[320x480]
27

Том все говорил, но ты не слышал его.

В голове звучало одно слово: "жена".

- Том. Объясни мне, я ничего не понимаю. Какая жена? О чем ты?
Том вздохнул и поправил дреды на подушке. Твои глаза привыкли к полумраку, и ты прекрасно видел брата. Том ответил, растерянно и тихо:
- Так ты действительно не знаешь?

Он замолчал, и ты испугался, что на этом его откровенность подошла к концу. Но Том продолжал, будто бы разговаривая с самим собой:
- Я подозревал, но не верил. Все думал, знаешь ты или нет. Сначала думал, что конечно знаешь, а потом начал сомневаться, но мы тогда в Америке были, посчитал – зачем тебе напоминать? И молчал, не обсуждал. Но ты ведь давал понять, что знаешь! – Том вздохнул. - Билл, с тобой невозможно! Он женат. Его жену зовут Кармина Пазолини, она итальянка. Она не любит немецкую зиму и уезжает в Италию до весны. Там ее семья живет. Уезжает она с двумя детьми, еще и дети есть, маленькие, мальчик и девочка, ты про них тоже не знаешь? Билл...

Роскошная сказка о любви разбилась. Не хватало воздуха. Ты лежал и думал, как оказался таким идиотом, что ни разу не спросил про его семью, не выпытал, да хотя бы просто не узнал у Дэвида... Встречался и не задумывался ни о чем, как будто Томас не был живым человеком, а воплощенным в плоть персонажем сновидений. Тебе и в голову не приходило расспрашивать его про семью. Так глупо и банально. И некого больше винить, сам попался в капкан, нога застряла, и нет голоса звать на помощь.

- Том, я не знал. И мы вообще про семью не говорили, ни его, ни мою, ну, только про тебя. Я... Я считал, что он холост и любит меня.
- Может, и любит. Раз отказался тебя в задницу трахать, хоть ты и предлагал, значит, любит.
- О... – ты застонал от бессилия и разочарования, но полная картина событий не вырисовывалась, одни путаные обрывки и непрочувствованные эмоции...
- Том, какие еще тайны? Что ЕЩЕ я не знаю?
- Все, вроде бы.
- Ты так спокоен?
Том подумал пару секунд.
- Ну, теперь ты его бросишь.
Та же самая мысль крутилась в твоей голове.
- Да, теперь я его брошу. Я никогда не был и не буду на вторых ролях. Ты правильно думал. Я просто... Полный идиот.
- Билли, это же прикол года! Представь, что бы было, если... – Том не договорил и осекся, понимая, что нельзя смеяться, опять вздохнул и сел на кровати, подложив под спину подушку.
Тебе было совсем не смешно. Закрытая для всех дверь оказалась настежь открытой.
- А если кто-то узнает?
- Вот тогда будем думать.
- Нужно будет завтра поговорить с ним.
Том подергал тебя за плечо.
- Может, не стоит?
- Почему?
Он молчал.
- Вы договаривались о чем-то?
- Что я перезвоню утром. И дам ему график тура...
Том родил идею:
- Вот и хорошо, так и сделай. И все, а потом у тебя не будет времени. Встречаться. Он кого-то нового найдет, и все забудется.
- Да, это логично, - сказал ты, а что оставалось говорить?

Слова больше были не нужны, и вы оба замолчали. Ты очень хотел спать, и знал, что если сейчас застрянешь на своих переживаниях, то не будет ни сна, ни отдыха, и завтрашний день может стать провальным. Том немного посидел, но потом лег и обнял тебя.
- Я был прав, раз не хотел все это обсуждать сегодня. Теперь ты опять будешь всю ночь страдать, да и я с тобой вместе... Билл, давай спать, завтра подумаем... Ничего же не изменишь уже... Хотя, хотелось бы.
- Хорошо, Том, давай спать...
- Да, я и спал уже. Когда ты пришел.
- Только пойду, помоюсь и в туалет.
- Я сплю.

Ты медленно поплелся в ванную, долго копался, а когда вернулся, Том действительно уже спал. Сном вы всегда лечили переживания, стресс и разочарования, но иногда даже сон не мог помочь. Ты понимал, что нужно сделать все, чтобы эта ночь не стала одной из тех бессонных и мучительных, которые изматывали и вытягивали энергию. Ты не хотел оставаться один, и снова лег рядом с братом, как обычно, прижимаясь к нему в моменты эмоциональной неустойчивости и волнений. Попытался забыть все и настроиться на отдых. Уснул сразу, ничего не снилось, сознание отказалось воспринимать новые потрясения.

