если счастье сопутствует тебе, то у тебя только одна добродетель, и не более: тогда легче идти тебе через мост.
Добро и зло, богатство и бедность, высокое и низкое, и все имена ценностей — все это станет оружием и будет воинственно утверждать, что жизнь должна превозмогать себя снова и снова!
...Если бы боги существовали, как бы вынес я, что я не бог?
Если ты раб, то не можешь быть другом. Если тиран — не можешь иметь друзей.
Есть дающие натуры и есть воздающие.
...Женщина мало что смыслит в чести. Пусть же станет честью ее — любить всегда сильнее, чем любят ее, и в любви никогда не быть второй.
Даже в смерти должны пылать дух ваш и добродетель, подобно вечерней заре над землей: иначе смерть ваша плохо удалась вам.
Даже в чаше высшей любви содержится горечь...
Даже когда народ пятится, он гонится за идеалом — и верит всегда в некое «вперед».
...Даже самая широкая душа, братья мои, — какие это жалкие угодья!
Десять раз на дню должен ты находить истину, иначе будешь искать ее и ночью, и душа твоя останется голодной.
Женщина понимает детей лучше мужчины, но в мужчине детского больше, чем в женщине.
Красота — это обещание счастья.
Кто подвергается нападкам со стороны своего времени, тот еще недостаточно опередил его — или отстал от него.
...Кто хочет научиться летать, тот должен сперва научиться стоять, и ходить, и бегать, и лазить, и танцевать: нельзя сразу научиться полету!
Культура — это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом.
...Лучшее должно господствовать, и лучшее хочет господствовать! А где учение гласит иначе, там лучших не хватает.
Лучшее средство хорошо начать день состоит в том, чтобы, проснувшись, подумать, нельзя ли хоть одному человеку доставить сегодня радость.
Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение; когда морализируют злые, они вызывают страх.
Кого ненавидит женщина больше всех? Железо так говорило магниту: «Больше всего я тебя ненавижу за то, что ты притягиваешь, не имея достаточно сил, чтобы тащить за собой».
Кому Целомудрие в тягость, тому не следует советовать его: чтобы не сделалось оно путем в преисподнюю, превратившись в грязь и похотливость души.