22

[682x462]

Собрание прошло спокойно, главным образом потому, что тебя волновал только Том, и то, что было недосказано им раньше, дома. Путаница в мозгах только усилилась, ты старался не отвлекаться и концентрироваться на том, что говорит начальство, но каждую минуту возвращался к вашему с братом разговору, к своим переживаниям, к печальным глазам Тома, к недоговоренностям и сомнениям. Вы не говорили, но переглядывались, любой жест был наполнен смыслом, ты протягивал руку, а он протягивал свою, вы смотрели в разные стороны, но как никогда были единым организмом. Но, чутко прислушиваясь к брату, ты пропускал мимо ушей слова продюсеров и менеджеров, строго говоря, ничего нового они не говорили, просто суммировали информацию и делали выводы. Это собрание было больше нужно им, чем вам, со своей задачей группа справлялась, завоевание Америки шло по плану, быстро такие вещи все равно не делаются, тур обещал быть пусть не самым успешным - успеха 2006 года не повторить, но планируемые суммы были реальными.

Петер громко сказал:
- Билл? Ты меня слушаешь?
Ты вздрогнул и посмотрел на него. Рядом с Хоффманом сидел Дэвид и укоризненно на тебя смотрел.
- Извини, задумался.
- Тебе не интересно узнать, какие акции запланированы в Штатах?
- Интересно. Я слушаю.
- Что-то не видно. И не забудь, твое желание получить в распоряжение отдельный автобус выполнено. Что ты пообещал, помнишь?
- О... Не ной, я идеальный артист. Старательно работаю, не пью, наркотиками не балуюсь...
- Да, и еще слишком высокого о себе мнения. Билл, помни - только работа, упорство и стремление к цели привели вас на то место, которое вы сейчас занимаете в шоу-бизнесе, так что, будь добр, не изменяй своим привычкам, или этот разговор перейдет в другую плоскость...
- Такая лекция только из-за того, что я немного отвлекся!
- Не спорь. Слушай внимательно.

Ты сделал над собой усилие, выкинул на время проблему Тома из головы и прислушался к тому, что говорят продюсеры, постепенно включаясь в разговор. Группа, музыка, гастроли - это было важным, не важнее брата, но уж точно важнее, чем любовник.

Собрание подошло к концу, все высказались, Бенжи достаточно поулыбался голливудской улыбкой, основные моменты прояснились. После собрания вы вчетвером, Дэвид, Бенжи и охрана поехали осматривать готовые к туру автобусы. Если уж предстояло пахать, то в комфортных условиях, с каждым годом они все улучшались, и это было большим плюсом.

Дальше была студия и более конкретные задачи, в которые сразу же по приезду вы окунулись, но быстро расслабились - последние репетиции прошли успешно, оборудование было в порядке, со стороны группы не возникало проблем. Единственное, что немного беспокоило - твое горло, которое нельзя было напрягать из-за недавно перенесенного ларингита. Завтра вы с утра вылетали в Берлин для встречи с Юниверсал и Франком Бригманом, а для тебя был намечен дежурный осмотр у врача, на всякий случай, хотя ты и так знал, что нужно беречь голос, разогреваться перед выступлением и поменьше болтать. Все пункты выполнять было трудно, последний - невозможно.

Так быстро закончился перерыв между активными гастролями, но столько случилось за это время, как будто целый год уместился в одну неделю, а вся любовная биография – в одну ночь...

