[500x276]
14

- Я правильно сказал шоферу, куда ехать?
Ты уверенно ответил, понимая, что разбиваешь его надежды:
- Спасибо, что оставил право выбора за мной. Мой ответ – да.
Он был потрясен.
- Да?
Ты понял, что неудачно выразился.
- Да – ты правильно назвал шоферу адрес. Это был только обед.
- Черт... – он был разочарован и не скрывал этого. – А ты любитель подразнить... Не шути так больше.
- Извини, я просто ответил на твой вопрос...
- Мы еще увидимся? – Он держал твою руку, согревая ее, поглаживая пальцы, ладонь, запястье, растирая нежную мягкую кожу круговыми движениями.
Ты наслаждался тем, что именно от тебя зависит, где и когда вы встретитесь в следующий раз, и встретитесь ли вообще, если на то пошло.
- Да. Увидимся. Завтра и послезавтра репетиции, подготовка к туру. Потом свободный день. С утра родители приезжают, но они ненадолго, мы побудем вместе, а в полдень открывается выставка, ради которой мама и приедет. Отчим за компанию.
- Значит, можем встретиться после обеда?
- Да.
- Куда тебя приглашать? Какие пожелания?
- Я подумаю, еще не знаю.
- Учти, что многие вещи нужно заказывать заранее.
- Да, я как надумаю – сразу перезвоню.

Вы помолчали еще немного. Он не сводил с тебя глаз, как зачарованный. Ты наслаждался своей победой, уютно устроившись на сидении и глядя в угольно-черные глаза своего любовника... И вспомнил важную деталь.
- Подарок! Ты хотел подарить мне подарок, когда мы останемся одни.
Он потянулся к портфелю.
- Совсем забыл, прости меня. Секунду... Вот, это тебе, держи.
Ты взял подарок – небольшую коробочку, украшенную традиционным бантом.
- Что это?
- Разверни, посмотри. Там ничего шокирующего.
- Не надо было...

Разорвал упаковку и вынул коробку, в которой оказалась цепь из белого золота. Ты часто носил кольца, цепи, кожаные ошейники, и прочие украшения, но это был явно очень дорогой подарок. Радости не было предела, но нельзя просто так взять и принять, хотя бы минимум сомнения в правильности подарка...

- Она очень дорогая! Это белое золото. Я не могу принять, исключено.
- Не переживай, я ничего не прошу в замен. Просто подарок, от чистого сердца, в знак моего отношения к тебе.
Ты вертел в руках цепочку. Принять или нет?
- Я возьму, но тогда я тоже тебе что-то подарю.
- Хорошо, мне будет очень приятно...
Он улыбался, видя восторг в твоих глазах.
- Всегда больше любил дарить, чем получать. Не переживай, я не обеднею от такой покупки. Ты дорог мне, хотелось подобрать что-то действительно весомое, носи и помни обо мне, так, кажется, говорят?
- Да. Я, в принципе, могу себе позволить дорогие украшения, м... – ты положил цепь в коробку, закрыл ее и улыбнулся. – Буду носить!

Он кивнул головой, другого ответа от тебя ожидать нельзя было. Ты рассматривал коробку, и не смог удержаться, чтобы снова не открыть ее и не примерить обнову. Застегнув замочек, машинально обернулся в поисках зеркала, но его нигде не было. Он смотрел на тебя с восхищением.
- Тебе идет. Впрочем, тебе идет все.
Ты поблагодарил за отличный подарок. Он шутливо поклонился. Краткий тайм-аут закончился.

Вы оба не знали, что говорить дальше. Ты вспомнил свою первую поездку в этой машине, страх, скованность, волнение. И возбуждение... Почему он не хочет поцеловаться? Действует запрет на секс, но не поцелуи... Или поцелуи тоже? Но сказать или как-то намекнуть на свои желания ты не мог, ведь весь обед избегал как огня любых намеков на интим, а теперь, выходит, уже поменял свое мнение? Посмотрев на источник своих переживаний, ты почувствовал, что вы думаете об одном и том же, и резко выдернул руку, которую он снова взял и сжимал своими большими ладонями. Нет, лучше держать дистанцию до конца. Только сегодня, дальше все прояснится.

