[699x494]

СКАЗКА О ЦАРЕВИЧЕ СУТАСОМЕ.

Рассказывают, что некогда у одного царя родился сын, похожий на молоденький месяц, такой от него изливался свет. У всех, кто на него смотрел, становилось светло на сердце. Так и назвали царевича Сутасомой, что значит: изливающий лунный свет.
Царевич подрастал. И как месяц достигает полнолуния, так его красота, доброта и мудрость достигли своего совершенства. Царь-отец еще при жизни возвел сына на престол, а сам жил рядом с ним, радуясь и дивясь его мудрости, справедливости и умению править страной.
Молва об удивительном царевиче разнеслась по всему свету, и многие знаменитые мудрецы приезжали посмотреть на царевича и побеседовать с ним. Приехал однажды один замечательный старец, чтобы послушать изречения этого старца, люди проделывали далекие путешествия. Сутасома принял его в своем саду.
Кругом разносились тонкие ароматы, нежная музыка вторила птичьему пению. Деревья свешивали усыпанные цветами ветви. Беседа еще не началась, как вдруг за стеной сада раздались крики ужаса и отчаяния. А затем в сад вбежали слуги царевича со словами: "Спасайся, о Сутасома! К нам ворвался людоед Калмашапада. Наше войско рассеяно..."
Про этого Калмашападу говорили, что он был рожден от человека и львицы, его сравнивали с самой смертью. Он поклялся злым ракшасам, что во славу их он поймает и сожрет сто царевичей. Девяносто девять царевичей он уже набрал, а сотым должен был стать Сутасома. "Спасайся, о Сутасома, спасайся!" - кричали слуги.
Но Сутасома не выказал ни малейшей тревоги. Он сказал: "Если Калмашапада пришел к нам в гости, нам следует почтить гостя". И он вышел навстречу пришельцу и увидел человека, подобного громадному зверю. Грязные одежды людоеда развевались во все стороны, на голове у него была повязка из мочалы, глаза вытаращились свирепо и яростно.
"Послушай, вот я, - сказал Сутасома, - к чему заниматься избиением невиновных?" Он стоял безоружный.
"Это ты - Сутасома?! - воскликнул Калмашапада. - Тебя-то я и ищу", - и перекинув царевича через плечо, побежал в свое царство.
Там он бросил его в темницу и сказал:
- Теперь все в сборе. Хороший будет костер! Ну, может, вы хотите попросить меня о чем-нибудь?
Тут все девяносто девять царевичей упали на колени и стали молить, чтобы он сжалился над ними и отпустил их. Людоед взглянул на Сутасому, стоящего молча.
- А тебе что, жить не хочется? Почему ты не просишь о помиловании?
- Милости я от тебя не прошу. Но если бы ты поверил на слово - в долг, я бы тебе был благодарен и долг вернул бы.
- Какой долг? - удивился людоед.
- Отпусти меня на три дня, чтобы я мог побеседовать со своим знаменитым гостем. Я послушаю его изречения и вернусь через три дня.
Людоед расхохотался.
- Эти хоть не хитрят, - сказал он, - людишки, как людишки. Нет такого существа, которое не дрожало бы, когда его убивают. Но о тебе идет слава, что ты особенный, не такой, как все. Вот и видно, что не такой!
- Я вернусь, - сказал Сутасома, - я у тебя в долгу. А долги я отдаю.
"Бохвал и лжец, - подумал Калмашапада. - Что ж, пускай удирает. Я поймаю еще не одного царевича, зато люди увидят, чего стоит этот хваленный праведник. Да, все люди одной породы." Вслух же он сказал:
- Иди, да возвращайся поскорее. А я тем временем приготовлю костер.
Сутасома ушел. Но каково же было удивление людоеда, когда ровно через три дня царевич вернулся.
- Почему ты вернулся? - мрачно спросил людоед.
- Потому что обещал. Это был мой долг, - сказал Сутасома.
- Теперь можешь меня съесть.
- Костер еще окутан дымом, а мясо вкусно только без дыма, - проворчал Калмашапада. - Побеседуем сначала. Ты все-таки ответь: почему ты вернулся?
- Я же тебе ответил, почему.
- О тебе идет молва, что ты правдивый и мудрый. Ну, правдивый - это, кажется так. Но мудрости в тебе ни капли! Отпущенный, чтобы жить, ты возвращаешься, чтобы умереть?!
- Есть две мудрости, - ответил Сутасома, - звериная и человеческая. Я живу по человеческой и тебе ее не понять.
- Не понять? Почему же?! - сын львицы был задет. - Я доблестнее и сильнее тебя, а ты со мною разговариваешь, как с низшим. В любую минуту я могу съесть тебя.
- Я знаю. С тем и пришел. Ешь.
- Ешь... ешь... Я хочу сперва понять тебя! Расскажи, о чем вы говорили с мудрецом? Что за мудрость у него такая особенная?
- Нет, этого я не скажу, ты этого не поймешь.
- Но я ведь... - Калмашапада хотел опять пригрозить, но спохватился, что Сутасома угроз не боится. Тогда он сказал:
- А если я отпущу тебя скажешь?
- Нет. Таких бесед не ведут с людоедами.
- Ты не можешь за свою жизнь заплатить какими-то словами?!
- Эти слова стоят целой жизни, они не для того, чтобы утолять любопытство людоеда.
- Послушай, странный человек, - сказал удивленный Калмашапада. - А если я отпущу всех моих пленных, девяносто девять царевичей?
- Очень бы я хотел видеть пленных на свободе. Но понять мудрость этих слов все равно не сможешь. Они покажутся тебе пустыми, и со злости ты снова изловишь всех и еще сотню других. Ничего я тебе не скажу. Делай со мной, что хочешь.
- Да как ты смеешь?! Я хочу! Я приказываю! - закричал Калмашапада, а Сутасома сказал:
- Послушай, кто у кого в плену? Я в твоей власти - и спокоен. А ты мой властелин и выходишь из себя.
Калмашапада замолчал. Долго сидел он в раздумье, а потом спросил:
- Неужели ты не знаешь страха? Неужели тебе не жалко царского сана и самой жизни?
- Жалко, но я знаю то, без чего и жизнь и царский сан не имеют смысла. Вот этим я и дорожу. Но этого я никогда не потеряю и поэтому мне бояться нечего.
- Да что ж это такое?!
- Я сказал: тебе этого не понять.
Тогда Калмашапада провел Сутасому в свой дворец, велел слугам принимать его как гостя, а сам ушел. Три дня не приходил он, и слуги говорили Сутасоме, что их царь не ест, не пьет, мечется, как зверь в клетке, а потом вдруг затихает и задумывается. Такого с ним никогда не было. И вот к исходу третьего дня Калмашапада вернулся.
- Возьми ключи, - сказал он, - открой темницу и выпусти всех пленных.
- И ты ничего не потребуешь взамен?
- Нет не потребую.
Сутасома взял ключи и выпустил всех пленных, а потом вернулся к сыну львицы и сказал:
- Теперь слушай первое изречение моего мудреца:

ТОЛЬКО ТОТ, КТО ДЕЛАЕТ ДОБРО БЕСКОРЫСТНО, МОЖЕТ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЧЕЛОВЕКОМ.

- Да, я жил до сих пор, как живут львы и тигры, не задумывался и не мучился. А чувствовать себя человеком - это, оказывается, такая мука!
- Может лучше вернуться к прежнему?
- Нет. Это уже невозможно. Меня ужас охватывает от всего, что я творил до сего дня.
- Тогда слушай второе изречение мудреца:

ТОЛЬКО ТОТ ПОСТИГНЕТ СЛОВА МУДРОСТИ, КТО ПОЛЮБИЛ МУДРЕЦА, ГОВОРЯЩЕГО ИХ.

Если нет любви к мудрецу, слова покажутся пустыми и мудрость представится мусором.
- Так ты уже понял, Сутасома, что я полюбил тебя? - спросил Калмашапада. - Но как мне жить теперь? Послушай, возьми меня в свое войско, сделай военачальником, тебе пригодятся мои сила и свирепость. А я буду счастлив отдать за тебя мою жизнь, потому что она мне стала тяжела.
- Нет, друг мой, - ответил Сутасома. - Если прежняя твоя жизнь тебя ужасает, то тебе следует выбрать самое трудное. Если хочешь узнать, что это такое, то послушай третье изречение мудреца:

ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЛЮБИТ ТОЛЬКО ТОТ, КТО ОТДАЕТ ЖИЗНЬ ЛЮБИМОМУ НЕ ОДИН РАЗ, А СТО ТЫСЯЧ РАЗ.

- Как это возможно?
- А вот как: легче однажды совершить геройский подвиг и пасть, чем каждый день и час жить так, чтобы не стыдиться ни одного своего поступка, ни одной мысли.
- Ну этого я не смогу, - поник сын Судасы. - Ведь я - не ты. Во мне течет звериная кровь. Могу ли я поручиться, что никогда не рассвирепею и не разорву на куски какого-нибудь злодея, особенно если он причинит тебе зло, о звезда среди царей!
- Ты правдив, - сказал Сутасома, - так выслушай последнее изречение:

ПОБЕЖДАТЬ ДРУГИХ - ЭТО ДОБЛЕСТЬ ЗВЕРИНАЯ; ПОБЕЖДАТЬ САМОГО СЕБЯ - ВОТ ДОБЛЕСТЬ ЧЕЛОВЕКА.

Ты уже понял человеческую мудрость. Отважишься ли ты на человеческую доблесть?
Калмашапада молчал. Он понял: прежде, чем обещать, он должен быть уверен, что выполнит обещание. Рассказывают, что он долго жил после этого, даже пережил Сутасому. Но до конца дней своих он каждый вечер и каждое утро спрашивал: "Ты доволен мною, Сутасома? Так ли я поступал, как ты хотел?"