- Свобода,- выдохнула Аня, спускаясь по ступенькам больницы.
- Дыши глубоко,- усмехнулся Гуцул, приобнимая ее за талию.
- Зачем?
- Чтобы голову не унесло,- он чмокнул ее в макушку и спросил:
- Пойдем, провожу домой, обещал твоей маме.
Она грустно улыбнулась и качнула головой в знак согласия.
Она как маленький ребенок радовалась солнышку, которое еще светило ярко и согревало спешащих кто - куда людей, совсем не замечающих его.
Аня так давно не чувствовала себя… счастливой?
Счастливой потому что она свободна от этих белых стен, запаха больницы, вида больных пациентов, а еще… грустных родителей. Теперь все пойдет хорошо, потому что она здорова, она идет домой, где ее ждет мама и папа, своя комната, своя гитара…
Ветер. Прохладный ветер. Который дует в лицо, развевает волосы и…
А еще пение птиц. А еще воробушки, которые жадно поедают крошки хлеба, который им крошат маленькие дети, улыбаясь и что-то крича от восторга.
- Вот и пришли,- Гуцул улыбнулся и открыл дверь подъезда.
Аня тяжело вздохнула. Опять четыре стены, она опять заложница каменных стен.
Повесив голову вниз, она зашла вовнутрь и нажала на выжженную зажигалкой хулиганами кнопку лифта. Дверцы открылись сразу, закрылись – после нажатия кнопки.
- Ань, я тут подумал… можно, я…- не договорив, Гуцул обнял ее сильнее и быстро поцеловал ее. Дыхание Прокопьевой сбилось, а мысли растерялись, слова протеста замерли на губах…
Спасло лишь то, что лифт, поднявшись на нужный этаж, отворил свои дверцы. Гуцул неохотно отстранился и пошел открывать дверь квартиры.
- Откуда у тебя ключи?- тихо спросила она.
- Твоя мама дала,- Игорь повернул замок, который неохотно щелкнул. Щелчок.
Аня опасливо вошла в квартиру и прошла в свою комнату.
Как же хорошо дома. Уют и тепло. Все свое… такое родное.
- Кажется, мы на чем-то остановились…- Игорь вновь приблизился к ней, почти сбив с ног.
- Игорь, подожди…
Но он ее не слушал. Он слишком долго ждал.
Он слишком долго мучился, терпел и страдал, пока она была с Антоном.
Конечно, это подло, ведь он его лучший друг…
Но Аня для него стала… запретным плодом.
Никогда невозможно перестать повторять, что запретный плод сладок.
Жажда, корысть, а еще расчет… он все просчитал и теперь получит свое.
- Гуцул, перестань, пожалуйста…
Нет, он не сможет перестать.
Он теряет голову, у него происходит помутнение рассудка, когда она рядом.
Она – его Аня.
Пусть говорят, что это не любовь.… Да, это влечение, страсть, а еще желание.
Но сейчас это не важно.
Это как наваждение…
- Гуцул! Прекрати!!- она с силой оттолкнула его от себя. Он не ожидал такого.
Он остановился и посмотрел ей в глаза. По ее щеке пробежала одинокая слеза. Эгоист. Он эгоист. Звонкая пощечина привела его мысли в порядок. Она отрезвила его.
- Ань, я…
- Уходи,- всхлипнув, сказала она тихим голосом.
Это прозвучало ни как приказ, скорее как прошение.
- Я уйду,- он провел рукой по ее волосам.- Я уйду. Прости, я.… Не сдержался. Надеюсь, это не… встанет между нами?..
- Не знаю, а теперь уходи,- Аня не поднимала на него глаз.
Он истерично рассмеялся и ушел, захлопнув за собой входную дверь.
«Это все из-за него.… Этот Белута. Ненавижу его. Так и знал, что он найдет лазейку испортить все! Пусть спасибо скажет, что он вообще смог к ней приходить в больницу. Ну, ничего, я ему еще покажу. Он такого точно не переживет…»