Ты сидел в своем закутке, держа в руках тексты песен на английском, и слушал в наушниках правильный вариант их произношения, в который раз, когда кто-то подошел, ты обернулся - это был Дэвид, по его жесту ты выключил плеер и спросил:
- Что такое? Я работаю, между прочим.
- Билл, надо поговорить.
- Да. О чем?
- О тебе. Или ты думаешь, я ничего не знаю?
- Знаешь? О чем?
Его слова поразили тебя, что он знает? Ты так старался скрыть свою личную жизнь ото всех, что был уверен - правду знает только Том.
- О тебе. И еще об одном человеке.
Дэвид сел рядом с тобой и смотрел пристально, прямо в глаза. Ты отвел взгляд.
- О каком?
Лучше поиграть в простодушие, пока это возможно.
- Томас Краних, архитектор.
- И что?
- Это ты мне сейчас расскажешь, что между вами происходит.
Ты разозлился.
- Так, послушай. Мне уже 18 лет, я имею право на личную жизнь, обнародовать свои отношения я не собираюсь, так что у тебя не может быть ко мне никаких претензий. Ведь важно только то, чтобы все оставалось в секрете?
- Билл. Сегодня было собрание. - Дэвид положил руку на спинку диванчика и многозначительно помолчал. - Ты думал о чем-то своем и не уделял внимания обсуждаемым вопросам. Помнишь, о чем мы говорили? Это профессиональное отношение к делу? Ответь мне.
- Я просто задумался. И все. Не надо из этого раздувать проблему.
- Впереди новый тур. И Америка. Именно сейчас тебе нужна трезвая голова и предельная сконцентрированность на деле, а все личные дела придется оставить в Гамбурге.
- А я думал не о Томасе...
- Это не важно! Абсолютно не важно, о чем именно ты думал, ты отвлекся, и это плохой признак, такого раньше не было. Пойми, сейчас приходит этап, когда многие молодые команды ломаются, успех есть, идет эйфория, и можно расслабиться, а расслабление ведет к провалу.
- Дэвид, ты уже сто раз это говорил. Вспомни хоть раз, когда моя несуществующая личная жизнь помешала работе? Ну?
- Вот и я не хочу, чтобы это произошло.
Ты фыркнул и встал.
- Я четко понимаю, где личная жизнь, а где работа, Дэвид. Мы едем в тур - все, когда я с ним увижусь, и где - неизвестно, и он тоже это понимает. Если у меня будет выходной, и Томас сможет со мной встретиться, то мы увидимся. Вот так. Поэтому ни у кого из нас нет никаких отношений - нормальных! - никто не будет такое терпеть...
Дэвид тоже стал.
- Билл, не заводись. Я пришел не ругать тебя. Вам нужно всем как-то расслабляться, каждый делает это по-своему. Когда я увидел, что Краних тобой заинтересовался, то сразу понял, что он своего добьется.
- Ты удивлен? Что у меня мужчина?
- Это ты у него, а не он у тебя, Билли...
- Пусть будет "мы друг у друга".
- Ну, такого точно никогда не случиться. Я не лезу к тебе в душу, мне не нужны никакие подробности. Что я хочу узнать: ты планируешь продолжать ваши отношения? Что он собирается делать? Вы уже обсуждали, или ты выдал свой вариант?
Ты стоял, скрестив руки на груди, и думал о том, что просто не представляешь, какими они будут, эти отношения.
- Дэвид... - ты помолчал, собираясь с мыслями. - Я не знаю. Он... уникальный человек. У нас не только секс, но и дружба, мне с ним легко и интересно. Это мой "человек". Что еще сказать? Будет тяжело долго не видеться. Сегодня вечером мы с ним как раз собрались обсудить наше будущее. Не знаю, может у него будут какие-то свои идеи, но я не догадываюсь, что еще можно придумать.
- Билл, а как Том?
- Ревнует, конечно, но я думаю их свести, пусть пообщаются.
- А если Краних...
- Дэвид! Какое бы мы решение не приняли, наши отношения не будут мешать моей работе!
- Да, понял. Еще один вопрос...
- Ты, что, не слышал? Мы любовники, и не надо так кривиться. Я не гей, в худшем случае бисексуал, и вообще, нужно быть более терпимым и открытым к новому.
- Ладно, все. Обязательно скажи завтра, к какому решению вы пришли.
- Он ничего не расскажет, он, как и я, хочет все держать в тайне. Это только наше личное дело! - почти прокричав последние слова, ты выбежал в коридор, оставив Дэвида, раздраженного и ворчащего.
- Ну, я думаю. Как раз по этому поводу я совершенно не волнуюсь. Альфред Бауэр не промолчал бы, да и Марио Пазолини будет просто в восторге, если узнает правду...

Ты действительно разозлился и пошел срывать злость, на ком придется, но все чувствовали твое состояние и уходили от греха подальше. Пришлось хлопнуть дверью и запереться в ванной комнате. Ты стоял перед зеркалом, рассматривая свое лицо, и думал, что Дэвид прав, и от этого бешенство становилось сильнее.
Выйдя из ванной, ты натолкнулся на Густава, который стоял возле двери, видимо, ожидая своей очереди. Он был серьезен, даже чересчур. Он не боялся твоих вспышек ярости, и за годы вашей дружбы научился отвечать, но и ты старался его не доставать - тихий, спокойный Густав был на многое способен, как-то не хотелось оказаться в больнице с переломами.
Он посмотрел на тебя как на душевнобольного и сказал:
- Билл, не забывай иногда оглядываться по сторонам.
Ты вздрогнул. Густаву случалось говорить странные, но мудрые слова, которые действовали отрезвляюще.
- Ты о чем?
- Я в прямом смысле. Оглядывайся иногда по сторонам и перестань думать только о себе.
- Да... Я эгоист, ты об этом?
- Об этом.
- Только не ты, Густав, меня уже достали сегодня. Я пошел. Все, признаю свою вину.
- Я хотел тебе это сказать.
- Спасибо. Можно идти? Или ты продолжаешь лекцию?
- Билл, просто подумай.
- И оглянись вокруг, понял. Иди, свободно.

