[293x450]
8

От поездки в Северную Америку осталось смешанное ощущение восторга и нервозности. Личной жизни, как таковой, не было. Запомнился только один случай.
Ты не любил, когда на фотосессии присутствовали лишние люди, тем более, если от их присутствия становилось некомфортно. Над твоей внешностью колдовала гримерша, фотограф удовлетворенно кивал, наблюдая превращение из лягушонка в принцессу, парни скучали в привычном ожидании.

Ты мысленно отмечал все этапы макияжа, успокаиваясь, возвращаясь в привычный образ, который определял твою сущность.

Рядом с фотографом стоял мужчина, лет 30, явно гей, он время от времени поглядывал на тебя, поправлял свою одежду, его взгляд опутывал липкой паутиной, но неприятным это не было, по крайней мере, ты не кричал, чтобы его выгнали из студии, просто пытался не обращать внимания. Но, каждый раз, когда ты поднимал голову и оглядывался вокруг, то ловил его взгляд на себе, и даже, когда смотрел прямо в зеркало, чувствовал спиной жар, проникающий прямо в тело.

Умея чувствовать людей, ты научился вычислять интерес ювелирно. Ты ловил внимание, купался в нем, перед выходом из гостиницы или на съёмочную площадку охватывало сладкое предчувствие - сейчас они увидят тебя и будут кричать. Да, иногда эти крики раздражали, но редко, чаще они радовали, фраза "купаться в лучах славы" очень точно отражала действительные ощущения. Они хотят тебя... они все, и женщины, и мужчины. И вот этот незнакомец - тоже. Почему ты реагируешь так остро? Холодок бежит по позвоночнику, превращаясь в тепло в паху, последние штрихи завершают идеальный образ, все, ты готов позировать.

Этот человек разговаривает с фотографом, тихо, почти шепотом, на ухо. Интуитивно понимаешь, что он не простой знакомый, к нему прислушиваются - он стилист, дизайнер, тоже фотограф, его внешность можно назвать привлекательной, блондин с короткой стрижкой и мелированием, стройный, подкачанный, с холодными голубыми глазами, одет стильно и неординарно, на безымянном пальце левой руки массивное кольцо. Он улыбается, задумчиво поглаживая себя по подбородку.

- Да, спасибо. Нет, все в порядке. Может, пора начинать?
Нет, фотограф совещается с незнакомцем. Ты слышишь их разговор, но они говорят очень быстро, тихо и с акцентом, поэтому удается уловить лишь отдельные слова. Они говорят про тебя. Всем скучно, хочется уже начать съёмку.

Наконец-то перешептывания заканчиваются. Фотограф говорит своим ассистентам, что его не устраивает одежда, особенно брюки, есть ли у них что-то подходящее такого размера? Тебя проводят в соседнюю комнату и хорошенько рассматривают. Ты оглядываешься на свою команду, вы взяли про запас еще пару брюк. Начинается переодевание, при всех, потому что ширмы не предусмотрено. Ты ненавидишь такие случаи, когда это необходимо, предпочитая показываться уже в идеальном виде. Неохотно стаскиваешь джинсы и надеваешь черные брюки. Потом в процессе съёмки оказывается, что теперь придется вернуться к джинсам. И снова переодевание...

Он смотрит на тебя, не отводя глаз, и его взгляд выжигает на твоем теле огненные отметины. Теперь все довольны, и можно приступить к работе.
Включены лампы. Фотограф объясняет свою идею, медленно выговаривая английские слова. Решаешь не обращать внимания на незнакомца, что оказывается довольно легко, потому что ты уже научился работать на камеру и обожаешь сам процесс позирования. Принимаешь проверенные практикой позы, стараясь изо всех сил показать себя с лучшей стороны, как бы говоря всем: "вот он я, смотрите, разве я не самый красивый?" Тебя постоянно отвлекает незнакомец, ты понимаешь, что отработал не на 100%, но фотограф вроде бы доволен.

Съёмка окончена. Ты оглядываешься. Незнакомец уходит, протягивая Дэвиду свою визитную карточку, не отрывая от тебя глаз. Всем своим видом он показывает уверенность в том, что ваша первая встреча не будет последней. Дэвид совершенно индифферентно прячет визитку и кивает головой, сразу отвлекаясь на звонящий мобильный. В машине ты первым делом берешь у него визитку. Макс Фишер. Имя ничего тебе не говорит. Но на визитке больше нет никакой информации, только имя и номер телефона. Наверное, он такой известный человек, что объяснения не нужны.

Нет, ты уверен, что нет. Одного раза вполне достаточно. Этот Макс один из тех. Других. Многих. С НИМ все было совсем по-другому, ты чувствовал себя королем, так он с тобой обращался, галантно знакомился и разговаривал на равных, именно РАЗГОВАРИВАЛ, протягивая между вами нить взаимной симпатии. А этот... Нет. Ничего не будет. Визитку можно выкинуть.

Том неотрывно смотрел в окно, а когда ты дернул его за рукав, сердито на тебя посмотрел, вытащил мобильный и начал играть. Он все понял, ты был уверен. Покачав головой в подтверждение своим мыслям, ты тоже уставился в окно, рассматривая зимний Нью-Йорк, и думал, как много времени вы проводите в дороге.

