И чужие миру звуки
Издалека набегают,
И незримый бисер руки,
Задрожав, перебирают. (с)
Серая дымка закрыла солнце, и оно перестало золотить медленно падающие листья кленов. Солнце стало лишь звездой на туманном небосводе, и я понял - это мой день, я чувствую холодный жемчужный свет кончиками пальцев и поглощаю его силу.
Я расстелил небесно-голубой платок и раскинул карты. Легкие куски картона как бусины рассыпались по мягкой поверхности, пошуршали, потолпились, но, наконец, замолкли в ожидании Вопроса.
Я давно обещал погадать тебе, милый друг, и вот я решился на это.
***
Осень - приличная стерва, скажу я тебе, несмотря на всю ее нечеловеческую красоту. Она расчесывает на ледяном ветру свои блеклые кудри, а ты стараешься согреть ее теплом своего сердца - зря, она того не стоит. Да, к тому же, она ужасно горда, поэтому не отдастся никому и никогда.
Я спросил у нее: "Осень, мудрая женщина, открой усталые глаза и посмотри, что на душе у моего друга?". Она открыла усталые глаза и прошептала: "Я накинула на нее серебристый туманный плащ, что сверкает нефритовым блеском. Этот покров укрыл ее от жизни, и она живет в своем мире видений и снов, хрустальных фантазий и хрупких иллюзий".
Я спросил у нее: "Осень, благородная дева, что творится возле моего друга, пока царствуешь ты на белом свете? ". Она окинула взглядом неведомые мне дали и сказала: " У нее на кухне пахнет розмарином и яблоками - значит, все хорошо, цикл завершен, урожай снят, дом готов к зиме, а за ней - весна, ликование и возрождение. А на работе - пожар кленовых листьев, но он ее не опалит - она знает, на что идет и чего хочет".
Леди вздохнула и добавила: "Единственное, чего я боюсь, так это то, что она как плакучая ива над водой тоскует...". "По чему?" - удивленно воскликнул я. Осень сварливо фыркнула и печально улыбнулась: "По чему может грустить девушка? По любви, конечно... А она не хочет... Ни двигаться вперед, ни бороться с тем, куда несет ее течение реки времени".
Тут я испугался и спросил: "А как же я? Я ее не потеряю?". Моя собеседница протянула мне ветку бересклета, опутанную лучом солнца, и я понял - на печатных страницах у нее все будет более чем хорошо))
Осень посмотрела на мою улыбку и, не став ждать следующего вопроса, пояснила, что будет пока она не уйдет: "Подруга твоя запуталась в роще осин и елей. Осина трепещет, с ней ветер играет, но он непостоянен - покружит, а потом обманет и улетит. И останется ей две ленты на поясе - синяя печаль и фиолетовая тоска.
Но дни меняются, поверь, и я не так уж плоха. Не просто так я пришла и уйду, оставив подарки. Я несу сырость дождя и жар листьев, тень морока и ясность чистого неба - я удивительно разная, но позволяю скучать... А скука дает развитие, не внешне, но внутри. Я дам твоей подруги кисти - и она сможет рисовать, я заточу ей карандаш - и она сможет писать, я позволю посмотреть ей в свой волшебный калейдоскоп - и осколки идей словно мириады листьев закружатся в ее голове".
Я поблагодарил мою даму теплой улыбкой, и она уже собралась уходить, но я вдруг вспомнил и крикнул вдогонку: "Осень, любимая фея, чем же все кончится? Вот уйдешь ты, и что будет?". Она обернулась и пожала плечами: "Ты, может, и заметишь мой уход, а вот подруга твоя вряд ли. Колесо ее жизни будет делать новый оборот, а значит перемены, медленные и верные, неминуемы. А я сдерну с нее свой плащ- и она проснется. А что будет дальше - сокрыто от меня в снегах и метелях моей старшей сестры".
Ветер завыл - упряжка прибежала, Осень зашелестела пестрыми юбками и унеслась кататься под дождем, хлопнув на прощанье форточкой. А я собрал карты и пошел пить чай.
***
Вот, собственно, и все мое бесхитростное предсказание. Но,знаешь, я же тоже как ветер - могу обмануть. Но даже если так - поверь, я не со зла. Я просто мог не понять слова Осени и магию Рун.
Твой, Yuki.
