Это цитата сообщения Jeer_Sait Оригинальное сообщение

Мандарины



[286x262]
Это просто рождественская сказка, написанная по простому желанию и не имеющая художественной ценности. И все-таки, если вам не хватает чего-то теплого и солнечного в жизни, как мандарины... в общем, все просто) ворнинг: наивность, холод, мандарины (у кого аллергия на цитрусовые...)...

За окном медленно и спокойно падал снег. Конец декабря, предрождественская суета, и вот такие утренние снегопады приносили в город умиротворение и счастье.
На двери их дома висел красивый венок из искусственных еловых веток, украшенный лентами и свечами, во дворе росла маленькая елочка, принарядившаяся к праздникам в разноцветные лампочки.
В доме за столом сидел молодой мужчина, перелистывающий какой-то журнал и допивающий кофе. Он снял очки, потер их полой свитера и отложил в сторону. Сзади к нему подошла его жена и положила руки ему на плечи.
- Ну, что, уже выбрал что-нибудь?
- Перестань, - он усмехнулся и притянул женщину к себе, чтобы поцеловать, - рождественские подарки – это просто традиция. Мне ничего не нужно, правда.
В дверь постучались. Женщина пошла открывать, постояла на пороге, разговаривая с кем-то, а потом вернулась.
- Джон, тебе письмо из ассоциации психологов.
- О? Наверное, опять приглашение на традиционный банкет. Не поеду.
- И когда ты, в конце концов, починишь почтовый ящик!
Женщина взяла со стола чашку с чаем и подошла к окну, глядя, как почтальон садится в машину и уезжает.
- Слушай… а помнишь мальчишку, который нам раньше письма приносил? Что-то его давно не было…
- А, тот, с печальным лицом… да, помню. Ты волнуешься?
- Не знаю… просто он всегда выглядел так, словно у него беда.
Джон подошел к жене и обнял ее.
- Юи, ты такая добрая у меня! – он заулыбался, - я счастлив.
Они закончили завтракать, а потом ушли собираться. Джон залез за руль машины и включил зажигание. Замерзший автомобиль нехотя согласился проснуться, понимая, что предпраздничной поездки в магазин ему не избежать.
Они долго гуляли по огромному универмагу, выбирая какие-то безделушки и сувениры и покупая продукты для рождественского стола.
На следующий день они остались дома, чтобы нарядить пушистую искусственную елку, которую решили поставить в гостиной. Играла веселая музыка, горел камин, было тепло и хорошо. Джон любил не столько сам праздник, сколько приготовления к нему. Ему нравилось украшать свой дом, нравилось покупать подарки, нравилось смотреть, как Юи готовит что-нибудь вкусное, нравилось слушать рождественские гимны, которые пели у них под окнами прихожане маленькой церкви. До Рождества было еще две недели. Но он ждал чудес уже сейчас.
Юи подкралась к нему сзади и нахлобучила ему на голову оленьи рога, умирая со смеху.
- Это что, намек? – возмущенно запротестовал Джон.
В дверь постучались. Юи, смеясь и уворачиваясь от подушек, которые летели ей вслед, побежала открывать. На пороге стоял паренек лет четырнадцати с растрепанными волосами. Он протянул женщине газету и какой-то рекламный проспект.
- И… извините…, - пробормотал он, - задержался… дорогу замело… извините!
Он бросился наутек, схватил свой старый велосипед и покатил, застревая в снегу.
- Это он? – тихо спросил Джон, появляясь за спиной жены.
- Да, тот мальчик…
Ночью Джон лежал в кровати с открытыми глазами и думал. На его плече мирно спала жена. Он вспоминал, как они познакомились, сколько всего тогда случилось, сколько было проблем из-за происхождения Юи, сколько им всего пришлось пережить. Но он все равно был счастлив рядом с любимой женщиной, какой бы она ни была, сколько бы проблем их ни ждало впереди. Он обнял ее и постарался уснуть.
В конторе было пусто, клиентов почти не было, поэтому Джон позволил себе уйти с работы раньше обычного. Даже люди, нуждающиеся в психологической помощи, накануне праздников заняты своими делами. Он сел в машину, заехал за Юи, которая заканчивала свой урок фортепиано в одной семье, а потом они вместе вернулись домой.
На пороге сидел мальчик-почтальон, прижимая к себе небольшую бандероль. Видимо, он давно их ждал, потому что дрожал.
- Что ты здесь делаешь? – только и смог произнести Джон, наклоняясь к нему.
- Я ждал вас… у меня… для мистера Дэя, вот…, - он протянул ему бандероль дрожащими руками.
Юи быстро открыла дверь.