Утром твое настроение поменялось, как только ты проснулся и вспомнил ночной разговор. Невозможно было мыться, есть, одеваться, голод чувствовался, но ты буквально заставлял себя встать, принять душ, включить кофеварку, ночью сознание отключилось, но утром наверстало, оценив по полной программе полученный ущерб...

Милый мой... Билли... Я люблю тебя... Ты такой красивый...
Все эти слова были сознательным обманом.
Была ли в них хоть доля правды?

Постоянные игры, намеки, он развлекался с тобой, пока жена была далеко, получал свою большую долю секса, интриги и экстрима, да, он делал это красиво, не нарушал закон и умел соблюсти все классические нормы адюльтера, но ты полюбил – и что же с этим делать? Покончить жизнь самоубийством от несчастной любви и оправдать приставку эмо-, которую так и норовят прибавить к определению жанра вашей музыки? Нет. Завтра самолет, Берлин, работа. На любовь нет времени.

Ты сидел на кровати, закрыв глаза, рядом еще спал Том, которого нужно было будить. Возвращался к событиям прошлой недели, день за днем, час за часом... Неужели он думал, что ты рано или поздно не узнаешь про жену и детей? Или... Это нормально? Так принято? Такой компромисс, удовлетворяющий всех? Что он действительно чувствует к тебе? Что будет дальше? Одни вопросы... Ты хотел знать на них ответы сегодня. Сейчас.

Как только ты открыл глаза, сразу же позвонил стационарный телефон, это был Дэвид, напоминал про рейс, предупреждая, что подъедет через полтора часа. И правда, вы проспали, нужно было собираться, а с той скоростью, которая вас отличала по утрам, был небольшой шанс, что все-таки успеете к приезду Дэвида.

Ты разбудил Тома и пошел в душ. Настойчивое желание встретиться с Томасом и все выяснить не отпускало. В итоге не выдержал, и телефонный разговор не устраивал абсолютно. Но позвонить было нужно, чтобы узнать, где он. Ты налил кофе, отхлебнул и набрал Томаса.
- Томас?
- Билл? Ну, как дела у Тома?
- Дело не в Томе. Нам надо увидеться!
- Так, когда? У тебя же самолет скоро?
- Да, самолет. Перед отлетом. Сейчас. Ты можешь?
- Я в офисе. У меня люди.
- Это важно!
Он явно не был в восторге от идеи встретиться прямо сейчас, в разгар рабочего утра, его голос звучал резко и сердито.
- Хорошо. Что мне делать? Ехать к тебе?
- Нет. Я приеду.
- Хорошо. Запиши адрес...
- Я знаю! В смысле, Том знает. Жди, я скоро.

Том зашел на кухню, собранный, но отстраненный, углубленный в себя. Он подошел к окну и по своей привычке посмотрел на улицу.
- Том, поехали, быстро!
Брат оглянулся. Ты чувствовал, что он пытается настроиться на работу и оставить личную катастрофу позади. И забыть, насколько это возможно. Не говори про беду – она уйдет...
- Куда? За нами же заедут?
- Нет! Мне нужно к Томасу, в офис, поговорить. Сейчас, чтобы не опоздать.
- Билл! – Том завелся мгновенно, спокойствие было поверхностным. – Какого хера ты устраиваешь? Мы же все обсудили, успокойся! Лучше делать, как я сказал, чтобы не было скандалов. Тебе мало острых ощущений?
- Том, ради меня, ради нас, пожалуйста!
Брат подошел к тебе, потряс за плечи, попытался навязать свою волю, но ты смотрел на него в упор, подавляя своей волей, и Тому ничего не оставалось, он понял, что ты в таком состоянии, что спорить с тобой бесполезно. Угрюмо выпил предложенный кофе и пошел одеваться. Том упаковал свои вещи вчера вечером, а ты не успел. Но на такой случай всегда держал запасной чемодан со сменой белья, бритвенными принадлежностями, и прочими необходимыми вещами, в любом случае, ехали вы пока на рабочие встречи, ты покидал еще пару футболок и брюк, и на этом сборы были окончены, все остальное подготовят помощники, им за это зарплату платят.