Дорога заняла порядочный кусок времени, везде были пробки. Подъехав к дому, вы попрощались, он не пытался тебя поцеловать, только улыбнулся на прощание. Ты в который раз подумал, что хочешь чего-то большего, чем милые улыбки, совершенно не хочешь расставаться, но поехать к нему домой означало пойти прямиком в постель. Нет, так не будет.

После проведенного вместе времени осталось ощущение – "ах! просто замечательно!" Вот это называется ухаживание – угадывать вкусы, открывать двери, подчеркивать во всех мелочах свое отношение, разговаривать о всяких интересных вещах.

Ты поднялся на свой этаж. В квартире было пусто, казалось, никого нет, ключи от Кадиллака не валялись на тумбочке в коридоре, как обычно, когда Том был дома, столик в гостиной был завален остатками еды и выпивки, а пепельница полна окурков. Плотно закрытые шторы закрывали открытую раму окна, по комнате гулял сквозняк. Попав в столб холодного воздуха, ты мгновенно продрог и закашлялся. Так, никаких простуд. Закрыл окно и пошел к себе. Наконец-то разделся в своей комнате, пошел в ванную принять душ и смыть косметику, вернулся уже в видавших виды спортивных штанах и обычной футболке. Чем ярче была твоя внешность на публике, тем проще хотелось одеваться в отсутствие посторонних.

Устроившись перед телевизором с пультом в руке, ты проверил пропущенные звонки. Том был вне зоны... Георг сказал, что они вместе пообедали, и Том поехал что-то выяснить насчет своих любимых гитар. Дэвид сказал, что Том побывал в студии, потом поехал смотреть новый автобус. Скоро должен вернуться, можно подождать. Денек оказался неожиданно тяжелым, обед утолил голод, но вымотал тебя эмоционально. Хотелось посмотреть что-то ненапрягающее и подремать. Уютная кровать обнимала тело, ты лежал на спине, подложив под голову подушку, и переключал каналы телевидения, не особо вникая в суть увиденного. Глаза закрывались сами собой, но, погрузившись в мир фантазий, ты видел только одного человека – своего любовника, неудовлетворенность мешала расслабиться, покалывая искорками возбуждения в паху. Ты хотел секса, но по опыту знал, что лучше подождать до вечера, к тому же, Том может появиться в любую минуту и прервать весь процесс.

Одиночество начало надоедать, когда тебя вывел из дремы резкий звук: хлопнула входная дверь. Ты вскочил и вышел в коридор. Том топтался на пороге, какой-то потухший и тихий, раздеваясь, он повернулся и увидал любимого младшего брата в совершенно негламурном виде. Если тебе когда-нибудь хотелось чем-то удивить Тома, то сегодня это явно удалось. У него даже рот открылся от удивления.
- Ты откуда здесь взялся?
- Приехал, когда тебя не было.
Том так обрадовался, как будто считал тебя мертвым, а ты воскрес. Он кинулся обниматься, душа крепкими объятиями.
- Билл! Ты вернулся! Точнее, к тебе вернулся разум!
- Он и не уходил. Отпусти меня, задушишь!
Том выпустил тебя, схватил за плечи, потряс немного, оглядел с головы до ног и, видимо, собрался заглянуть тебе в трусы, но ты остановил его и сказал:
- Проверяешь, все ли в порядке? Ничего не отвалилось, не переживай.
- Я скорее хочу знать, все ли осталось в том же состоянии, в котором было днем.
Ты насупился.
- Том, о чем ты? Моя задница?
- Ага. Там все в неприкосновенности?
- Как в Швейцарском банке.
- Все, тогда порядок.
Но он выглядел так, как будто ничего не было в порядке.
- Том, что с тобой?
Ты любя подергал брата за дред.
- Том?