- Заходи, давай, быстренько!
Мальчик сидел в кресле, закутанный в плед, и держал в руках кружку с горячим чаем. Он немного согрелся, но тело все еще не слушалось его.
- Зачем ты так долго сидел под дверью? - спросила Юи, присаживаясь напротив него.
- Так ведь посылка…
- Да черт с ней! – сквозь зубы сказал Джон, - плюнул бы, оставил бы на пороге, и все! Зачем ты?
- Написано… лично в руки…
- Все, ладно, - уверенно сказала Юи, поправляя плед, - ничего, грейся. Никуда тебя не отпущу, пока ты дрожать ни перестанешь! Как тебя зовут?
- Эван…
Джон стоял у стола, скрестив руки на груди. Он смотрел на мальчика серьезным изучающим взглядом. Эван был очень худ и бледен, и одежда была явно старой, кое-где дыры были неаккуратно зашиты, видимо, им самим.
Мальчик отогрелся, на щеках появился слабый румянец. Юи улыбнулась, взяла из вазы мандарин и протянула ему.
- На, съешь мандаринчик! Они сладкие.
Он рассеяно взял фрукт и покрутил его в руках.
- Мандарин… никогда их не ел.
Джон и Юи переглянулись.
- Постой, как? Как не ел? – спросил Джон.
- Просто моя мама не покупает фрукты… говорит, это пустая трата денег. Я из фруктов только яблоки ел…
Юи подняла глаза на Джона и мотнула головой. У нее в глазах почти стояли слезы. Она повернулась к мальчику и заулыбалась.
- Тогда я тебе сейчас кое-что приготовлю, будет вкусно, поверь!
Она побежала на кухню. Джон опустился напротив мальчика и улыбнулся. Тот аккуратно почистил мандарин, отломал одну дольку и положи в рот.
- Вкусно…
Джон всматривался в лицо мальчика. Ему было грустно смотреть на такого ребенка, явно нелюбимого ребенка. Он вспомнил Юи в первые дни их знакомства. Как она вот так же сидела перед ним и боялась всего.
Джон встретил ее в больнице, куда ее привели на обследование, в том числе, психологическое. Джон был практикантом, и ему поручили ею заняться. Когда он вошел в кабинет, где его ожидала посетительница, он вздрогнул. Перед ним на стуле сидела девушка с седыми волосами и красными глазами, альбинос. Она очень печально смотрела себе под ноги. Возле нее стоял высокий серьезный мужчина, видимо, ее опекун или же еще кто-то. Он попросил оставить их наедине, что мужчина сделал нехотя. Но, когда они начали разговаривать, девушка потихоньку стала отвечать на вопросы, рассказывать что-то, и тогда уже Джон понял, что она совершенно здоровая. Никаких отклонений он, к своей радости, не нашел. А перед тем, как уйти, он дал ей номер своего телефона, чтобы она могла звонить ему, когда ей будет грустно. Тогда он впервые увидел ее улыбку.
С тех пор прошло уже больше восьми лет и больше четырех лет, как они были женаты. Вся семья Джона была против этого брака. Они говорили, что это не приведет к добру, что дети их будут больными и уродливыми. В этом они ошибались – Юи просто не могла иметь детей. Но, все равно, Джон слишком сильно любил свою жену, чтобы обращать внимание на такие разговоры. Он был с ней счастлив. Да и девушка сама преображалась на глазах. Она стала хорошеть, стала часто улыбаться и смеяться, хотя и стыдилась своих глаз. Тогда Джон подарил ей линзы, и теперь у нее были очень красивые фиалковые глаза.
Эван доел мандарин, и мужчина протянул ему еще один.
- Ты с мамой живешь?
- А… да…
- Видимо, она не много внимания тебе уделяет, я прав?
Мальчик чистил фрукт, аккуратно складывая шкурку на тарелку, стоящую на журнальном столике возле кресла.
- Маме со мной неинтересно… так что я сам по себе. Вот устроился на почту, работаю…
- А в школу ходишь?
- Нет, давно уже там не был… меня там все время бьют, я не люблю туда ходить. У меня там нет друзей…
С кухни вернулась Юи. Она держала в руках вазочку с фруктовым салатом, обильно политом взбитыми сливками. Она протянула ему угощение и ложку.
- Вот, ешь! Это очень вкусно!
Эван зачерпнул салат и положил в рот. Он поднял глаза на женщину.
- Сладко…
- Ты не любишь сладкое?
- Не знаю… это вкусно…
Он посмотрел в окно. Было уже совсем темно, зажглись фонари и огни украшений на домах и деревьях. Он встал.
