не ожидал.
- Как это?
Давид рассказал, какие он стал получать сообщения, и что в них говорилось.
- Самое смешное - все четыре, которые я помню, начинаются со слов... Примерно... "Я знаю, что ты натурал, но все равно тебя люблю..."
Франк раздраженно сказал:
- Ничего, еще пару тысяч сообщений и пару сотен плакатов и поздравлений и ты точно подумаешь попробовать.
Давид засмеялся.
- Франк, мои эксперименты закончились на детской площадке, когда соседская девочка... Как же ее звали? Мария? Моника? М.. Не помню, одним словом, я снял штанишки и трусики в кустах, мы играли в доктора, и она тоже свои сняла. И я совсем не восхитился. Вот так до сих пор и осталось.

Это была шутка, конечно. Давид рассказывал, что пробовал секс с девушкой - для галочки, чтобы "знать, что, идиот, теряешь!" как устало, а поэтому цензурно, заметил Тимо. Желания продолжать не было, он еле кончил, только благодаря воспоминаниям о сексе с парнем.

Что они оба старательно прятали - свои эмоции, излишнюю нежность, желание обнять друг друга, но не по-братски, а как следует. Давида охватывали такие сильные чувства, он хотел поцеловать Франка и контролировал это желание, чтобы никому не пришло в голову заподозрить, насколько далеко зашла их "крепкая мужская дружба".