Во время турне по Северной Америке самым главным была работа, поэтому думать о своей запутанной сексуальной жизни было некогда. Смешные, по сравнению с европейскими, размеры залов, где проходили ваши выступления, неожиданно такие же громкие фанатки, пытка английским и постоянные перелеты не оставляли времени на переживания о чем-нибудь еще, кроме конкретных задач на день.

Самым большим страхам о том, что концерты не будут распроданы, к счастью, не суждено было сбыться. Аншлаг обеспечил интернет, хотя вы с Томом принадлежали к минимально компьютеризированным людям, несмотря на наличие в друзьях Андреаса. Сколько бы он ни пытался вас чему-то научить, все его попытки заканчивались неудачей. Ни ты, ни Том не знали даже толком, что такое форум и как там регистрироваться.

В последний день, после концерта в Нью-Йорке все очень устали, но спать было просто невозможно, эмоции и впечатления глушили сон, тянуло посидеть, попить пива, пообсуждать пережитое. Теоретически, надо было пойти в какой-то модный клуб и засветиться для пиара, но Дэвид правильно понял ваши полные четкого приказа взгляды и заказал отдельный зал в ресторане, чтобы спокойно посидеть.
Вместе с вами в машине поехал мешок с подарками с концерта. Неожиданно проснулся интерес к ним, и Саки пришлось спускаться за мешком. Однако, при ближайшем рассмотрении, ничего особенного в американском урожае не было: все те же признания в любви, сердечки и розочки, розово-черные тона и удачные, только по мнению хозяек, фото. Игрушки шли прямиком на отправку в детдома.

Повезло Георгу: он откопал суперприз - фотку девчонки топлесс в кружевных трусиках и чулках. Том принялся вырывать ее у Георга, они слегка подрались, насколько позволяло ограниченное пространство дивана, и не заметили, как выпавшую в пылу драки фотографию поднял и припрятал себе в карман Густав. Обнаружив пропажу, Георг с Томом попытались отобрать ее, но быстро потеряли интерес - никто, если он в своем уме, конечно, не будет драться с ударником.

Тебя вся эта мышиная возня не волновала. Все еще болело горло, то ли от перенесенной простуды, то ли от постоянного пения. Ты отметил только письмо с диском и текстом песни - всегда интересно, что пишут другие, были случаи, когда попадались интересные вещи. Ты думал о предстоящем возвращении и о новом туре. О родителях. О том, как хочется побывать дома и дать матери побаловать вас. О друзьях. О питомцах. О... нем.

Вы не собирались напиваться, поэтому, поев и выговорившись - говорил в основном Том - вернулись в гостиницу. По дороге Дэвид сказал:
- Завтра мы улетаем домой. То есть, сегодня ваша последняя ночь в Штатах. Я слушаю ваши пожелания.
Том подал голос первым, как всегда при упоминании любимой темы, уже чисто на автомате, войдя в роль главного мачо, не важно, что он совершенно не отвечал ей:
- Ты смеешься, мы с ног валимся. Почему ты не предлагаешь нам, когда у нас еще есть силы?
- Значит, эти силы нужно беречь на работу. А сейчас можно расслабиться.
Том притворно вздохнул.
-Ладно, так и быть. Только мне самую красивую.
Дэвид ухмыльнулся.
- Остальные? Георг? Густав? Как всегда?
Георг внес коррективы:
- Может, мулатку?
Том толкнул Георга и заулыбался:
О! Тогда лучше уже тайку! Это... мм... тайский массаж!
- Нет, хочу мулатку!
- Как Бейонсе?
- Как Рианна!
Дэвид согласно кивнул.
- Густав?
Густав в который раз думал, как это неприятно, когда за тебя решают, когда, где и с кем тебе трахаться. Но все-таки сказал:
- Как обычно.
- Хорошо. Билл?

Ты ждал, когда дойдет очередь до тебя, внутренне готовясь отвечать на приколы, и раздумывал, что бы такое ответить. И надумал.
- Хочу парня, высокого брюнета с серыми глазами. - Ты помолчал, наслаждаясь эффектом, потом добавил для закрепления успеха: - И большим членом.
Дэвид первым заговорил, сказывался жизненный опыт и ответственность.
- Билл, ты... уверен? Ты точно этого хочешь?

Том смотрел на тебя расширенными от потрясения глазами, такими бездонно карими и красивыми, что ты подумал: "Все-таки и без косметики я довольно симпатичный... Но не прекрасный, нет".

Прекратив любоваться своим отражением, вдруг понял, что брат поверил. Повелся. В свете последних событий... И ты ощутил спинным мозгом его страх. И ревность. Тихо сказал, скорчив забавную рожицу:
- Повелись.
Облегчение было явным и всеобщим. Георг сказал:
- Мы почти поверили, молодец.
Дэвиду требовалась конкретика.
- Так что ты хочешь? Или будешь спокойно спать в гордом одиночестве?
- Да, скорее так. Не надо мне никого...
- ...пока у меня есть моя правая рука!
Это не выдержал Том, мстя за нервный стресс.

Гнусный смех и шутки ниже пояса преследовали тебя всю дорогу, советы, что и как лучше делать, сыпались со всех сторон. Как легко издеваться, но им трудно понять, что ты не хочешь делить свое тело просто так черт знает с кем. Тебе нужно больше. Обожание, восхищение, любовь. Искренний интерес. Опыт... И никогда за деньги. А те пару раз не считаются.