Он не отвечал и раздевался. Ключи были брошены на привычное место. Его фигура казалась особенно хрупкой, ты чувствовал, что не все благополучно, что у него проблемы. Расспросы ни к чему не привели. Том взлохматил твои волосы и ответил-таки, что дело в каких-то технических вещах, в такие тонкости ты не вникал никогда, поэтому не мог ничего толкового посоветовать. Он не говорит всей правды... Это было ясно, как божий день.
- Все, Билл, хватит меня допрашивать. У нас еды нет никакой. Может, ты и пообедал, а я голоден. Закажи пиццу, я пока помоюсь. – Том стоял в дверях ванной.
- Хорошо.
Том зашел внутрь и принялся раздеваться. Тебя не отпускала тревога.
- Том!

Ты пошел за ним и прислонился к дверному косяку, наблюдая за братом, пытаясь оформить свои непонятные переживания в слова. Никак не получалось. Том разделся и подошел к зеркалу, чтобы завязать дреды – мыть их он не собирался. Ты в очередной раз подумал, что не выдержал бы такой прически, несмотря на эксперименты и утвердившийся вариант прически "ёж, которому в зад вставили провод высокого напряжения". Вымыть голову после любого выступления или появления на публике было неукоснительным правилом. Позволять своим волосам скатываться в эти ужасные дреды? Суть такого издевательства над волосами до тебя не доходила, сколько Том не объяснял. Он ухаживал за ними, как будто они были живые, да, такой фанатизм означал только одно: сделать дреды – это как поменять религию, окончательно и бесповоротно, очень немногие возвращались к прямым волосам. По крайней мере, так говорил Том, который каждое божье утро поправлял прическу: сваливал дреды, проверял, ни выбилась ли какая-то вредная прядь, крутился перед зеркалом и требовал, чтобы ему помогли с затылочной частью, куда ему неудобно было доставать. На этом этапе тебя рядом никогда не было, к тому же, воск, которым брат смазывал свою красотищу, на твой вкус неприятно пах. Куда лучше было, когда он наведывался в парикмахерскую, и всю работу по контролю за растительностью делали мастера.
Том отрегулировал воду в душе и громко сказал:
- Иди, заказывай еду!
- Иду, иду.
Ты только разглядывал брата, так ничего толкового не придумав, действительно, это уже паранойя... Заказал пиццу, подумал и заказал еще одну. Мало ли что, ночью есть захочется. Пообещал себе не забыть запастись на следующие дни едой или хоть попросить это сделать кого-то из помощников.

Пицца прибыла в рекордно короткий срок, Том вылез из душа, вы расположились в твоей комнате на кровати, он поставил рядом с собой первую коробку с пиццей и нашел, чем запивать – последними бутылками жидкости в вашем доме были 2 пол-литры холодного чая.
Том не напрягался одеваться, он залез под одеяло голый, развязал дреды и тупо поедал пиццу, отобрав у тебя пульт. Ты тоже разделся, в комнате было жарко. Стало лень что-то делать, мысли о сексе забылись, сеанс любви к самому себе был отложен на завтра. Остаток вечера прошел за просмотром всякой муры, звонили все, кто только мог звонить, так продолжалось, пока вы одновременно не заснули с включенным телевизором, чтобы проснуться на чересчур громком взрыве по ходу действия фильма, который пытались досмотреть. Пошли почистить зубы, зевая на ходу. Том справился быстрее, ему еще захотелось отлить, тебе, естественно, тоже, после пол-литра чая, и потом возник любимый вопрос: где спать? Обычно, если вы вместе смотрели телевизор, то часто и засыпали вместе.
- Том, ты где будешь спать? – сонно проговорил ты, рассматривая в зеркале некстати появившийся прыщик.
- Ты хочешь, чтобы я остался с тобой? - Он поплелся в твою комнату. - И опять от твоего стояка у меня синяки останутся.
- Не выдумывай, ты обычно все одеяло себе забираешь и спишь на своей части кровати, а я мерзну.
- ...И прилазишь ко мне погреться, и вот тогда начинаются проблемы.

