Я бросаю в воздух монетку из фальшивого серебра...

(с)Тэм

Я болен и я брежу, я чувствую эти мягкие нити рассредоточенного безумия, опутывающие мой мозг. Маленькие серые пульсирующие нити... Они переливаются, от черного - злости, до фиолетового ненависти... Радуга, калейдоскоп...

Когда я умру, отнесите меня в крематорий и сожгите в прах, тлен, мелкое крошево чистого пепла. А потом развейте над городом, или предайте земле - все равно, главное, скользкие черви никогда не будут ползать по моим венам. Я хочу уйти под него же, под Крематорий, с Пиноккио, великим артистом, под руку, с пьяными, в клубах сигаретного дыма, Ромео и Джульетой позади, помня об Амстердаме и видя в зеркале взгляд волчицы. И тихим, плачущим звуком скрипки.

Кончики пальцев колет, будто с них срывается Сила, голова в тумане заветных берегов Авалона, отчаянно хочется взять нож и... вырезать из сердца руны, закрепив их, таинственные знаки, на дереве кладбищенского орешника.

Я пишу, это заставляет сохранять трезвость мысли и брать себя в руки... Руки... Я хотел бы, чтобы чьи нибудь руки могли остудить сейчас мой воспаленный лоб и сжать ладонь в жесте поддержки... Ободрения...

Я никогда об этом не попрошу, я вообще никогда и никого ни о чем не попрошу, мой максимум - взять чужие конспекты. Это гордость, да, страшная  и неумолимая. Она заставляет сжимать зубы и идти, чтобы потом с презрением смотреть на тех, кто рядом. Я не допускаю слабости. Любая истерика - игра, любой гневный выпад - продуман, смех - лишь небольшая вольность. Впрочем, он искренен только с тобой, моя девочка, моя подруга, сестра, возлюбленная... Часть меня.

Это звучит смешно, но, немного сосредоточившись, я уже и тут контролирую свой плавно выливающийся на страницу бред. Легко печатать в дневе, где ты никого не знаешь и поэтому любишь. Тут - безопасно, тут - все равно, тут никто не обидит, но многие поймут. Здесь - жизнь, радость от комментария, вдохновение... А значит истина.

И никакой серой обыденности.

Это срыв и слабость, теперь, когда разум почти вернулся на положенное ему место, я это понял. Что ж, простите... Вторая личная запись в дневе? Или третья... Боюсь, в таком состоянии, не последняя...