Том был зол, но сдерживался. Ты понимал, что он прав, но не мог поступить по-другому. Никакой музыки, обоюдное молчание под звук работающего двигателя, шум улицы, массы спешащих людей, повороты, движение, машины... Судьба улыбалась, вы доехали быстро, не попали ни в одну пробку.
Том сказал:
- Только быстро, а то опоздаем. И зови, если что.
Ты горел ненавистью точно так же, как перед этим горел любовью.
- Это ему будет нужна помощь! Какой офис?
- 4 этаж, 408 комната. Ты увидишь, выходи из лифта, направо будут двери с вывеской.

Ты выскочил из кадиллака и быстрым шагом пошел внутрь здания, надеясь, что никто тебя не узнает. Людей было много, все спешили, ты решил не пользоваться лифтом и побежал вверх по лестнице. Казалось, это сон и все происходит не с тобой. Ступеньки казались бесконечными. 408 комната. Всё. Ты нажал кнопку звонка.

Дверь открылась, за изящным столом сидела такая же изящная секретарша в очках с тонкой оправой, сам офис выдавал отличный вкус своего хозяина: роскошь, стиль, элита... Девушка удивленно смотрела на тебя, держа трубку телефона возле уха.
- Уже... Да, уже пришел. Проводить? – она положила трубку и обратилась к тебе, вставая и показывая рукой на дверь: - Проходите, вас ждут.

Успокаивало, что кроме тебя и девушки-секретаря, никого в офисе не было. Значит, он действительно заботился о конспирации. Ты открыл дверь и вошел, контролируя свои движения, но не эмоции. И сразу же перешел к делу:
- Почему ты не сказал мне, что у тебя есть семья?
Томас стоял возле окна и смотрел вниз.
- Твой брат тебя привез? Как он?
- Я приехал говорить о нас, а не о Томе. Отвечай на вопрос.
Он сказал:
- Может, присядем?
- Я не хочу присаживаться. Мало времени. Я задал тебе вопрос. Ты не хочешь отвечать?
Он немного помолчал, внимательно рассматривая тебя с непроницаемым лицом.
- Моя семья не имеет никакого отношения к тому, что было и есть между нами.
Ты был в шоке, всю дорогу думал, что он будет отрицать, возражать или уговаривать...
- Но.. Ты же любишь меня? Как ты можешь любить меня, если у тебя есть жена? Это предательство!

Томас улыбнулся, и от его всепонимающей улыбки опытного человека у тебя пошли мурашки по коже, не хотелось – уже не хотелось знать ответы на вопросы. Свершившийся факт, лучше уехать и забыть, опять ошибся, ты не сможешь противостоять его опытности и искусству убеждения.
- Это реальная жизнь, мой милый, она не черно-белая, как тебе может показаться, не бывает ничего идеального, да и женщины – это одно, а мужчины – совсем другое... Моя жена к тебе не имеет никакого отношения, это разные стороны моей жизни, и они не имеют точек соприкосновения. Что изменится от того, что я семейный? Ничего, поверь мне, ты не почувствовал этого до сих пор – не будешь чувствовать и дальше. Пора взрослеть, Билл.

Вы стояли рядом, совсем рядом, метрах в двух друг от друга, физическое расстояние было ничтожным, а моральное – непреодолимым.

- Ты... Ты даже не считаешь, что это плохо? Это нормально для тебя? Я не первый, правда? Кого ты в своей машине возил, в рестораны водил, трахал на своей большой кровати? Пока она в Италии?
- Да, не первый.
Томас был абсолютно спокоен. У тебя даже появилась мысль, что он предполагал твою реакцию.
- А она?
- Она все знает.

Ты был потрясен. Вот такого поворота событий никак не ожидал. Ничто в жизни твоей семьи не подготовило тебя к подобным отношениям, даже если ты и предполагал, что Гордон может иногда изменять матери, то это держалось в секрете, а измены отца стали одной из причин развода. Измена осуждалась. И ты привык относиться к ней, как к предательству.
- Знает? И про меня?
- Нет, без имен. Знает, про то, что мне мало женщин, мне мало ее. Мне нужны мужчины. Моей любви хватает на многих. Понимаешь, каждый любит по-своему, и любовь – она разная. Кармина с самого начала знала обо мне все, но отказалась хоть как-нибудь сексуально разнообразить наш брак, у нее строгое воспитание. Я уважаю это решение, никакого принуждения в таком деликатном вопросе быть не может. У нас хорошие семейные отношения, двое детей, стабильность. И договор. Пока она ничего не знает – наш брак будет стабилен. Мы не обсуждаем мою сексуальную жизнь вдали от нее. Она уважает мою свободу, я – её. Наш союз идеален.