- Я пойду… поздно уже…
Джон вытащил из кармана своего пальто перчатки и протянул мальчику.
- А то у тебя совсем ледяные руки.
Юи дала ему пакет. Он заглянул внутрь – это был пакет, полный мандаринов.
- Это витамины, так что ешь! – улыбнулась она.
- Спасибо, - радостно сказал Эван, - за все, спасибо…
- Заходи еще! – крикнул ему вслед Джон и закрыл дверь.
Юи стояла у окна и смотрела, как мальчик уезжает на своем старом велосипеде. В ее взгляде были грусть и жалость. Джон прекрасно понимал, почему. Она хотела детей, хотела, чтобы в доме был кто-то, о ком она могла бы позаботиться. Да, она делала все для мужа, любила его и была счастлива с ним, но представляла себе настоящую семью, в которой были бы дети, веселые праздники, смех, куча друзей-приятелей и много сладостей, которые она так любила готовить.
Джон обнял ее.
Эван вернулся домой. Его мама сидела перед телевизором и смотрела какое-то ток-шоу.
- Я вернулся, - сказал мальчик.
- Ага, хорошо, - ответила женщина, не отрываясь от экрана.
Он хотел войти в свою комнату, но задержался на пороге.
- Знаешь… мандарины вкусные…
- Да, правда? – пресным голосом произнесла мать.
Он прижал к себе пакет и вошел в свою комнату. Он залез на кровать и высыпал перед собой оранжевые солнечные фрукты. Он вдыхал их запах, рассматривал их, катал по ладони. Возле него лежали перчатки, подаренные Джоном. Они были ему велики, но зато в них было очень тепло и уютно. Он взял один мандарин и стал чистить его.
На следующий день он снова приехал к дому Джона и Юи, чтобы отдать им почту. Дверь открыл Джон и улыбнулся.
- О, привет, Эван!
- Я… вот тут Вам письмо… и вот еще газета…
Мальчик протянул конверт Джону, и тот заметил, что он носит перчатки.
- А ты кушаешь мандарины? – вдруг весело спросила Юи, выглядывая из-за спины мужа.
- Я один съел…
- Ешь их скорее, пока они свежие!
- Но… если я их съем… ничего же не останется…
Юи погладила его по голове.
- Это всего лишь мандарины. И потом, если ты их не съешь, они испортятся, обидно будет. А я еще тебе дам, ладно?
Мальчик вдруг стиснул зубы, а потом бросился бежать. Он запрыгнул на велосипед и помчался что было мочи прочь от их дома. Юи в шоке смотрела ему вслед.
- Я… я сделала что-то… не так? Что я сказала не так?!
Она заплакала. Джон ласково обнял ее и завел в дом.
Эван мчался по заснеженной дороге. Потом, на повороте, его велосипед занесло, и он свалился в сугроб. Лежа в снегу, он представлял себе лица этих добрых людей. Он помнил их отчетливее, чем лицо своей матери. Он зажмурился и обхватил голову руками. Он не должен привязываться к ним, не должен, потому что все равно это ни к чему не приведет. В его жизни не было ни одного радостного момента, так зачем же нарушать традицию?
Он встал, отряхнулся, поднял велосипед и пошел дальше.
Подойдя к дому, он увидел каких-то людей, незнакомых ему…
Прошло несколько дней. Семья Дэй по-прежнему исправно получала почту, но привозил ее каждый раз пожилой почтальон с усталым лицом, водивший маленький фургончик. Днем в сочельник он, как всегда, протянул Джону свежую газету.
- С Рождеством Вас! Веселых праздников!
- Спасибо, и Вас так же! А, скажите, а где мальчик, который нам раньше прочту приносил?
- Эван-то? Да сам не знаю! Пропал вдруг куда-то… я слышал, его мать нашли мертвой – передозировка наркотиков, говорят. Что теперь с ним будет – не ясно. Скорее всего, в приют отдадут. Ладно, до свидания!
- Да… до свидания…
Джон медленно закрыл дверь и вдруг, вздрогнув, обернулся. За его спиной стояла Юи – она слышала каждое слово.
Она спокойно подошла к мужу и заглянула ему в глаза.
- Я найду его, - опередил ее Джон, - а ты приготовь праздничный ужин на троих.
Он знал, что если этого не сделает он, то сделает она, а он не хотел бы, чтобы она моталась по заснеженному городу в сочельник в поисках иголки в стоге сена. Он надел куртку, ботинки и выскочил на улицу.
Темнело. Ведь зимой темнее рано. Он шел по улице своего городка, оглядываясь по сторонам и не пропуская ни одного переулка. Он искал, действительно искал этого мальчика, потому что понимал, что сейчас от его усилий зависело счастье двух людей, небезразличных ему.
