Глобальное потепление

Переписка двух пингвинов

 

Часть 1. Малява всей пингвинской братве

Сижу за решеткой без самки и льдин,
Рожденный в Антарктике гордый пингвин,
ГУЛАГ зоопарковский воле взамен,
И рыбу ворует охранник-туркмен.
Ах, если б я знал, тупорылый удод,
Насколько коварен российский народ,
Ведь я был доверчив, и весел, и пьян,
Когда меня встретил полярник Иван.
Пингвиноторговлей Иван промышлял,
Он наших в Москву, в зоопарк, поставлял,
Я помню весь ужас в моей голове,
Когда очутился в зловещей Москве.
Российский порядок – угрюм и зловещ,
Из рыбы у них – только вобла и лещ.
На рыбу похожи и он, и она,
Но очень сухие, со вкусом говна,
При этом обычный российский народ
Считает, что я – тупоклювый урод,
Поскольку у них эти рыбокакашки
Считаются к пиву отменной вкусняшкой.
Немного сейчас расскажу о себе:
Сначала себя посвятил я борьбе:
Я гордо пингвинские песенки пел,
Как Нельсон Мандела, неделю не ел,
Я смело кричал, что тюремщики – гниды,
И требовал встречи с послом Антарктиды.
И знаете, был я по-своему прав,
Крича про попранье пингвиновых прав,
Враги, испугавшись, меня ублажали
И даже со страусом секс предлагали,
Но после явилась Елена Мендоса
И жестко решила свободы вопросы.
Мендоса у них отвечает за прессу,
Престиж зоопарка – в ее интересах,
К животным относится, как к дуракам.
Она меня бросила в клетку к волкам.
За то, чтоб их в лес побыстрей отпустили,
Они меня разве что не опустили,
Они при мне рвали куниц и кротов,
А я к такой жизни, увы, не готов.
И вот уже месяца три с половиной
Живу я в загоне с табличкой «Пингвины»,
С тоскою гляжу в направлении «Юг»,
Мечтаю о снеге и ласках подруг,
От пола бетонного в цыпках все лапки,
Но мне не дают телогрейку и тапки.
Пишу вам записку на рваной газетке,
Которую дети просунули в клетку,
Ее вам доставит енот Улугбек,
Который готовится в дерзкий побег.
Он смелый, отважный и очень толковый.
Прошу вас, примите его, как родного.
На этом кончаю писать, до свиданья!
Постскриптум: весною вас жду на свидание.
Прошу вас, везите мне теплые ватники,
Штаны, что весной остаются от штатников,
Привет передайте супруге и крошкам.
И рыбы какой-нибудь. Хоть бы немножко…»

____________________________________________________________

Часть II. Ответ из Антаркитиды.

Здорово, дружище, приветик, брателло!
Ну, как там живет твое жирное тело?
Ты что унываешь, загульный красавчик?
Ты врешь нам, наверно, про холод и хавчик?
Весь мир говорит про московские клубы
И фотомоделей доступные губы.
Ты сам небось ездишь на Бентли с мигалкой
И ешь фуагру с примадонною Аллкой?
У нас здесь, в Антарктике, – полный улет!
Сюда из Москвы что ни час – самолет,
А в нем Абрамович сидит с Дерипаской,
Которые нас угощают колбаской.
Холодная рыба – туфта и мура,
У нас теперь только шашлык и икра!
Ведь это же – кайф и одно наслажденье:
Глобальное к нам добралось потемленье!
На пляжах – кафе, бутики, аквапарки.
И что ты забыл там в Москве, в зоопарке?
Нам холод − не дядька и голод − не тетка,
У нас теперь все офигенно и четко.
А если ты будешь стоять на своем,
То мы тебе шапку и шубу пришлем,
Ведь нам, представителям чудной страны,
Они совершенно теперь не нужны.
На этом кончаем словесный грильяж.
С пингвинским приветом, мы валим на пляж!