Ночью Мурзик принес папе на грудь использованный чайный пакетик. -- Папа, сказал он, давай это как будто мышь. Тут бы и рыдать от умиления, если б не три часа ночи. Но все равно приятно конечно. Тем более, от кота уже есть и практическая польза, он, например, приволок откуда-то наушники, потерянные уж год как. Где именно он их отрыл не говорит (а я ведь квартиру убирала тщательно, с отодвиганием диванов и кресел), но все равно удачно получилось.

Отношения у них сложились; это любовь, полагаю. У папы любовь выражается прямо, незамысловато, если вкратце, то за Мурзика он готов отдать жизнь. Мурзик же декадент, любовь у него с выкрутасами, ну то есть обозначает он ее не с таким простодушием, как папа. Вот например пакетик чайный, или еще недавно утопил папины шерстяные носки в своей миске с водой. А это, конечно, что-то да значит. Любой увидит, что для Мурзика существует только папа, других людей он терпит нехотя. Хотя есть и у Мурзика слабое место -- теряет волю от массажной щетки. Даже один вид этой щетки заставляет слабеть Мурзиковы длинные лапы. И он сразу же прибегает, стоит ему завидеть эту щетку в руках у человека (даже не папы). А когда дело доходит непосредственно до массажа, кот превращается в живой, стонущий от наслаждения кисель. Но в остальном кот кремень. Всегда дает понять, что вы, собственно, никто, вами интересуются постольку, поскольку вдруг вы опасны. Никакой симпатии. Ни малейшего интереса. Разве только немного покрасоваться на приличном расстоянии. Чтобы вы осознали и свою ничтожную корявость и его, Мурзика, великолепие. Примерно так дела обстоят.