Густав покачал головой и похлопал тебя по спине, проходя мимо в открытую дверь ванной, а ты вернулся к парням, немного успокоившись. Георг закричал при виде тебя:
- Билл! Ты чего меня напугал? Том все рассказал.
Они сидели рядом на диване, курили, и Том явно успел придумать какую-то байку для Георга, когда он начал приставать с расспросами.
- Да, все выяснилось. Что-то я начинаю по пустякам заводиться.
- Иди к нам.
Георг потащил тебя на диван и усадил между собой и Томом. Том подвинулся, но все равно ты уселся на его левую штанину и кусок футболки, потеряв бдительность.
- Только не предлагайте мне курить. Я решил бросать.
Том поддакнул:
- Да, в который раз.

Все засмеялись и напряжение спало. Дальше день пошел еще спокойнее, плавно переходя в вечер, и ты понял, что можно ускользнуть под каким-то правдоподобным предлогом. Но сначала необходимо было договориться о встрече. Ты выбрался на кухню и набрал нужный номер.
- Томас?
- Билл? Как дела?
- У меня все нормально. - Немного нужно пококетничать... - Ты не рад меня слышать?
- Рад, очень рад, просто весь в делах, примерно через час освобожусь.
- Хорошо, я заеду туда, где ты находишься, позвоню, и ты выйдешь. Подойдет?
- Да! Примерно через час?
- Примерно так.
- Договорились.
- Вот и отлично.
- Томас?
- Да?
- Ты меня любишь?
Он рассмеялся.
- Конечно, я тебя люблю, мой милый. Я очень тебя люблю.
- Я тебя тоже. Тогда жду твоего звонка?
- Хорошо. До скорой встречи.

Ты еще немного постоял, раздумывая о приятном вечере, а может быть, и ночи, ожидающих тебя. Как легко к такому привыкнуть, и как больно будет отвыкать...
Следующий час ты присутствовал в студии чисто формально, весь уже в мыслях о Томасе. Дэвид поглядывал в твою сторону, о чем-то догадываясь, но ты не реагировал на его взгляды. Пока есть время, надо брать то, что предлагает судьба.

В конце концов, зазвонил мобильный 5-й симфонией Бетховена, которую поставил ты на Томаса, раз уж он оказался любителем классики. Ты сбил звонок и объявил, что уходишь, уже не заботясь о поводах и отговорках, равно как и об объяснениях. Никто не ответил, что им было сказать? Георг удивленно смотрел на тебя и порывался что-то выяснить, но так и не собрался с мыслями. Том поднялся и пошел за тобой проводить.

Вы стояли у входной двери, Том курил свои Мальборо и сбивал пепел в пустую кружку, одна из его привычек, которая бесила тебя, ведь обычно Том был очень аккуратным и чистоплотным.
- Ты поедешь к нему домой?
- Нет. Мы же договорились, помнишь?
- Ты хочешь поехать? Езжай, я не против.
- Нет, я же говорю! Ты не рассказал мне все, мы с ним поговорим о нашем будущем, и я вернусь, тогда ты мне все выложишь.
Том прищурился.
- Будущем? Какое у вас может быть будущее? Ты шутишь?
- Том, я понимаю, но можно найти способы. Условия для встреч. Это мы и будем обсуждать.
- А, понятно. Удачи.
Ты почувствовал, что снова начинаешь выходить из себя.
- Послушай, мой милый братик, я ничего уже не понимаю, но не сделал ничего такого, чтобы ты таким тоном говорил о моем любимом человеке, о наших с ним планах. Ты что, стал предсказателем, и все знаешь наперед?
Том ответил:
- А ты подумай сам, как я должен к нему относиться? Мне сказать ему - "как я рад, что ты трахаешь моего брата, который почти в два раза младше тебя?"
- Вопрос не в возрасте, - ты нахмурился,- а почему бы и нет? Почему бы тебе за меня не порадоваться?
- Потому что это не нормальные отношения.
- Так! Том, только я знаю, хорошо мне или нет, и мне хреново, когда мой брат меня ни капельки не поддерживает.
- Я поддерживаю. Иди. Поговорим вечером.
Ты вздохнул и натянул капюшон на голову.
- Так уже лучше.
И открыл входную дверь. Том окликнул:
- Билл!
Ты повернулся, придерживая дверь рукой. Брат снова посерьезнел и выглядел довольно грустным.
- Билл, пользуйся презервативами.
- Том... Я тоже тебя люблю!
Он кивнул, принимая признание. Что-то вы слишком часто стали признаваться друг другу в любви и обсуждать чувства, раньше хватало молчаливого обмена взглядами...

Ты спустился вниз и вышел к дороге. Знакомая машина, черный Астон Мартин, стояла по другую сторону улицы.