Прошло несколько часов, Джон замерз. Он купил в маленьком магазинчике чашку кофе и снова вышел на улицу. Пар от горячего напитка поднимался к его лицу, приятно касаясь кожи своим влажным теплом. Он сделал глоток и взглянул в сторону. Неподалеку он увидел ворота школы, одна створка была приоткрыта. Джон залпом допил кофе и бросился туда. Он влетел на территорию и увидел свежие следы, одни единственные. На улицах невозможно было ничего понять, потому что там ходило много народа. Здесь же тянулась только одна дорожка. Джон свернул за угол и возле задней двери школы он заметил человека.
Эван лежал, свернувшись калачиком и закрыв нос руками. Он совсем замерз и, судя по маленьким сугробам снега, которые покрывали его тело, он был здесь давно. Джон упал возле него и приложил руку к его лицу. Мальчик дышал и дрожал всем телом. Видимо, он все-таки еще не замерз насмерть. Дети ведь стойкие…
Эван приоткрыл глаза. Ему вдруг стало так тепло, так хорошо, он почувствовал приятные запахи, услышал мерное потрескивание камина и какую-то веселую музыку, доносящуюся издалека. Он увидел знакомую светлую комнату, наряженную елку, а еще вазу с мандаринами на столе.
- Слава богу, ты очнулся! – сказал Джон, появляясь перед лицом мальчика, - я боялся, что не успел к тебе…
Мальчик лежал на диване, укутанный в теплый шерстяной плед, с грелкой в ногах. Он попытался сесть, но почувствовал слабость во всем теле.
- Ты, наверное, голодный? – улыбнулся мужчина, - скоро все будет готово!
- Что?
- Рождественский ужин, конечно же! Мясо, запеченная картошка, пирог, печеные яблоки с сахаром, торт… все-все, что Юи так замечательно готовит!
- Рождественский…, - повторил Эван, - это правда едят?
К мальчику подошла Юи и обняла его. Она прижимала его к себе, крепко и нежно, словно стараясь передать ему всю любовь, которая у нее была. Джон смотрел на них, двух существ, неожиданно появившихся в его жизни и составивших части его счастья. Такие похожие, такие разные… несчастные каждый по-своему, а счастливые, вроде бы, одинаково.
- Мама умерла…, - прошептал Эван.
- Да, я знаю, знаю…, - тихо проговорила Юи, гладя его по голове, - не плачь…
- Я и не плачу, мне как-то… она просто никогда мамой не была… теперь меня в приют отправят…
- Не отправят, - быстро сказал Джон, и мальчик поднял на него глаза, - то есть… ты не против жить с нами?
Юи ошеломленно уставилась на своего мужа. Тот принюхался.
- Юи, мясо!
Женщина вскочила и бросилась на кухню. Эван и Джон встретились взглядами. Они долго смотрели друг на друга.
- Почему Вы это делаете? Зачем?
- Потому… не знаю… просто однажды я подобрал уже одного белого котенка, и она стала для меня самым дорогим существом на свете. Теперь я нашел еще одного, черного… может, история повторится? Как думаешь?
Мальчик вскочил и обнял мужчину.
Они сидели за праздничным столом, украшенном свечами и фруктами.
- Совсем как семья, - улыбнулась Юи.
- А мы и есть семья, - довольно сказал Джон.
Когда они поели, Джон повел всех на улицу, где устроил настоящий фейерверк для всех, включая соседей. Все смеялись и радовались, поздравляли друг друга. Эван стоял рядом с Джоном, одетый в его куртку и перчатки и держа в руке бенгальский огонь, рядом, радуясь, словно ребенок, прыгала Юи.
Ночью мальчик, окончательно выбившись из сил из-за переизбытка чувств и радости, уснул на диване в гостиной. Юи и Джон стояли возле него, обнявшись и улыбаясь. Юи поцеловала мужа.
- Это самый лучший подарок… мой подарок тебе не такой дорогой…
- Глупая! Ты – мой подарок! Вечный подарок! Сама согласилась быть им, так что терпи!
Ночью Джон стоял у окна спальни и смотрел, как за окном снова медленно падал снег. Горели фонари и огни гирлянд. Он прислонился лбом к стеклу и улыбнулся. В детстве он очень любил сказку о маленьком принце и его друге лисе. О том, что надо быть в ответе за тех, кого приручил. Влюбившись, он понял, насколько эта сказка, на самом деле, явь.
Он спустился в гостиную, где спал мальчик, и вложил в его раскрытую ладонь мандарин.
А потом пошел отдавать должное традиции и раскладывать под елкой подарки…