[590x640]
Поцелуй запоздал, но от этого стал еще более сладким и долгожданным. Франк сжимал Давида крепко-крепко, его руки сами собой соскользили вниз на бедра Давида. Они целовались с энергией пары, которая надолго расставалась и наконец-то произошла долгожданная встреча. Озеро, красивая природа, никого вокруг, романтика... Последняя возможность побыть действительно наедине, без свидетелей, без лишних глаз, без чужого мнения об их отношениях - не всегда лояльного и терпимого.

Они не собирались заниматься сексом, время подгоняло, а подколы оставались подколами. Утро разгоралось, день обещал быть жарким, нужно было спешить, но хотелось урвать хотя бы полчаса любви...

Франк отстранился, чтобы вдохнуть воздуха и посмотрел на Давида. Он собирался что-то сказать, но красивые расцелованные губы отвлекали. Франк остро чувствовал свое возбуждение, такое несвоевременное, его член соприкасался с членом Давида, таким же твердым и отрицающим сомнения. Условия были совершенно не подходящие, но выбора не было, в машине не хватало места, и их могли заметить с дороги. В домике кроме них, никого не было, поэтому лучшего варианта не предполагалось. Тишина заставляла тихие звуки дыхания и шороха одежды казаться необычайно громкими.

Франк потянулся за следующим поцелуем. Давид смотрел в упор на его губы и сделал шаг назад в тот момент, когда Франк почти коснулся своими губами его губ.
- Хочешь поиграть? Ладно, поиграем...
Давид засмеялся и снова прижался, обнимая Франка за шею.
- Соблазняй меня, а то только предлагаешь, но ничего не делаешь.
Франк улыбался, счастливо обнимая любимого.
- Сначала поцелуй.
Давид кивнул. Франк во второй раз попытался поцеловать Давида, но, увидев написанное на его лице коварство, принял решительные меры - положил ладонь на затылок и придерживал голову. Этот поцелуй длился еще дольше и был еще слаже. Святая правда, что тот, кто умеет и любит целоваться, будет хорошим любовником...
Но Давиду было мало флирта, и он потерся бедрами о бедра Франка, заигрывая и приглашая. Джинсы мешали невыносимо, и Франк с огромным облегчением расстегнул ширинку, выпуская свой член на свободу, и влажный, еще плохо прогретый воздух на озере приятно холодил нежную кожу. Давид с восторгом уставился на предлагаемое ему богатство, но удивленно замер, когда Франк попросил:
- Разденься полностью.
- Здесь?
- Кроссовки не надо, конечно. Ты же все понял.
Давид медленно улыбнулся и приподнял край футболки, оголяя плоский незагорелый живот.
- Еще?
- Давай, давай, ты и не начинал.
- А что с соблазнением?
- Смотри...
Франк как бы нехотя, лениво поднял вверх свою футболку и провел рукой по животу и вверх, по груди, не переставая смотреть на Давида, улыбаясь широкой искренней улыбкой. Потом поднял одну руку к лицу, поднимая вверх большой палец, и облизал его, неторопливо пройдясь розовым языком от основания до подушечки. Облизал и остановился. Подошел ближе к Давиду, поддерживая свободной рукой сползающие джинсы, и провел влажным от слюны пальцем по животу Давида. Но этого бы катастрофически мало, поэтому Франк наклонился и принялся целовать то место, к которому только что притронулся, обхватив руками Давида за талию. Он излучал мощнейшую сексуальную энергию, бешеный призыв и типичное мужское желание заниматься сексом так, как будто это главное занятие в жизни. Все во Франке кричало об этом, взгляд, проникающий сквозь одежду, изогнутые в улыбке губы, сильное тело с возбужденным членом, даже непослушный завиток волос и неловкие движения, помогающие удержать сползающие джинсы, казались бешено возбуждающими.

Давид прикрыл глаза, четко отличая каждый новый короткий поцелуй, он лихорадочно расстегивал свои штаны, пытался стянуть футболку, но не получалось ни первое, ни второе, пока Франк не помог ему, уверенно расправившись с одеждой и положив футболку на подоконник, а штаны вместе в трусами спустив вниз. Невозможно было оставаться одетыми, желание открыть свое тело и отдать его стало потребностью. Давид не думал, что Франк будет первым, и его это порадовало. Он не понимал, откуда у него самого и у Франка взялось столько нерастраченной сексуальной энергии, когда она успела накопиться, если сон был таким коротким...

Франк целовал низ живота и лобок Давида, стараясь не прикасаться к члену, оставляя сладкое на десерт, как заядлый гурман. Головка была в сантиметре от его лица, призывно покачивалась, и Франку не удалось долго сопротивляться своему желанию сделать любимому парню приятно и самому получить удовольствие. На предстоящие полчаса как максимум им выпал шанс вернуть прошлую ночь. Франк еще немного поцеловал бедра Давида и без перехода резко лизнул головку. Вкус выступившей смазки потряс его, как и всегда, минет обещал остаться на всю жизнь чем-то особенным и неизмеримо нежным. Франк искренне не понимал любые игры с принуждением и четко чувствовал, где заканчивался флирт, потому что основой всей его любовной жизни была нежность и ласка. Давид еще не стонал, и Франк посчитал этот факт признаком недоработки и с бесконечной любовью и страстью взял член Давида в рот, загораясь все сильнее от ощущений. На этот раз получилось - Давид застонал от удовольствия, и Франк стал ласкать его член и яички, помогая себе рукой, обхватывая член у основания, распластывая язык по головке и надавливая сильнее на уздечку, переходя от кратких ласк на уверенный ритм.