Том стоял на пороге комнаты, теплый свет лампы на прикроватной тумбе падал косо, освещая его только наполовину, тело казалось позолоченным, гибким, сильным и очень мужественным, Тому бы пошла более облегающая одежда, если бы его реально было уговорить ее одеть...
- Никаких проблем! Я же не жалуюсь, если ты во сне меня обнимаешь и называешь солнцем и зайкой!

Ты подошел, обнял брата за талию и пытался втащить в комнату. Он сопротивлялся, от напряжения уже слишком развитые, на твой вкус, мышцы его тела напряглись, ты невольно залюбовался и вспомнил другое тело, еще более привлекательное, тело зрелого сильного мужчины... Возбуждение окатило волной, ты отпустил Тома.
- Достал, я спать хочу. Можешь идти к себе.
Том удивился перемене.
- Ты чего? Ладно, я остаюсь с тобой. Все равно припрёшься посреди ночи.
Ты лег, выключив лампу, контролируя дыхание, и пообещал себе первым делом завтра утром подрочить. Том устроился с другого конца большой кровати. Уже почти заснул, когда он сказал:
- Сегодня обошлось без синяков?
Ты открыл глаза и посмотрел в темноту.
- Я же говорил. Ничего не было. Тебе что, показать задницу, чтобы ты успокоился?
- Давай. А то не засну, буду переживать.
До сих пор не понял, что тебя нельзя брать на слабо?
- Том! Ты же видел, что я нормально выгляжу?
Брат сидел и ждал. Вот идиот.
- Хорошо, смотри.
Ты включил свет, перевернулся на живот, выставив вверх попу.
- Видишь? Со мной все в порядке. Каким был, таким и остался.
Том не ожидал такой откровенности и подобрался посмотреть поближе. Ты неуклюже выгнулся, пытаясь наблюдать за его реакцией. Он ухмыльнулся.
- Слушай, ты так удачно разлегся, чувствуется опыт.
Он пытался шутить, но именно пытался, за его словами стояли сомнение и страх. Утешать его, когда он молчит и не хочет откровенничать? Со вздохом раздражения поднялся, выключил свет и толкнул брата на его место.
- Все, спать!
Том лег, но никак не мог успокоиться. Он спросил:
- Если ты не собираешься с ним трахаться, то нафига вы встречаетесь?
- Представь себе, мне с ним интересно.
- И все?
- Люди иногда общаются просто так, не с целью потрахаться.
- Не придирайся, я еще не забыл, что значит с кем-то встречаться.
- А такое впечатление, что ты вошел в роль мачо и забыл выйти.
- Какая роль, я же прикалываюсь.
- Да, конечно.
Том замолчал. Ты воспользовался случаем и почти снова заснул, когда он спросил:
- Ты собираешься это сделать, или нет? Скажи, я серьезно спрашиваю.
Тон его голоса изменился. Ты почувствовал, что твой ответ много для брата значит.
- Том, я не зарекаюсь: никогда не говори никогда. Если я захочу – я попробую. Но это будет только опыт, один раз не делает меня геем. Конечно, скорее всего, с ним... хотя мы так редко видимся. Какие могут быть отношения с нашим графиком?
Том вздохнул.
- То есть, ты собираешься.
- Я не исключаю возможность.
- Ты собираешься.
- Можно попробовать.

Можно попробовать.
Можно попробовать.
Можно попробовать...

Ты не уточнял, что "попробовать" для тебя категорически исключает анальный секс в пассиве. Этот вариант пусть остается только жаркой фантазией.
- Ладно, давай спать, Томи...
- Спи, спи.
Ты мгновенно заснул, спокойно спал и проснулся в отличном настроении. Том еще дрых, разметавшись на подушках. Пришлось будить, потому что вам пора было ехать на очередную репетицию.