У Давида не было шансов. Ни одного. Он кончил за пять минут, с обычными для него стонами, которые были слышны на противоположном берегу. Франк радостно проглотил сперму и оставил его приходить в себя, повернувшись к окну, стараясь отвлечься от желания кончить. Он смотрел на воду, терпеливо ожидая любимого.

Давид был потрясен ошеломляюще сильным оргазмом. Он понимал состояние Франка и знал, что нужно сделать. Упавшие джинсы ужасно мешали, и он одел их. Франк стоял у окна. Его обнаженное тело было напряжено, упругая сильная попа приглашала потрогать, и Давид не удержался - провел ладонями сверху-вниз, потом пальцами вверх по линии позвоночника, немного массируя и лаская. Это уже не была ласка, а чистое издевательство, но он знал, что Франку приятно и он не станет злиться.

Франк вздохнул и повернулся, Давид толкнул его в грудь, так, что он уперся в подоконник, а сам опустился на колени. Обычное выражение восторга на лице Давида при виде члена Франка сменилось обеспокоенностью. Он знал, что нет времени поиграть с его любимой игрушкой, растянуть удовольствие - Франк слишком возбужден, и он только что удовлетворил Давида, и долг нужно вернуть как можно быстрее.

И все потому, что член Франка Давид мог описать одним словом - красивый, как ни странно. Именно красивый, не огромный или толстый, ничего подобного, вполне нормальный член обычного размера, но в нем былая особая красота и пропорциональность. Давид сначала думал - он просто влюблен, но со временем восторженное отношение не пропало. При этом член Франка не был совершенным. Слегка изогнутый, с видимой веной, тянущейся к головке, с большими яичками, с одной стороны это были недостатки, если бы Давид хотел сравнить с другими, которые видел и даже, случалось, держал во рту или принимал в свое тело, но он прекрасно понимал, что ничего идеального не существует.

Давид облизал головку и обхватил пальцами основание замечательного члена. Остановился и посмотрел на Франка, который напряженно смотрел вниз на него и пытался одновременно улыбаться и сдерживаться, чтобы не застонать.
- Чего ты? Кричи, если хочешь, тут же никого нет.
- Не могу, старая привычка. Ты не останавливайся, так можно умереть от разрыва сердца...
Давид улыбнулся в ответ и еще раз облизал головку, собирая языком смазку. Переключился на яички, большие, затянутые в нежную кожу, их было необходимо немного приласкать, прежде чем перейти к основному блюду... Их тяжесть в руке ошеломляла, хотя давно пора было привыкнуть. Давид обсасывал головку, слизывая новые порции смазки и все более грубо мял яички, но прервался, выпустил член изо рта и наклонился ниже, чтобы приласкать их, одно за другим.

Острая потребность любимого парня кончить была важнее собственных развлечений. Давид вернулся к члену, на этот раз заглатывая его глубже с каждым движением рта вниз, пока не дошел до конечной точки и начал сосать в медленном ритме, убивающе медленном, он не мог удержаться, хотя понимал, насколько это мучительно, но и прекрасно одновременно. Франк глубоко вздохнул, наверняка еле сдерживая стон, но Давид упорно делал все, чтобы заставить его отпустить себя и хоть немного постонать. Когда Давид очень-очень медленно скользил влажными нежными губами по всей длине члена Франка, а затем дошел до корня и начал обратный путь, такой же невыносимо долгий, Франк потерял контроль над собой и застонал, протяжно и неожиданно очень громко. И после стона он не выдержал и попросил:
- Дави, давай уже, хватит... Я не могу больше...

Любовь и свежий воздух творят чудеса - после такой-то ночи...

Давид не хотел издеваться над любимым, наоборот, как всегда старался продлить ему удовольствие, поэтому продолжал никуда не спешить и выдерживал медленный ритм, наслаждаясь тем, как Франк дрожал и зарывался рукой в его волосы.
- Быстрее, быстрее! Дави... Я люблю тебя, но иногда ты просто сволочь... Аа-ах... Быстрее...
Франк хотел кончить, он согнулся, двигая бедрами, засовывая свой член еще глубже в рот Давида в полном нетерпении, уже не думая ни о чем, кроме поглощающей потребности излиться.

Давид послушал и перестал издеваться, все убыстряя темп, отсасывая именно так, как нужно было Франку, чтобы кончить, массируя руками ягодицы, слегка раздвигая их, поначалу ничего не планируя. Но когда Давид понял, что оргазм Франка близок, то не удержался, раздвинул их сильнее и добрался до ануса, массируя его большим пальцем по кругу, чтобы добавить приятных ощущений и сделать оргазм более ярким.

Это был предел для Франка, и он кончил, заливая рот Давида своей спермой. Ее было не так уж много, учитывая прошлую ночь, но вполне достаточно для собственного удовольствия Давида, который обожал вкус спермы. Он нежно высасывал все запасы, пока член Франка не обмяк, а он сам не вздохнул удовлетворенно.
Давид поднялся и прижался к горячему телу любимого парня, обнимая его и целуя лицо, шею, грудь легкими поцелуями. После этого они замерли, наслаждаясь послеоргазменным состоянием, слишком наполненные своими ощущениями и чувствами, чтобы говорить.

Снова стало тихо. Но пора было ехать, а парни все стояли, обнявшись, не желая покидать уютное место, где они были счастливы ровно полчаса.